Книга Миссис Креддок - Уильям Сомерсет Моэм

Позже, когда Эдварду разрешили снять повязку и он полностью поправился, мисс Гловер умоляла Берту употребить все свое влияние на мужа.

— Берта, я слыхала, это очень опасное животное. Эдвард поступит крайне неблагоразумно, если опять сядет на него.

— Я много раз упрашивала продать жеребца, но Эдвард только смеется, — ответила Берта. — Он страшно упрям, и я ничего не могу с ним поделать.

— Вам не страшно?

Берта рассмеялась.

— Вообще-то нет. Он всегда любил укрощать самых дурноезжих лошадей, и до сих пор все обходилось. Когда мы только поженились, я умирала от страха, провожая Эдварда на охоту, и всякий раз ждала, что обратно привезут его труп. Однако все было хорошо, и постепенно я успокоилась.

— Нет, мне этого не понять.

— Дорогая, нельзя же трястись от ужаса десять лет подряд. Люди, живущие на вулкане, со временем забывают о нем. Если у вас нету стульев, вы привыкнете сидеть даже на пороховой бочке.

— Никогда! — с жаром воскликнула мисс Гловер, живо представив себя в означенном положении.

Сестра священника ничуть не изменилась. Время как будто не имело над ней власти: на вид ей по-прежнему можно было дать и двадцать пять, и сорок лет; волосы оставались такими же блеклыми, фигура, туго затянутая в броню из жесткой черной ткани, — так же стройна и подтянута, а в голове не возникло ни одной новой мысли. Старая дева напоминала королеву из сказки об Алисе, которая со всех ног бежала для того, чтобы остаться на месте, только с мисс Гловер все обстояло наоборот: с приближением конца столетия мир вокруг нее двигался все быстрее и быстрее, а она словно застыла в одной поре, олицетворяя собой восьмидесятые годы девятнадцатого века.

Наступило десятое число. Охотники уговорились встретиться в «Плуге и бороне», как и в тот раз, когда Крэддок упал с лошади. Дабы уверить жену в том, что он совершенно здоров, Эдвард послал за доктором Рамзи и по окончании медицинского осмотра привел его в гостиную.

— Доктор Рамзи говорит, что моя ключица в полном порядке.

— И все же я считаю, что ему не следует садиться на чалого, — покачал головой доктор. — Берта, неужели вы не можете переубедить свою половину?

Берта, спокойно улыбаясь, перевела взгляд на мужа.

— Я сделала все, что могла.

— Моя жена не станет волноваться по пустякам, — заявил Крэддок. — Возможно, на ее взгляд, я не слишком хорош как церковный староста, но во всем, что касается лошадей, она в меня верит, не правда ли, солнышко?

— Да, дорогой.

— Видите, — расплылся в довольной улыбке Крэддок. — Вот что называется быть примерной супругой.

На следующий день жеребца вывели из стойла. Берта наполнила фляжку Эдварда отборным виски.

— Похорони меня достойно, если я вдруг сверну шею, ладно? — со смехом проговорил он. — И закажи красивую надгробную плиту.

— Милый, уверена, это не понадобится. Ты примешь мирную кончину в собственной постели в возрасте ста двух лет, окруженный толпой рыдающих наследников. Уж такой ты человек.

— Интересно, откуда возьмутся наследники?

— Меня не оставляет предчувствие, что мое место займет Фанни Гловер. Судьба, знаешь ли. Я давно знаю, что в конце концов ты женишься на ней. С моей стороны ужасно невежливо заставлять вас обоих томиться ожиданием, особенно учитывая, как она, бедняжка, по тебе сохнет.

Эдвард расхохотался.

— До свидания, женушка!

— До свидания. Передавай привет Артуру.

Оседлав жеребца и щелкнув кнутом, Крэддок на прощание помахал рукой Берте, стоявшей у окна.

Зимний день угасал. Берта, увлеченная книгой, вздрогнула, услышав, как пробили часы. Странно, почему Эдварда еще нет? Она приказала зажечь лампы и подавать чай, а сама задернула гардины. Несомненно, он скоро вернется.

— Уж не свалился ли опять с лошади? — улыбаясь, вслух произнесла Берта. — Он слишком растолстел, пора ему заканчивать с охотой.

Она решила не дожидаться мужа — налила себе чашку чая, подвинула тарелку с булочками и удобно устроилась с книгой. Неожиданно за окном раздался стук колес: подъехал экипаж. Кто бы это мог быть?

— Что за докучливые люди! Являются с визитом в такое время.

Внизу звякнул колокольчик. Берта отложила роман и приготовилась принять гостей, однако никто не входил. Снаружи донесся приглушенный шум. Неужели с Эдвардом и впрямь что-то случилось? Берта вскочила с кушетки и сделала несколько шагов. Из коридора донесся незнакомый голос:

— Куда нести тело?

Тело. Тело — значит, труп? Берта похолодела и схватилась за ручку кресла, чтобы не упасть, если ей вдруг сделается дурно. Артур Брандертон медленно открыл дверь, вошел и осторожно затворил ее за собой.

— Я очень сожалею… С Эдвардом случилось несчастье.

Белая как мел Берта смотрела на него, но ничего не говорила.

— Соберитесь с духом, Берта. Боюсь, ваш муж очень плох. Вам лучше присесть… — Артур замялся.

— Если он мертв, почему вы прямо об этом не скажете? — с внезапной злостью выпалила она.

— Примите мои соболезнования. Мы сделали все возможное. Эдвард упал на том же месте, что и в прошлый раз. Должно быть, он растерялся. Я был рядом и видел, как он на всем скаку ринулся на изгородь и вдруг осадил жеребца, когда тот был уже в прыжке. Они оба рухнули.

— Он умер?

— Смерть, по-видимому, наступила мгновенно.

Нет, Берта не лишилась чувств. Ее только немного напугала ясность, с которой она восприняла слова Артура Брандертона. Казалось, она вообще ничего не ощущает. Молодой джентльмен смотрел на нее, словно ожидая, что она разрыдается или потеряет сознание.

— Если хотите, я пришлю к вам свою жену.

— Спасибо, не нужно.

Берта совершенно четко поняла, что ее муж погиб, однако известие не повергло ее в шок. Она выслушала новость безразлично, как будто это касалось чужого человека. Берта поймала себя на мысли: что подумает о ее равнодушии Артур Брандертон?

— Присядьте, — сказал тот. — Налить вам немного бренди?

— Спасибо, со мной все нормально. Не стоит беспокоиться. Где он?

— Я распорядился отнести тело наверх. Ассистент доктора Рамзи сейчас здесь. Позвать его к вам?

— Нет, — глухо произнесла Берта. — Ничего не хочу. Его уже принесли?

— Да, но вам пока лучше не смотреть.

— Я пойду к себе. Не возражаете, если я вас оставлю? Мне нужно побыть одной.

Брандертон придержал для Берты дверь, она вышла. Ее лицо было очень бледным, однако не выражало абсолютно никаких эмоций. Артур зашел к викарию и попросил мисс Гловер прийти в Корт-Лейз, а затем отправился домой, где сообщил жене, что несчастная вдова пребывает в полном потрясении.