Книга Ой, мамочки - Дороти Кэннелл

— Вернемся к объектам нашей любви, — перебила меня мама. — Бен, бесспорно, проявил зрелый подход, отказавшись от своих кулинарных амбиций.

— Ой, да ты не знаешь! — Усевшись на одну ступеньку выше мамы, я потерла спину, пытаясь избавиться от боли. — Мой милый в конце концов был принят в члены Общества Кулинаров. На манер графа, извлекающего из шляпы кролика, Бен в самый последний момент достал из кармана рецепт травяного чая сестер Трамвелл и с дрожью в голосе выразил уверенность, что это действительно утерянный много веков назад рецепт, изобретенный монахами, и к нему прибегала, в частности, Анна Болейн — дабы пройти к плахе с высоко поднятой головой.

— Передай Бену мои поздравления. — Мама подняла руки, и рукава ее прозрачного балахона затрепетали как крылья. — Милая, я ведь к тебе мимолетом заглянула.

Я встала, и боль в позвоночнике вцепилась в меня клещами.

— Разве ты не хочешь послушать про исчезнувших кандидатов? Человек, ежедневно доставлявший на рассвете в Менденхолл питьевую воду, признался, что Джим Грогг с вампиршей Дивонн, а позднее — граф с Соланж хорошо ему заплатили, лишь бы он увез их с острова, избавив от унизительного прощания с Кулинарами. Кстати, мамочка, еще один любопытный момент. Теола Фейт решила купить заброшенный заводик Джошуа Менденхолла и превратить его в фабрику по разливу самого лучшего в мире имбирного эля. Так что, держись, водица "перье"!

— Чудесно! — Мамины губы изогнулись в призрачной улыбке. — Надеюсь, длинные руки закона не доберутся до нее и не испортят все, хотя, подозреваю, что если шериф будет достаточно настойчив…

— До чего же ты романтична! — заметила я. — Думаю, ты будешь рада за Браунов. Марджори Задсон оказалась права в своих подозрениях. Хендерсон, доведенный до отчаяния, прочел взятую у жены "Плененную невесту" и осознал вдруг, что единственный способ спасти Лоис от Кулинаров — похитить ее под покровом ночи. Все крики будут списаны на Джеффриз. Именно он умыкнул надувную "Нелл Гвинн"… Ой, мам! Ты куда? Можно подумать, на поезд опаздываешь!

Вспомнив, как она погибла, я прикусила язык, но мама рассмеялась и обняла меня.

— Милая, не понимаю, почему ты со мной так носишься? Я ведь была не лучшей матерью.

— Для меня ты была самой лучшей. — Я чувствовала, как она просачивается у меня меж пальцев. — Не уходи!

— Тссс! — Ее голос легким ветерком овеял мое лицо. — Ты же не за мной сюда пришла. А девочка Элли прячется вовсе не от дяди Мерлина. Она прячется от тебя, потому что — будем говорить прямо, милая, ты стала несколько самодовольной, после того как сбросила лишние килограммы. — Колебания воздуха прекратились.

Я обернулась и увидела перед собой девочку в золотисто-голубом полосатом блейзере и с огромными бантами в волосах. Она сидела несколькими ступеньками выше.

— Привет, — сказала я. — Хочешь пломбир с сиропом? Да, мам, если ты меня слышишь, — хочу, чтобы ты знала: я решила назвать ребенка в твою честь. Я уверена, что родится девочка, и…

— Милая, — прошелестел над моей головой голос, — ты же знаешь, я всегда терпеть не могла свое имя. Как насчет Абигайль? По-моему, неплохо. А имя Грантэм подойдет любому мальчику. Такой акустический резонанс! Элли, не морщи нос! Я всегда старалась не вмешиваться в твои дела, но смерть дарует особые права…

* * *

Проснувшись, я обнаружила, что лежу на софе в гостиной. В камине потрескивало пламя, отбрасывая розоватые тени на стену, где висел портрет Абигайль, матери дядюшки Мерлина. А вовсе не изображение Кота-Мертвеца. И это не Красная комната. Гардины и обивка диванов цвета слоновой кости. В стиле королевы Анны, а не Виктории. По обе стороны каминных часов стояли желтые китайские вазы, а на бирюзовом ковре были вытканы райские птички. Я была одна с котом Тобиасом, и на его мохнатой мордочке читалась тревога. Неужели я кричала во сне?

Чтобы принять сидячее положение, потребовалось немало сил. Я была неповоротлива, как надувная лодка; весь последний месяц избегала близко подходить к булавкам — опасаясь лопнуть. Я смущенно наблюдала, как Тобиас крадучись подошел к груде блестящих свертков, которые я упаковала, прежде чем предаться полуденному сну. Только-только начался декабрь, но, поскольку ребенок должен был родиться через месяц, я постаралась заранее подготовиться к Рождеству. Несколько пустых коробок, рулонов бумаги и набор ножниц свидетельствовали, что половина работы уже сделана. Часы пробили пять. Сквозь заиндевевшие окна проглядывал клочок темного неба. Да уж, погодка — в самый раз для северных оленей! Бен, в отличие от покойного родителя сестер Трамвелл, продолжал ходить на работу, но сегодня вечером собирался вернуться домой пораньше, оставив Фредди за старшего в ресторане. Такой муж попадается один на сотню! Уже приготовил и убрал в морозилку рождественский пирог, а полки в кладовой заставил таким количеством банок с пропитанными бренди апельсинами, а также с засахаренным миндалем, что голод нам явно не грозил. Может, он придет пораньше, чтобы помочь мне упаковывать подарки? Мы же не хотим повторения прошлого года, когда Джонас получил сумочку, предназначенную для Доркас, а она — мужское исподнее?

Я постаралась отобрать у Тобиаса моток красной бечевки, но кот оказался шустрее меня. Выглядывая из-под упаковочной бумаги, он увлеченно боролся за обладание мотком, пока я не издала пронзительный вопль.

— Извини, не хотела тебя пугать. — Я осторожно улеглась обратно на подушки. — Спина вдруг разболелась. Теперь я вспоминаю… она и во сне меня мучила.

И что эти противные часы так на меня пялятся? С каждым их «тик-так» я все отчетливее сознавала, что Джонас совершает свой ежедневный моцион, а Доркас еще не вернулась из деревенской школы. Громкое завывание откуда-то из-за двери побудило меня вцепиться в подлокотник софы. Должно быть, ветер, убеждала я себя, пока не сообразила: миссис Мэллой, моя верная и преданная помощница по хозяйству, не ушла домой в половине пятого, как обычно. Она решила потрудиться сверхурочно и заново пройтись по детской, в том числе и с пылесосом. Надо бы спуститься на кухню, приготовить ей чашку какао на дорожку. Доркас и Джонас тоже с удовольствием попьют…

Пятнадцать минут спустя я не продвинулась ни на дюйм. Но мысли мои устремились в русло отношений мужчины и женщины. Дверь гостиной распахнулась — и на пороге возник темнобровый злодей, герой моего романа. Это он обременил меня ребенком, а сам остался при своей стройной фигуре. Глаза бы на него не глядели. Его черные как смоль волосы на висках тронуты сединой; торопливо сбросив пальто, он протопал залепленными снегом ботинками по вычищенному ковру.

— Любимая, сегодня днем меня посетило невероятное вдохновение, и я придумал кое-что в дополнение к моему реестру пищи для младенцев. Как тебе отварная треска под соусом из кукурузной муки?

— Пальчики оближешь.

— Элли, у меня такое чувство, что я вынашиваю "Книгу о вкусной и здоровой пище для младенцев" и вот-вот ее рожу; хочется составить конкуренцию «Мамочке-монстру» в списке бестселлеров. — Бен бросил пальто в кресло. — Ну, расскажи своему муженьку, как провела день?