Книга Зеленый король - Поль-Лу Сулицер

Имя человека, чьи интересы они должны были защищать в Вегасе — иными словами, покупателя двух казино, — им было также знакомо. Речь шла о некоем Роджере Данне, нью-йоркском издателе и печатнике, который за шесть-семь лет сколотил приличное состояние с помощью большой серии газет на разных языках, предназначенных для относительно новой волны иммигрантов. С некоторых пор тот же Данн расширил сферу своей деятельности, закупив несколько радиостанций и телеканалов и начав выпуск еженедельников. И разве удивительно, что теперь Данн решил вложить деньги в игровой бизнес, купив сразу два казино?

Ничего необычного не было также и в присутствии юного брата Данна, Джека-Генри, нескладного и неловкого высокого парня с такими же белокурыми, как волосы на голове, усами и в темных очках.

— Мне бы хотелось, чтобы мой младший брат поприсутствовал здесь, — объяснил Роджер Данн, несколько смутившись, — он может сойти за одного из ваших помощников. Очень милый мальчик, но мне никак не удается приобщить его к делам. Его интересуют лишь машины и девушки. Быть может, понаблюдав, как ведутся такие переговоры, он начнет шевелить мозгами. Родственников не выбирают. Кстати, он передаст вам из рук в руки белую папку, и я настоятельно рекомендую вам прочесть то, что в ней лежит, это поможет вам убедить собеседника.

Сделка, которую осуществили и подвели к благоприятному завершению Бенетти и Берн, состоялась в отеле «Дюны», в помещении, снятом Роджером Данном. Прибывших из Чикаго адвокатов удивило лишь назначенное время: три часа утра, 17 сентября 1957 года.

— Виноват, — сказал Роджер Данн, — я назначил несколько встреч в Нью-Йорке и не могу их перенести. В Вегас я попаду лишь поздним вечером, не раньше. Начинайте без меня, если я не появлюсь. В конце концов мой недоумок-братишка будет здесь!

Незначащая деталь для Берна и Бенетти. При тех гонорарах, что они должны были получить, оба готовы были работать в любой час дня и ночи, с оставшимся на их шее «братишкой» или без оного. За такую цену они согласились бы даже, чтобы на переговорах присутствовала собака Данна, если б газетный босс на этом настаивал.

Кроме того, у них в руках была белая папка. И действительно, когда Моузес прочитал то, что в ней находилось, своему «собеседнику» — так его называл Данн, — то почувствовал себя чуть ли не убийцей, ибо тот был попросту раздавлен.

— Мы и с револьвером не добились бы большего, — сказал он потом Данну.

Так же, как это сделали до них (утром, днем и вечером 16-го) Куинн и Макгриди из Нью-Йорка, Стив Пулаский из Детройта, Ким Фойзи из Филадельфии, Берн с Бенетти из Чикаго завершили свою карательную операцию подписанием договоров с представителями «профсоюзов», предусматривающих создание четырех инженерно-технических и четырех снабженческих фирм, обслуживающих только что выкупленные казино, при этом профсоюзам были гарантированы отчисления в размере пяти процентов от валового дохода этих заведений в течение тридцати лет.

Каждая из четырех групп адвокатов была, кстати, абсолютно убеждена, что такую сделку в Лас-Вегасе осуществляла только она одна.

На втором этапе посредником в переговорах неизменно выступал Эби Левин. Но поскольку в течение двадцати четырех часов он четыре раза переменил отель, те же четыре раза сменив партнеров, то рядом с ним никогда не было одних и тех же профсоюзных лидеров.

И только один Левин смог заметить, что на всех встречах присутствовал молодой человек в очках. Он практически не обращался к нему, за исключением тех случаев, когда его надо было представить как советника по фамилии Берковичи. Один раз Левин даже послал его за сигаретами, и «Берковичи» с готовностью исполнил просьбу.

Таким образом Эби Левин был единственным человеком, помимо Реба, разумеется, кто мог оценить необыкновенный размах всей операции: в течение двадцати одного часа, с восемнадцати тридцати 16 сентября до пятнадцати тридцати утра 17-го, шесть казино сменили владельцев[52].

Все эти казино существовали при отелях, и самый маленький из них насчитывал четыреста двадцать номеров и три ресторана.

Общая сумма капиталовложений Реба Климрода в День Святого Валентина в Вегасе составляла тридцать шесть миллионов двести сорок тысяч долларов.

К доходам от казино, находящихся под контролем Генри Чанса, можно добавить доходы от двух казино-отелей в Пуэрто-Рико, двух — на Багамских островах и более поздних — в Атлантик-Сити.

Сюда не входят две сети отелей и три сети мотелей, которыми он уже владел к тому времени, перепоручив их заботам Этель Кот. Ими были охвачены Соединенные Штаты, Канада, Карибский бассейн, Латинская Америка, Европа и… другие районы земного шара — список обрывается, ведь надо же где-то остановиться! Если перечислить хотя бы то, чем владел один только Генри Чане, то можно примерно определить размер его доходов (до вычета налогов): от восьмисот тысяч до двух миллионов долларов.

В день.

— 34 -

— С днем рождения. Желаю счастья, — сказал Диего, входя в комнату. — Двадцать девять лет — это уже старость, amigo[53].

— Подожди, пожалуйста, минуту, Диего, — ласково улыбнувшись, ответил Реб. — И спасибо за поздравление. В руке он держал телефонную трубку. Диего уже собрался выйти из комнаты:

— Диего! Прошу тебя, займись ею. И будь полюбезнее. Она очень хорошая. За исключением того, что Рабиндра-ната Тагора считает бейсболистом. — Он сказал это по-испански.

Диего наклонился над спящей девушкой, очаровательная грудка которой торчала из-под одеяла. Диего поцеловал девушку в губы и сделал ей знак рукой. Собрав разбросанную одежду, он вынес ее из спальни в гостиную.

— Выход здесь, quenda mia[54].

Он задумчиво смотрел, как она одевается «Будь полюбезнее», — сказал Реб. «Полюбезнее» — это сколько? Он решил остановиться на тысяче долларов — нисколько неудивительно для человека, относящегося к деньгам с полным безразличием, чуть ли не с ненавистью. С такой же легкостью он отдал бы и сто тысяч.