Книга Сети соблазна - Мэри Бэлоу

– Может статься, бал сослужит еще и другую службу, – добавила она, настороженно глядя на него. – Может быть, нам удастся свести Мэдлин и Джеймса. Можно я приглашу его?

– Конечно, – ответил граф. – Но нужно сказать об этом и Мэдлин, дорогая. Она не хочет его принимать.

– Да, я скажу, – вздохнула Александра. – Разве не глупо она ведет себя, Эдмунд? Ведь совершенно ясно, что нельзя ничего уладить, не поговорив. И не менее очевидно, что она несчастна при создавшемся положении.

– Это их брак, – возразил граф. – Они должны улаживать свои проблемы сами. Вы готовы идти с детьми на прогулку?

– Да, готова, – ответила Алекс.

* * *

На бал Мэдлин приехала с матерью и сэром Седриком. Она серьезно подумывала о том, чтобы не идти туда вообще, но нельзя же не присутствовать на семейном празднике. Кроме того, она случайно может встретиться с ним. Две недели она жила в постоянном страхе, что в конце концов он перестанет приходить в дом ее матери и присылать свою карточку. Конечно, настанет день, когда он решит, что сделал все, что мог.

И все же Мэдлин не могла передать ему, что он может подняться. По какой-то причине она не могла заставить себя сделать это. Она не хотела его видеть. Она не хотела, чтобы ее уговорили вернуться домой вместе с ним. Она хотела, чтобы ее оставили в покое и можно было бы начать новую жизнь. Она тосковала о нем и томилась.

И эти противоречивые чувства совсем сбивали ее с толку.

Мэдлин протянула накидку лакею и поднялась по лестнице вместе с матерью. Она улыбалась тем, кого видела прямо перед собой, и не осмеливалась повернуть голову. Она черпала уверенность в своем новом золотистом бальном платье и новой прическе – волосы у нее отросли настолько, что горничная смогла заколоть их на макушке, при этом локоны свободно ниспадали каскадом на спину и вдоль шеи.

– Эдмунд, – сказала она, обнимая брата после того, как тот отпустил их матушку, – поверьте мне, сегодня здесь будет столпотворение. Все, с кем я разговаривала в последние две недели, собирались прийти. Александра! Какой потрясающий оттенок синего! Хорошо, что вы перестали носить черное.

– Я не уверена, что в моем теперешнем положении можно быть хозяйкой такого великосветского приема, – отвечала Александра, краснея.

– Какая чушь! – возразила Мэдлин. Александра улыбнулась.

– Именно так и выразился Эдмунд, – сказала она.

Мэдлин переключила внимание на Доминика, Эллен и лорда Хэрроуби, который также прибыл на бал рано. Она еще никому не сказала о том, что беременна. Прошло уже пять недель. И чувства ее по этому поводу были такими же двойственными, как и ее чувства относительно встречи с Джеймсом. Теперь она не хотела иметь ребенка. Ребенок усложнил бы ее жизнь. Но при всем при том где-то в глубине души она радовалась. У нее будет ребенок. Наконец-то она станет матерью. Это ребенок Джеймса. Она носит в себе частичку его самого.

Один раз она его видела. В ту неделю, когда Джеймс приехал, она боялась выйти из дома. Мэдлин принимала своих друзей в доме матери и со смехом придумывала разные предлоги, чтобы не ездить с ними на верховые прогулки, не ходить с ними в театр и вообще нигде не бывать. Но неделя прошла, и Мэдлин вернулась к своему обычному образу жизни – или к тому, что стало ее образом жизни после возвращения в Лондон. Она не станет прятаться от него. И не станет беспокоиться, какие сплетни ходят о том, что она живет с мужем раздельно. Она не станет трусливо сидеть взаперти, боясь, что он поджидает ее в засаде у входной двери, чтобы немедленно отвезти обратно в Йоркшир.

Мэдлин увидела его, когда ехала в фаэтоне лорда Кэррондейла. Он шел пешком по людной улице. Парнелл тоже ее заметил. Но и виду не показал и продолжал свой путь как ни в чем не бывало. А она улыбнулась и, повернув зонтик, обратилась к своему спутнику. Но внутри у нее все перевернулось, и когда спустя целых полчаса лорд Кэррондейл помог ей сойти у особняка ее матери, у нее все еще дрожали колени и она задыхалась.

Мэдлин стала в дверях бального зала, вздернула подбородок и демонстративно огляделась. Но, разумеется, зал еще был пуст. А среди тех, кто пришел пораньше, его не было.

До чего же глупо с ее стороны почему-то решить, что он придет. Скорее всего Джеймс не явится. В конце концов, она отталкивала его целых две недели, и он вовсе не обязан приходить. Наверное, она может наконец расслабиться и повеселиться.

Мысль была удручающей. Ей следует привыкать. Два часа спустя она танцевала с мистером Роудзом, смеялась в ответ на его невероятные комплименты ее волосам и думала о том, что это уже четвертый танец и что уже появились даже те, кто вечно опаздывает.

Она была права. Бал у Эдмунда оказался самым многолюдным за весь сезон, несмотря на то что приглашения были разосланы совсем недавно. Матушка и сэр Седрик были так ослепительно счастливы, что выглядели на десять лет моложе.

Бал удался. Все радовались. Джеймс не пришел, и это было хорошо. Теперь с ней не может случиться ничего такого, что испортило бы вечер. И ей не следует забывать, что она действительно не хочет его больше видеть. Потому что как бы сильно она его ни любила, как бы ни тосковала о нем и какой бы несомненной ни оказалась ее беременность, он все-таки повинен в супружеской измене. Ее ребенок даже не будет его первенцем.

Мэдлин радовалась, что он не пришел.

– Но довольно, – сказала она мистеру Роудзу усмехаясь. – Кажется, вы заходите слишком далеко, сэр. Вы уверены, что я могу соперничать с солнцем? Вы считаете, что на меня совершенно невозможно смотреть?

– Совершенно, совершенно невозможно, – сказал он, сощурив глаза и морщась, точно от боли.

Мэдлин снова засмеялась. И встретилась с темными глазами мужа, стоявшего на другом конце зала. Он стоял в дверях, заложив руки за спину. Джеймс выделялся среди всех джентльменов в зале, хотя и был одет в черный вечерний костюм.

– И мою руку слишком горячо держать? – спросила она у мистера Роудза.

Он сморщился и втянул воздух через сжатые зубы, потом на мгновение отпустил ее руку.

– Мучительно горячо, – подтвердил он. – Совершенно как солнце, леди Бэкворт, как я и сказал в самом начале.

– Льстец! – проговорила она. – Мне это нравится.

* * *

Уже одевшись на бал, Джеймс все еще не был уверен, что поедет. В конце концов, Мэдлин постоянно отказывалась видеть его в течение десяти дней, хотя он настойчиво вручал свою карточку в доме ее матери ежедневно со дня приезда.

И когда он увидел ее, она его просто не узнала или виду не подала, что узнала. Мэдлин просто проехала мимо – его жена в карете с другим, и выглядела она такой же красивой и оживленной, как всегда. Потом он подумал – после того как проскакал чуть ли не десять миль, выехав из города, – это, наверное, хорошо, что он не узнал ее спутника. Иначе отыскал бы этого человека и убил.