Книга Интимный дневник гейши - Лора Джо Роулэнд

Сано вспыхнул, однако сдержал порыв достойно ответить этому жестокому, непредсказуемому человеку и только ухудшить ситуацию. Он встал на колени и поклонился:

— Я в твоем распоряжении…

Молния хмыкнул, явно успокоившись, хотя в глазах таилась настороженность. Сано повернулся к Глицинии. Ее лицо заплыло кровоподтеками, бритая голова выглядела жалкой, красота поблекла.

— С вами все в порядке? — спросил он.

Глициния кивнула, глядя на него со смесью страха и надежды. Бандиты сторожили Сано, а Молния заметался по галерее.

— Я должен выбраться отсюда! — скрипел он зубами. — Когда ваш человек принесет деньги?

— Как только сможет, — ответил Сано, встревоженный нетерпением Молнии. Он прикидывал свои шансы разрешить ситуацию без кровопролития: они казались ничтожными, поскольку бандиты начали нервничать.

— Мне жаль, что все обернулось таким образом… — Глициния подползла к Сано и горячо зашептала: — Пожалуйста, не давайте ему увезти меня с собой.

— Он не увезет, — пообещал Сано с нарочитой уверенностью.

Молния быстро подошел к ним.

— Что ты делаешь? — заорал он на Глицинию. — Думаешь убедить, чтобы он спас тебя? — И замахнулся для удара.

Глициния испуганно прижалась к Сано. Тот, защищая, обнял ее.

— Никто ничего не пытается делать, — сказал он Молнии. — Успокойся.

Но бандит побагровел от злости.

— Не прикасайся к ней! — взревел он. — Когда-то она была твоей, а теперь моя. Убери от нее свои грязные руки, или я отрублю их!

Его бешеная ревность и то, что ему известно о его прошлом романе с Глицинией, привели Сано в смятение. Он поспешно отодвинулся, понимая, что вероятность мирного исхода еще меньше, чем он думал, поскольку Молния видит в нем соперника.

Стремясь взять ситуацию под контроль, Сано заговорил:

— Нам предстоит какое-то время быть здесь вместе, так почему бы тебе не сесть, и мы поговорим…

— Замолчи! И не указывай мне, что делать!

Молния выхватил меч. Сано вскочил, непроизвольно потянувшись за оружием, но рука нащупала пустоту. Его кольнул страх. Глициния в ужасе ахнула. Остальные бандиты протестующе зароптали.

— Не лезьте, куда не надо! — приказал им Молния и двинулся на Сано.

Пятясь, тот пытался урезонить бандита:

— Тронешь меня, не получишь своих денег.

Однако Молния продолжал наступать, пока Сано не вжался спиной в стену, а клинок не уперся ему в горло. Молния нервно застыл, его дыхание участилось, мышцы судорожно подергивались. Глаза бандита горели безумием, оскаленные зубы жаждали крови.

— Посмотрим, умрешь ты как самурай или как трус, каковым я тебя считаю! — процедил он.

— Убивай, если так хочется. — Сано не сомневался, что Молния способен его убить. — Но тебе это ни за что не сойдет с рук. Мои люди будут охотиться за тобой, чтобы отомстить за мою смерть.

Прошло долгое мгновение. Сано слышал удары собственного сердца и хриплое дыхание соперника. Все застыли в тревожном ожидании. Затем бандит откинул голову и расхохотался.

— Ну что, напугал я вас? — Он бросил меч в ножны и отошел от Сано. — Я не настолько глуп, чтобы убивать заложника, который мне еще нужен. Получив деньги, я возьму вас с собой, чтобы свободно выехать из Эдо. Но когда отъеду подальше и вы будете не нужны… убью.

Короткое облегчение сменилось страхом умереть где-то в глухом месте. Но, возможно, Молния не станет ждать, пока они отъедут достаточно далеко, и Сано суждено умереть уже сегодня. Он подумал о Рэйко и Масахиро, и решимость победить вселилась в его душу. Он должен выжить, чтобы снова увидеть свою семью. Должен передать правосудию убийцу правителя Мицуёси и доказать свою невиновность.

Но для этого нужно помешать Молнии убить его, Глицинию и всех, кто рядом.

Госпожа Янагисава стояла на веранде, сжав перила и подняв лицо к ветру, и смотрела в небо. Она с лихорадочным нетерпением ждала вести о том, что ее кровавая жертва сместила космические силы.

Она точно знала, как это произойдет. Ветер превратится в радостную песню. Смерть Масахиро опустит на Рэйко черное покрывало скорби, а госпожу Янагисава украсит блаженство. Муж станет обожать ее. Кикуко излечится от проклятия болезни. Серые тучи расступятся, выглянет солнце, распустятся зеленые листья, и воздух наполнится весенними ароматами, знаменуя начало новой жизни госпожи Янагисава.

Но время шло, холодный унылый полдень не менялся, и плохие предчувствия закрались в полную предвкушений душу. Она помнила, с каким гостеприимством принимала ее Рэйко. Думала о толстеньком прелестном Масахиро. Она представила ужас ребенка, когда сомкнувшаяся над ним вода заполнит его легкие, и у нее судорожно подвело желудок. Сладостные воспоминания нахлынули на нее. Вот она держит малютку Кикуко, восхищается ее крошечными ножками и ручками, слышит воркующий голосок дочери, гладит ее мягкую, ароматную кожу, видит любовь в ее глазах. Если Кикуко исчезнет, госпожа Янагисава умрет от невыносимого горя.

Разве может она навлечь такую беду на женщину, которая была к ней добра?

Ее план — это путь к радости или зло, которое обречет ее на муки в бесконечном круге страданий?

Где граница между тем, что она сделала и чего хотела? Где уверенность, что ее действия сотворят чудеса? Борьба между верой и сомнением воспламенила ее кровь. Ветер ударил в лицо, раздувая пожар в груди. Теряя равновесие, госпожа Янагисава крепче ухватилась за перила. Будущее казалось все более туманным. Небо темнело с приближением сумерек. Вместо неземной песни она услышала голоса мужчин и увидела их на другой стороне сада, идущих по крытому переходу между строениями. Впереди шел ее муж, за ним следовали чиновники. Сердце госпожи Янагисава подпрыгнуло. Возможно, все свершилось и теперь муж придет к ней.

Канцлер повернул голову. Готовая возликовать, госпожа Янагисава ждала. Его взгляд отметил ее присутствие… и скользнул дальше.

Разочарование обрушилось на госпожу Янагисава. Безразличие мужа заставило ее душу съежиться. Ветер стих. Все изменилось словно в кошмарном сне.

Она увидела себя маленькой и никчемной, живущей в крошечном мирке, отделенном от большого, важного мира, которым управлял ее муж. Глядя, как он входит в здание и исчезает с ее глаз, она подумала, что играет событиями как ребенок игрушками. Но разве это поможет ей подчинить мужа или судьбу своим желаниям?

Действительность вторглась в мечты отчетливой мыслью. Что, если она просчиталась? Чем обернется тогда ее план?

Она погубит невинного ребенка и сделает свою дочь сообщницей в убийстве.

Даже если Рэйко поверит, что смерть Масахиро — несчастный случай, она никогда не простит ни Кикуко, ни госпожу Янагисава. И жизнь потечет как прежде, но уже без дружбы, которая могла бы ее утешить. Она станет еще более одинокой.