Книга Спасение стрелка Шарпа - Бернард Корнуэлл

- Готов, как прикажете, сэр.

- Мы двое заходим, – Шарп разъяснил план Висенте и женщинам. – Вы трое стоите в дверях и делаете вид, будто готовы стрелять.

Они с Харпером перескочили через забор и, потоптав грядки с бобами, влетели в открытый чёрный ход таверны. В зале вокруг бочки с вином сидели около дюжины мужиков, многие с мушкетами, но прежде, чем кто-либо из них успел сообразить, что происходит, Шарп был уже внутри, а от печи в них целился семью стволами Харпер, и оба стрелка громко орали. Шарп похватал из рук обалдевших селян мушкеты, а когда один попытался сопротивляться, ткнул ему в физиономию ствол его же оружия. Потом он пнул бочонок, и тот упал на каменный пол с таким грохотом, словно орудие выстрелило. Перепуганные шумом и внезапным нападением мужики только беспомощно озирались. Шарп отступил к передней двери и прицелился в них из винтовки.

- Мне нужна чёртова лодка! – рыкнул он.

Инициативу перехватил Висенте. Он отставил в сторону свою винтовку, медленно вышел вперёд и негромко, спокойно завёл речь о войне, об ужасах оккупации, которые пережила Коимбра, давая понять, что, если французов не разбить, то же произойдёт и в этой деревне.

- Ваших жён изнасилуют, дома сожгут, детей убьют. Я видел это. Но враг может быть разбит, и он будет разбит, если вы поможете, – внезапно Висенте почувствовал себя адвокатом, таверна стала залом суда, поселяне – присяжными, и он заговорил ещё более страстно.

Ему никогда не приходилось выступать на судебных заседаниях, он помогал осуществлять торговые сделки, не выходя из своего кабинета, но всегда мечтал стать настоящим адвокатом, и теперь смог продемонстрировать своё красноречие и способность убеждать. Прежде всего Висенте попытался затронуть чувство патриотизма своих слушателей, но, понимая, что материальные интересы тоже важны, пообещал, что за лодку будет заплачено.

- Полностью, но не сейчас. У нас сейчас нет денег, – сказал он. – Но я обещаю, что вернусь сюда и заплачу ту цену, о которой мы договоримся. А когда французы будут изгнаны, вы сможете с удовлетворением сознавать, что помогли победить их, – и, закончив свою пламенную речь, Висенте перекрестился.

Его слова произвели впечатление на крестьян. Конечно, они не были готовы согласиться безоговорочно, потому что в обещание заплатить деньги когда-нибудь потом не поверили, и патриотизм в их сердцах боролся с алчностью, но один всё же согласился продать молодому офицеру лодку.

Это была даже не лодка, по большому счёту, а старый ялик, на котором переправляли народ через устье Зезере, - пузатое судёнышко восемнадцати футов длиной с двумя лавками для гребцов и четырьмя уключинами, высоким загнутым носом и широкой плоской кормой. Его прятали, притопив в реке камнями. Селяне вытащили ялик, отчерпали воду, нашли вёсла, потребовали, чтобы Висенте ещё раз поклялся заплатить за судно – и только тогда позволили Шарпу и его спутникам забраться в него.

- Далеко ли до Лиссабона? – спросил Висенте.

- На этом – весь день и ещё ночь, – сказал перевозчик и долго ещё стоял на берегу, глядя, как его лодка неловко борется с течением.

На вёсла сели Шарп и Харпер, но, поскольку к таким вещам они были непривычны, гребли сначала неуклюже. Впрочем, река делала работу за них, неся лодку вниз по течению, пока они не научились управляться с длинными веслами. Наконец им удалось выгрести на середину Тахо. Висенте сидел на носу, следя за дорогой впереди, а Джоана и Сара расположились на широкой корме. Если бы не шел дождь, если бы свежий ветер не гулял вдоль реки, плеща холодной водой в лодку, которая и без того ощутимо подтекала, то их путешествие можно было бы назвать приятной прогулкой. В действительности же они тряслись от холода, пока их маленькая лодка неслась на юг под затянутым тучами небом, между укрытыми пеленой дождя высокими холмами. Быстро текла река, неся свои воды из далёкой Испании, торопясь к морю…

И тут их заметили французы.

Форт назывался просто «объект №119». На самом деле это был не совсем форт, а бастион, возведённый на вершине низкого холма, при нём накрытый каменными перекрытиями пороховой погреб и батарея на шесть орудий. Двенадцатифунтовые пушки были конфискованы у русской военной флотилии, корабли которой укрылись в Лиссабоне от шторма на Атлантике и были захвачены Королевским флотом Британии. Португальские и британские артиллеристы считали, что с их помощью можно будет простреливать широкую долину, расстилавшуюся на восток и запад от «объекта №119». К востоку до реки Тахо расположились ещё десять фортов, а в западном направлении на двадцать миль до побережья Атлантики протянулась цепочка более чем сотни бастионов и фортов, расположенных в два ряда на вершинах холмов. Это и были линии Торриш-Ведраш.

Через них пролегали три дороги на Лиссабон: главная – посередине между Тахо и океаном; ещё одна – рядом с рекой, в непосредственной близости от «объекта №119», и третья – вдоль реки Сизандре. Никто, конечно, не ожидал, что Массена двинется по этим дорогам. Он должен был пойти в обход, между дорог, по дикой пустынной местности, но там его поджидали ещё больше фортов и бастионов.

Кроме недавно построенных укреплений, Массена должен был обнаружить, что северные склоны холмов трудом тысяч землекопов превращены в отвесные кручи, которые не могла штурмовать пехота. Там, где почва была каменистой, инженеры сверлили и взрывали породу, создавая неприступные обрывы. Если бы пехота не стала штурмовать отвесные склоны и выдержала артиллерийский обстрел с вершин, она пошла бы ложбинами между крутыми холмами и уткнулась в преграду из колючих кустарников, перегородившую низину подобно чудовищной дамбе. Кустарниковая баррикада была усилена срубленными деревьями, а по краям располагались небольшие редуты, так что атакующая колонна попадала под перекрёстный огонь артиллерии и стрелкового оружия.

В фортах разместили сорок тысяч солдат, в основном португальских, остальная часть британской и португальской армий была развёрнута за линиями, готовая усилить участок, которому грозила атака противника, или на самих линиях. Южному Эссекскому доверили сектор между «объектом №114» и «объектом №119». На последнем полковник Лоуфорд устроил совещание для своих офицеров, чтобы проинструктировать их насчёт боевой задачи. Капитан Слингсби прибыл последним, и остальные смотрели, как он карабкается по крутой, вырубленной в земле лестнице к каменной кладке стрелковой ступени.

- Ставлю гинею на то, что он не заберётся, – шепнул Лерой Форресту.

- Мне он пьяным не кажется, – ответил Форрест, правда, без особой уверенности в голосе.

Все остальные считали, что Слингсби был пьян. Он шёл очень медленно, преувеличенно осторожно ставя ноги на середину каждой ступеньки. Вверх он не смотрел, пока не добрался до вершины и объявил собравшимся офицерам, что насчитал ровно сорок три ступени.

Эта новость озадачила полковника Лоуфорда. Он один не следил за подозрительно осторожным восхождением Слингсби и повернулся к нему, воскликнув с интонацией вежливой озадаченности:

- Сорок три?