Книга Свет иных дней - Стивен Бакстер

Бобби и Кейт маленькими плавными шагами перемещались от одной группы людей к другой. С натренированной ловкостью они проникали внутрь не слишком плотной толпы народа, пробирались в середину, а когда толпа рассеивалась, они снова продолжали путь – и всегда шли не туда, откуда пришли. Если иного выбора не было, они, бывало, даже возвращались назад по своим следам. Они передвигались медленно, но зато ни одному из тех, кто стал бы следить за ними с помощью червокамеры, не удалось бы увидеть их дольше чем на протяжении всего нескольких шагов. Эта стратегия оказалась настолько эффективна, что Бобби гадал, сколько еще беженцев ходит сегодня по Лондону, перемещаясь от одной группы людей к другой.

Не приходилось сомневаться, что, несмотря на климатические сдвиги и всеобщее обнищание, Лондон по-прежнему привлекал туристов. Люди приезжали сюда – вероятно, ради того, чтобы посетить художественные галереи, увидеть древние здания и дворцы, ныне покинутые британским королевским семейством, оставившим страну и обретшим более солнечный престол в монархической Австралии.

Как ни грустно, не было сомнений и в том, что город знавал лучшие времена. Большинство магазинов представляли собой прилавки без витрин. Некоторые вообще пустовали, и из-за этих прорех улица походила на щербатую челюсть старика. И все же тротуары этой городской артерии, тянущейся с востока на запад и некогда игравшей роль одной из главных торговых улиц Лондона, и по сей день были заполнены толпами народа. Поэтому здесь хорошо было прятаться.

Но Бобби вовсе не был в восторге от того, что его со всех сторон окружала человеческая плоть. Прошло уже четыре года с тех пор, как Кейт отключила его имплантат, но он все еще легко пугался, у него все еще вызывало мгновенное отвращение прикосновение к человеческим собратьям. Особенно неприятные чувства будили у него непроизвольные контакты с животами и обвисшими ягодицами множества пожилых японцев. Казалось, этот народ ответил на появление червокамеры массовым уходом в нудизм.

Гомон голосов вдруг нарушил выкрик:

– Эй! Разойдитесь!

Люди впереди Бобби и Кейт расступались и разбегались, словно навстречу им двигался какой-то злобный зверь. Бобби схватил Кейт за руку и втащил в дверной проем на входе в магазин.

По коридору, образованному расступившимися людьми, бежал рикша – толстый лондонец, голый по пояс. По обвисшим грудям толстяка стекали струи пота. В повозке восседала женщина (по всей вероятности, американка) и с кем-то переговаривалась с помощью устройства, имплантированного в запястье.

Когда рикша пробежал мимо, Бобби и Кейт влились в вновь образовавшуюся толпу. Бобби прикоснулся к ладони Кейт и «проговорил» пальцами:

«Очаровашка».

«Он не виноват, – ответила Кейт. – Оглянись по сторонам. Может быть, этот рикша когда-то был министром финансов…»

Они продвигались вперед. Их путь лежал на восток – туда, где Оксфорд-стрит пересекалась с Тоттенхэм Корт-роуд. Как только Оксфорд-серкес остался позади, Кейт и Бобби прибавили шагу и сосредоточились, поскольку на открытом пространстве их было легче заметить. Бобби заранее уверился в том, что в этом районе есть пути отхода.

Кейт шла, немного приоткрыв капюшон плаща-невидимки, но ее лицо закрывала тепловая маска. Когда Кейт не шевелилась, голографические проекторы плаща отбрасывали изображение на все, что ее окружало, и тогда она становилась невидимой, с какого угла ни посмотри. Эта иллюзия сохранялась до тех пор, пока она не трогалась с места. Тогда возникала задержка в проекции и ложное фоновое изображение распадалось на фрагменты и расплывалось. Но несмотря на все недостатки, плащ-невидимка мог обмануть не слишком въедливого оператора червокамеры, поэтому носить эту одежку все-таки стоило.

Из этих же соображений Бобби и Кейт сегодня надели и тепловые маски, изготовленные так, что распознать под ними лицо было невозможно. Маски испускали фальшивые инфракрасные «подписи» и были жутко неудобными из-за встроенных теплоэлементов. Кожа под маской у Бобби сильно разогрелась. Вообще-то можно было облачиться в костюмы, которые действовали по этому же принципу, – некоторые из таких костюмов имели инфракрасное излучение, характерное для женщины, замаскировать под мужское, и наоборот. Но Бобби, опробовав это одеяние, пронизанное нагревательными проводками, сразу отказался. Такая степень дискомфорта была ему не по силам.

Они прошли мимо симпатичного особняка. Вероятно, этот дом был перестроен из магазина, и все стены в нем были заменены прозрачными стеклянными панелями. Глядя на ярко освещенные комнаты, Бобби видел, что даже полы и потолки в доме прозрачные, как и большинство предметов обстановки, – даже сантехника в ванной комнате. Из комнаты в комнату ходили обнаженные люди. По всей вероятности, они были совершенно равнодушны ко взглядам, устремляемым на них снаружи. Этот минималистический дом был еще одним ответом на всепроникающий взор червокамеры, откровенное заявление о том, что обитателям на самом деле все равно, кто на них пялится. Вдобавок и сами обитатели постоянно получали напоминание о том, что всякая кажущаяся свобода частной жизни отныне и вовеки обратилась в иллюзию.

На пересечении с Тоттенхем Корт-роуд Бобби и Кейт подошли к развалинам Центр-Пойнта – башни-блока, никогда не заселенной целиком, а потом пострадавшей от страшного взрыва, устроенного шотландскими сепаратистами.

Здесь «гостей» встретили, как им и обещали.

Мерцающий силуэт преградил путь Бобби. Он заметил тепловую маску под приоткрытым капюшоном плаща-невидимки и протянутую руку. Несколько секунд – и Бобби «услышал» уверенно «произнесенный» кончиками пальцев пароль:

«… 25. 4712425. Я – 4712425. Я…»

Бобби перевернул руку и ответил:

«Понял вас. 4712425. Я 5650982, она 8736540».

«Хорошо. Вот хорошо. Наконец-то, – последовал отзыв, быстрый и уверенный. – Пойдемте скорее».

Незнакомка увела их с широкой улицы в лабиринт переулков. Бобби и Кейт, продолжая двигаться за руки, старались держаться ближе к домам, по возможности – в тени. Но они обходили стороной крепко-накрепко запертые, перед большинством из которых расположились попрошайки.

Бобби взял за руку незнакомку.

«Кажется, я вас знаю».

Женщина ответила ему жестом, выражающим тревогу.

«Никакого толку от этих плащей-невидимок и паролей».

Она имела в виду анонимные идентификационные номера, которые каждый из членов всемирной неофициальной сети беженцев менял каждый день. Номера предоставлялись по требованию из центрального источника, доступного через посредство червокамеры. Поговаривали, будто бы где-то в Монтане, в заброшенной угольной шахте стоит генератор случайных чисел, работающий на основе принципов квантовой механики, и что якобы его систему невозможно раскодировать.

«Не в этом дело», – ответил Бобби.

«В чем же? Толстую задницу даже плащом-невидимкой не прикроешь?»