Книга Инверсия Праймери - Кэтрин Азаро

«Выделены», — отозвался Сопрано.

«Слей мою мозговую деятельность с ними».

«Пытаюсь», — подумал Сопрано.

Я ждала, наблюдая за мерцанием Сети. Это было замечательное зрелище, никогда не повторявшееся дважды. Бесконечная золотая сеть колыхалась в сияющей атмосфере, более плотной, чем газ, более легкой, чем жидкость.

Звуки здесь тоже были нежнее, чем в ЕМ16. Здесь даже пахло клевером и пряностями.

«Сопрано, — подумала я. — Что-нибудь случилось?»

«Твой мозг сопротивляется», — ответил Тенор.

Ничего удивительного. Хотя я никогда не сливалась с Керджем, я не сомневалась в том, что наши ментальные процессы полярны.

«Продолжай попытки», — подумала я.

Я продолжала ждать. На сетке виднелось слишком много дефектов, происходящих от плохо установленных связей и небрежного использования. Что поделать, это же гражданская Сеть. У нас, военных, куда больше порядка.

Тенор слишком замешкался, теряя драгоценное время.

«Доложите состояние процедуры».

«Слияние завершено», — доложил Бас.

«Завершено? Доложите процентную разницу между моей мозговой активностью и мозговой активностью Императора Сколии».

«1, 6 процента», — доложил Бас.

Я не ощущала ничего, что, разумеется, ничего не доказывало. От этих полутора с небольшим процентов не отмахнешься: это небольшая, но все же вероятность, что его чип сотрется, как только я попытаюсь войти, оставив неопровержимое свидетельство того, что я нарушила требования безопасности.

Надо как следует продумать стратегию допроса Куокса. Та, что намечена Керджем, таит в себе много риска. Куокс оказался слишком близок к центру Сколи-Сети. Если он сбежит, он сможет осуществить то, ради чего был рожден: получив доступ в Пуп, он перегрузит псиберсвязь Триады, убив ее членов и повредив Сколи-Сеть. И если ему при этом удастся остаться в живых, он сможет взять на себя функции убитой Триады, что даст ему власть над КИКС, над Дьешей и над Сколи-Сетью.

«Бас, прекрати слияние».

«Остановлено», — подумал Бас.

Я вышла из Сети во внешнюю, электронную оболочку. Потом задумалась над следующим своим шагом. Если я отправлюсь сейчас к Керджу и расскажу все, что мне известно, я рискую головой за сокрытие правды о Куоксе. Но эта информация необходима Керджу. Лучшее, что я могу сделать, — это допросить Куокса, взломать его барьеры, а потом сообщить Керджу, что наследник хайтонов — рон. И подать это так, будто узнала об этом в первый раз. Так я спасу и себя, и Империю.

Только надо ломать барьеры осторожно, чтобы не повредить разум Джейбриола.

Я потерла глаза. Ночная работа вымотала меня физически и духовно. И я почти готова претворить мечту Джейбриола о самоубийстве в жизнь.

Самоубийстве… Самоубийстве. Как я могла забыть об этом? Что это со мной, с чего это я решила, будто Джейбриол явился сюда погубить нас?

Я встала и выбежала из комнаты, пытаясь хоть немного проветрить голову.

Только что я рассуждала, как мне казалось, с идеальной ясностью. Теперь мне казалось, будто у меня в голове сидел чужак. Я же хотела освободить Джейбриола, а не выдать его Керджу. Как я собираюсь получить информацию, необходимую для спасения Джейбриола, если процесс получения заставляет меня отказаться брать ее?

Я взяла кусок бумаги и написала: «Это не твой разум. Если ты послушаешь его, ты пожалеешь об этом. Возьми данные».

Лабиринт залов под комплексом архивов КИКС тянулся на километры.

Интерьеры вкупе с освещением давно обеспечили ему прозвище «Катакомбы».

Мои псиберчипы хранились здесь в сейфе, который открывался сканером, анализирующим мои отпечатки пальцев, тембр голоса, рост, вес, биохимию, костную структуру и биотоки мозга — так называемым бета-сканером. Он открывался только мне и Керджу, также хранившему здесь один из своих чипов. Сейф стоял в большем сейфе, охраняемом бета-сканером, в помещении, охраняемом бета-сканером, в дальнем конце зала, охраняемого бета-сканером.

Взломать все это было невозможно.

Если только вы не тот, кого это должно защищать.

Открыв по очереди все замки, я взяла с полки обшитую тканью шкатулку с нашими чипами, села за пульт у стены и сунула свою карту в прорезь.

На этот раз Бас дал мне 1, 2 — процентное несовпадение. Я вынула карточку Керджа…

…и замерла.

Я собиралась сделать то, что убьет мою семью и Империю. Я просто дура.

Я позволила эмоциям взять верх над разумом.

Я покосилась на бумажку в руке. «Это не твой разум».

Не правда. Наше слияние вовсе не превращало мой разум в разум Керджа.

Просто оно сообщало ему некоторые усовершенствования. Но мой разум остался моим.

«Если ты послушаешь его, ты пожалеешь об этом».

Нет. Если я о чем и пожалею, так только о своих безрассудных действиях.

Пора прекратить эту измену.

«Возьми данные».

Это невозможно. Моя тетка защитила их слишком надежно.

«Это не твой разум».

Мой разум был на пределе. Я это знала. Тагер объяснил мне это.

Но мои визиты к Тагеру — проявление слабости.

Нет!

Я стиснула край пульта так сильно, что пальцы побелели. Бумажка скомкалась в руке. Мои визиты к Тагеру — не слабость. С моим рассудком все в порядке. И если я написала эти слова, им можно верить.

Я взяла карту Керджа и вставила ее в соседнюю прорезь. Его чип сопротивлялся, как сопротивляется человеческое тело пересаженному органу.

Я напряглась в ожидании пустоты, которая придет, когда его чип самоуничтожится.

Вместо этого я ощутила странное удовлетворение. А потом вспомнила, где искать Джейбриола.

Я вошла в ЕМ16 так же, как в первый раз, скрыв свои действия. Теперь я сразу направилась в подуровень систем безопасности. Я включила визуальный режим, и сетка исчезла, уступив место пустыне. Выжженная земля простиралась на тысячи километров, нарушаемая только торчащими скалами, похожими на узловатые пальцы. Кое-где из песка торчали серые колючие кусты. Только далеко на севере, где равнина переходила в неясные силуэты гор, рельеф чуть смягчался. Небо казалось высеченным из синего камня, начисто отмытого от облаков.

В этих краях не живет никто. КИКС использует их совсем для других целей. Мы изрыли пустыню подземными сооружениями. В их числе — Блок Три, комплекс, лежащий под песком всего в нескольких метрах справа от меня.

«Уменьшить до размеров псимвола», — подумала я.

Пустыня съежилась словно расписной театральный задник, уносимый чьей-то гигантской рукой. Картинка уменьшалась до тех пор, пока не превратилась в крошечный значок на фоне псиберпространства Сети.