Книга Наша светлость - Карина Демина

Это его и бесит.

Даже не столько потеря людей, которые доверились Урфину, сколько осознание того, что его обошли. Использовали. И сделали это с издевательской небрежностью.

— Я своими руками дал ему оружие! — Урфин сгреб лист, смял и швырнул в камин. Огонь отпрянул от подношения, но тут же потянулся любопытными рыжими лапами. Края бумаги пожелтели, поползли черными дырам, и в конце концов, пламя проглотило слова. — Я! Своими руками!

Он выдыхает сквозь сцепленные зубы.

— И ты лишил его пушек, — Кайя знает, что утешение слабое, но хоть что-то.

— Ну да… в городе от их мало пользы.

— Ты не прав, — про пушки Кайя думал. Ему было жаль убивать их, поскольку оружие не виновато в том, что задумали люди. — Пушки — символ. Им не нужно стрелять. Им нужно быть. Иллюзия мощи. Люди бы в нее поверили. Без пушек им будет много сложнее…

Но будет. Лживые обещания подарят городу неспокойные сны.

— Сегодня мы возьмем всех, кто хоть как-то засветился. Я этот город по камню переверну…

Перевернет. Наверняка, задействовал всех доступных людей. Но наперед знает, что эта охота вряд ли будет удачна.

— Все внизу. Тень ведет. И выигрывает. А это опасная дорога. Очень легко поверить в собственную неуязвимость. И когда-нибудь он оступится. Он ведь молод, — Урфин возвращается на место и садится, упираясь локтями в колени. Сцепленные руки держит перед собой, смотрит на них, точно пытаясь сосредоточиться. — Не старше тебя и меня. Возможно, моложе. Тени не живут долго. А у него есть тень. И деньги, чтобы оплатить все. Он самостоятелен, поскольку не приходится отчитываться за траты. Возможно, он потратил все или почти все состояние. Зачем? Я вижу только одну причину.

— Месть? — перебрав все варианты, которые пришли только в голову, Кайя остановился на этом.

— Месть. Не тебе конкретно. Всем. Знаешь, это страшно, но в чем-то я его понимаю. Мне самому тошно от того, что здесь творится. Порой хочется, чтобы Замок провалился сквозь землю. Просто перестал быть со всем дерьмом, которое в нем накопилось.

— Замок не виноват.

— Не смотри так. Это не я… я понимаю, что война ничего не решит. Я видел ее живьем. И ты видел. А вот он… — Урфин замер. — Он не представляет, что затеял. В теории — да. А живьем… Кайя, у меня такое ощущение, что я почти понял. На краю уже… а за край не получается. Бегаю по кругу. Не замечаю очевидного. Я знаю, что я близко. Но не знаю, к чему!

К пробуждению.

Город снова заворочался во тьме, сквозь сон огрызаясь на людей Урфина, которым вздумалось сунуться в заклятые места.

Послезавтра бал. И отступать некуда. Все будет, как будет…

Ледяные статуи. Замороженные цветы. Клетки. Птицы. Зеркала и свечи.

Наша Светлость старались, но подозревают, что старания эти пропадут втуне. Куно просит не волноваться. А у меня не выходит.

Я не могу не думать о том, что скажут.

О леди Флоссэн, чье искреннейшее желание помочь оказалось неверно понято Нашей жестокосердной Светлостью.

Обо мне — особе, с напрочь отсутствующим чувством вкуса.

О Кайя, который потерял разум и потакает любым моим прихотям…

О бедных девочках, чьи хрустальные надежды на бал в цветах разбиты, а мечты опорочены…

В общем, много о чем. До сегодняшнего дня я была слишком занята, чтобы отвлекаться на досужие разговоры, ведь помимо бала имелись лечебница и благотворительный комитет, который все-таки начал работать. И благодарить за это следовало Куно, нашедшего нескольких, по его выражению, в достаточной степени порядочных людей, чтобы за ними не требовалось постоянного надзора.

Банкиры съезжали.

Доктора упрямились, не желая принимать участие в мероприятии, которое не считали таким уж необходимым. Докторов мало. Больных много. И нет нужды искать новых, уж тем паче отвлекаться на работу в лечебнице… а я не находила аргументов, достаточно веских, чтобы убедить.

Куно подсказал выход: мы можем взять подмастерьев, особенно тех, которые пребывают в этом звании лет пять-десять. И докторов оступившихся, попавших по воле судьбы в долговое рабство. Их немного, но это лучше, чем ничего. Для начала, во всяком случае, хватит.

А дальше Наша Светлость что-нибудь придумают.

У нее замечательно выходит придумывать.

На самом деле, если я так думаю, то у меня в принципе появилось время думать, что само по себе замечательно. Первый спокойный вечер… даже фрейлины собрались. С ними тоже что-то надо делать. Зачем мне этот высокородный цветник, от которого никакой пользы, но только ощущение вечного подглядывания? Подозреваю, многие сплетни рождаются с легкой руки моих придворных дам.

И сейчас сидят, шепчутся… Тисса, как обычно, отдельно ото всех, и только Майло вертится рядом с нею, делает вид, что распутывает нитки, но, по-моему, от его услуг больше вреда, чем пользы. И Тисса нарочито хмурится, но поймав притворно-виноватый взгляд нашего пажа, не выдерживает.

У нее хорошая улыбка. Открытая.

И кажется, у них с Урфином все налаживается, потому что девочка стала много спокойней.

— Если будешь стоять у окна, тебя продует, — Ингрид подошла сзади, она ступала по-кошачьему тихо, крадучись, и порой эта ее манера заставляла меня вздрагивать. Но вряд ли Ингрид и вправду хотела меня напугать. Скорее уж привычка — вторая натура.

А окна здесь и вправду далеки от совершенства. И тянет от них зимним холодом.

— Как твой сын? — мы садимся вдвоем, рука к руке. Ей идет платье из темно-зеленой плотной шерсти. В чем-то строгое, но подчеркивающее изящество фигуры.

— Спасибо. Хорошо. Он начал называть меня мамой.

Ингрид протягивает шаль, и забота ее приятна.

— Тебе следует быть рядом с ним.

— Возможно, — легко соглашается она. — Я буду. Позже. Я… хотела тебя спросить. Ты не будешь против, если я уеду?

— Совсем?

Не знаю, как справлюсь без нее, но, наверное, справлюсь. Задерживать точно не стану.

— Нет. Я все еще жду ответа. И Деграс согласится. Он — хороший человек, надежный. Но до Севера далеко и я… я хочу поехать с сыном.

Простое желание, исполнить которое я буду рада.

— Если тебе нужна еще какая-то помощь, то я с радостью.

Ингрид явно колебалась, гордость боролась с необходимостью, и проиграла.

— Тамга. Я не уверена, что она мне пригодится, но с нею как-то спокойней.

— Ты имеешь в виду… — я продемонстрировала серый браслет. Как обычно, прикосновение к его поверхности — я так и не поняла, из какого металла он сделан — успокоило.

— Нет, Иза, что ты. Обычную. Это… пластинка из металла с гербом дома. Вроде пропуска. И какая-никакая, но гарантия защиты. Если твой муж сочтет нужным, то…