Книга Болотная трава - Аркадий Адамов

Наверное, не всякий на месте Лосева решился бы в таких условиях на это сложное задержание. И дело было не только в возможной опасности, хотя и об этом забывать было нельзя. Противник был серьёзный, Виталий его знал. Но главное заключалось в риске сорвать эту неподготовленную, не спланированную заранее операцию и упустить Завальнина. Тогда уже снова выйти на его след будет куда труднее. Страшно было подумать даже, что мог натворить этот бандит, почувствовав реальную опасность. Виталий понимал, какая ответственность лежит сейчас на нём, и это мешало сосредоточиться, мешало соображать. И всё-таки надо было сейчас, немедленно придумать что-то.

Виталий вышел из леска и теперь стоял на краю вспаханного поля. В стороне с урчанием возился трактор, зарываясь, казалось, чуть не наполовину в землю, как рассерженный навозный жук. Виталий неторопливо, скользя по комьям вывороченной жирной земли, направился в его сторону, то и дело оступаясь и взмахивая руками. Тракторист сразу же заметил его и остановил машину, звук мотора стал сразу ровным и лёгким.

Когда Виталий подошёл, тракторист приоткрыл дверцу кабины и вопросительно, настороженно посмотрел на него. Это был здоровенный парень в грязной рубахе, расстёгнутой на мощной груди, но широкое лицо его было испитым и отёчным, с приплюснутым, как у боксёра, носом и узкими недобрыми глазами.

— Тебе чего? — спросил он.

— Ты, что ли, Лёшка? — досадливо спросил в свою очередь Лосев.

— Ну я, допустим.

— Да Ларка послала, понимаешь. Кое-чего Генке передать надо.

— Уже передала.

— Не. Кое-чего от своего драгоценного пять минут назад узнала. И ещё… От меня тоже. Только что прибухал сюда.

— А ты кто такой? — Лёшка подозрительно посмотрел на Лосева.

— Я? Тебе не всё равно? Ну, Длинный.

Лёшка недобро усмехнулся.

— Это я и сам вижу, что длинный. Ты давай не темни.

— А я тебя не знаю, ты меня не знаешь, понял, сявка? — грубо ответил Лосев. — Мне Генка нужен. Так что отведи. За нами не пропадёт. Сам знаешь, палёным вокруг него пахнет, вот-вот сгорит. И вокруг мусор.

— Это точно, — неохотно согласился Лёшка. — Всюду.

«Его надо чем-то сильно заинтересовать или запугать, — подумал Лосев. — Чтобы сам меня к Генке поволок». И всё никак не мог придумать что-то подходящее.

— Выходит, услужить нам не хочешь? — с угрозой заключил он. — И монеты тебе не требуются, так я понимаю?

— За Генкой никогда не заржавеет, — убеждённо проворчал Лёшка.

Было видно, что подозрения не покинули его и никуда идти он не собирался.

— Это точно, не заржавеет, — согласился Виталий. — Особенно если я его упредить успею. Ему отсюда немедля надо топать, — он посмотрел на часы, потом перевёл взгляд на Лёшку и недобро усмехнулся. — Да и ты сам, между прочим…

Лосев всё ещё нащупывал какие-то дорожки к этому парню.

— Чего я-то? — лениво и снисходительно осведомился Лешка.

— Почище станешь. А то всякие разговоры, понимаешь, идут, — Виталий кивнул в сторону посёлка, заодно быстро оглядев недалёкую и пустую опушку леса. — Сильно ты себя подводишь.

Голос его стал вдруг уверенным и напористым.

— Это как? — слегка смешавшись, спросил Лёшка.

— Увидишь. Всё при Генке скажу. Но ты учти, тебя уже давно как Генкиного дружка знают. А за ним, между прочим, мокрое дело. Сечёшь?

— Я-то тут при чём? — Лёшка терялся всё больше, и чувствовалось, как медленно закрадывался в него страх.

— Эх, темнота, — сочувственно вздохнул Виталий. — Ничего не сечёшь. Ну ты хоть от этого быстрей избавляйся, — он кивнул на кабину, где лежал принесённый Ларисой свёрток. — Мой тебе совет, фрайерок. Отходи в сторону. Это до твоей башки доходит или тоже нет?

— Ну, — тупо откликнулся Лёшка.

— Ну и вот. Что глядишь-то? Между прочим, маятник качается и стрелочки бегут. Так что давай быстро ножками топай. А то мне в Москву пора мотать. А Генке — к чёртовой матери.

Лёшка явно был сбит с толку и ничего не мог сообразить, такое количество непонятной, но явно опасной информации обрушил на него этот незнакомый длинный парень. Одно было Лёшке ясно: надо действовать, немедля, а как, пусть решает сам Генка. И он, растерянно забегав глазами, нерешительно сказал:

— Ладно. Потопали…

Он повернулся к трактору и, пошарив в кабине, достал довольно большой свёрток, обёрнутый в чистую тряпку. Виталий заметил с одной стороны пуговицы и петли и догадался: наволочка. И в тот же миг он заметил какую-то тень на опушке леса. Впрочем, это могло и показаться.

Через минуту Виталий уже шагал по полю вслед за Лёшкой к видневшемуся вдали длинному, без окон, старому бревенчатому сараю. Кивнув на него, Виталий спросил:

— Чего там?

— А! — махнул рукой Лешка. — Мастерские были. Теперь вроде склад.

Виталий недовольным тоном осведомился:

— Народу много?

— Да никого там нет. Разбирать скоро будут.

Они торопливо шли по свежевспаханному полю, скользя и перепрыгивая через глубокие борозды. Виталий, на секунду задержавшись, аккуратно подвернул светлые щегольские брюки и, вздохнув, посмотрел на безнадёжно перепачканные ботинки. Лёшка, оглянувшись, усмехнулся. Но Виталий, вздыхая, успел бросить быстрый взгляд назад, где на опушке леса мелькнула чья-то тень. Сейчас он заметил её уже возле трактора. «Валька», — подумал Виталий обрадованно, хотя что-то в этой неясной фигуре показалось ему странным. Но всматриваться времени не было.

Виталий торопливо догнал Лешку, и они зашагали рядом. Подойдя к длинному, потемневшему от времени сараю, Лёшка настороженно осмотрелся и, не заметив ничего подозрительного, трижды ударил какой-то тяжёлой железкой по стене. Из сарая ему ответили. Тогда Лёшка уверенно обогнул сарай и, снова оглядевшись, приблизился к узкой, совсем незаметной дверце возле широких ворот, запертых на большой висячий замок. Лёшка подёргал дверь, дождался, пока щёлкнет изнутри замок, и бросил Виталию:

— Обожди.

И тут же ловко, несмотря на корявую и могучую свою фигуру, юркнул в сарай.

Виталий отошёл в сторону и прижался к стене, чтобы ни через какую щель его нельзя было увидеть. Ведь Завальнин немедленно узнает его, и тогда трудно даже предположить, чем всё может кончиться. Тут нужна была внезапность.

Прошло несколько томительных минут, из сарая не доносилось ни звука.

И вот наконец снова щёлкнул замок и дверца отворилась. Из неё выбрался Лёшка, уже без свёртка. На широкой его физиономии играла недобрая ухмылка.

— Заходи, — процедил он, отступая в сторону.

— Пусть сам выйдет, — резко ответил Виталий, не отрываясь от стены. — Почём я знаю, кто там. — И окликнул негромко и грубо, чуть меняя тон: — Эй, вылезай, барсук! Дело есть! Чего дрейфишь?