Книга Без пощады - Глен Кук

Отряд, осаждающий Хэлин-Деймиель, был невелик, и его никак нельзя было отнести к лучшим частям войска Эль Мюрида. Он состоял в основном из местных рекрутов, пожилых бойцов или воинов, получивших ранения в других битвах… Его присутствие под стенами города имело скорее психологическое значение. Гарун рассчитывал, что разгром отряда Эль Мюрида будет иметь не столько военное, сколько политическое значение.

Еще не доходя до города, Рагнарсон начал встречать беглецов из числа осаждающих. Видимо, совместных усилий Гаруна и Хоквинда оказалось достаточно для того, чтобы снять осаду.

– Будь я проклят! – ворчал Браги. – Мы стерли подошвы до крови и все-таки опоздали. Ну, разве это справедливо?

Хаакен удивленно посмотрел на брата.

– Вознести хвалу небесам, недоумок, за то, что тебе хоть раз в жизни повезло, – с издевкой сказал он.

– С командиром так говорить не положено, мальчик.

– Сколько времени ты ещё пробудешь командиром? – ухмыльнулся Хаакен. – Как только мы доберемся до города, ты опять станешь последней спицей в колеснице. Мы окажемся среди настоящих солдат гильдии. А в гильдии есть офицеры. Так что отвыкай от чепухи вроде: «Полковник Рагнарсон, сэр!»

Браги остановился. Отряд зашагал мимо него. Об этом он как-то не подумал. Рагнарсон не был уверен, что сможет снова влезть в шкуру капрала. Слишком долго он оставался на свободе и поступал так, как считал нужным. Молодой человек внимательно смотрел на проходящих мимо него воинов. Они не были настоящими наемниками, несмотря на развевающееся впереди колонны знамя гильдии. Лишь один из пятидесяти видел когда-либо Великий Крэг. Из роты Сангинета в живых осталось лишь шестьдесят семь человек. Теперь они были офицерами и сержантами, превратившись в становой хребет маленькой армии Рагнарсона.

– Ты что, намерен расти в чинах, торча столбом на дороге? – поинтересовался Хаакен.

– До меня только что по-настоящему дошло, как много воды утекло с того времени, когда мы покинули Великий Крэг.

– Море, – согласился Хаакен. И тут его вдруг осенило: – А мы ведь не получили жалованья за три года! Ну и славно же мы проведем время, после того как они с нами рассчитаются.

– Если рассчитаются.

Весь мир в глазах Браги вдруг предстал в черном цвете.

Однако своей армии он не лишился. Когда он добрался до Хэлин-Деймиеля, Гарун и Хоквинд уже ушли дальше на юг, чтобы освободить Лебианнин, Симбаллавейн и Ипопотам.

– Полагаю, что их цель – отвлечь на себя как можно больше сил с севера, – предположил Браги.

Хаакена общая картина боевых действий не занимала. Все его внимание было обращено на город.

Осада была длительной и жестокой. Казалось, что какой-то злобный бог сгреб всех счастливых, благонравных и хорошо упитанных горожан прошлого и заменил их ордой отощавших нищих с жестким взглядом. Богатые торговцы, гордые ученые, банкиры и умелые ремесленники прошлого теперь жили на совсем другой земле, по которой уже не текли реки с кисельными берегами. На смену полной меда и молока жизни пришли голод, нищета и отчаяние.

– Что случилось? – спросил Рагнарсон у девушки не настолько запуганной, чтобы не разговаривать с чужаками. Но прежде чем она поняла, чего он хочет, ему пришлось спросить несколько раз, почему город находится в столь отчаянном положении, несмотря на то что военный и торговый флот Итаскии не прекращали снабжения города.

– У нас кончились деньги, – наконец ответила девушка. – Тогда они в качестве оплаты захотели получить наши музейные сокровища. Итаскийцы забыли, кто мы такие, – гордо произнесла она. (Жители Хэлин-Деймиеля с давних времен провозгласили себя хранителями западного искусства и культуры). – Поэтому они присылали нам еды ровно столько, чтобы мы не умерли от голода.

– Спасибо за объяснение. От этого, Хаакен, похоже, сильно разит политикой.

– Хм…

– Итаскийцы обескровили Хэлин-Деймиель сильнее, чем это сделало бы Воинство Света, разграбив город. Под видом бескорыстной помощи ослабили своего союзника. Хитроумно и жестоко.

– Почему ты так думаешь?

– Помнишь слова Гаруна о военном министре Итаскии? Он получил то, что хотел, позволив осаждающим погубить Хэлин-Деймиель. И все это время он, наверное, твердил послам, какое благородство Итаския проявляет, помогая их городу. Теперь понятно, почему Грейфеллз едва шевелился.

– Политики… – произнес Хаакен, вложив в это слово все презрение, на которое был способен.

– Именно. – Браги, так же как и его брат, не скрывал своего негодования. – Давай поищем какое-нибудь местечко, где можно слегка побезумствовать. Мы три года сидели в лесу, и нам надо проветрить свою нервную систему.

Безумствование продолжалось только два дня. Один из людей Браги принес командиру скверную новость.

– Эль Мюрид покинул пустыню, полковник, – сообщил он. – Пока неизвестно, куда он направляется. Местный люд поднял страшный гвалт. Все боятся, что Ученик идет прямо сюда.

– Чтоб он сдох! Ладно, пойдем посмотрим, как лучше устроить ему теплый прием.

ГЛАВА 21ПОЛОВОДЬЕ

Эль Мюрид мрачно взирал на обелиски с именами тех, кто погиб за Веру. Имен было много. Слишком много. Колонны с начертанными на них именами образовывали целый лес на южном краю чаши, в которой лежал Аль-Ремиш. Вид стелы с именами членов его семьи ухудшил его и без того скверное настроение.

Для того чтобы положить Сиди рядом с матерью, ему пришлось собрать в кулак вся свою волю. Он испытывал большой соблазн швырнуть тело предателя на съедение шакалам.

– Эсмат.

– Да, повелитель. – Лекарь был крайне недоволен тем, что его господин возобновил свое паломничество к родным могилам.

– Творец доверил мне нести Истину народам, а я часто перепоручал это дело другим. Вот в чем причина гибели столь многих. И вот Создатель снова напоминает мне о моем Предназначении.

– Боюсь, что не совсем понимаю тебя, повелитель.

– Я начал в одиночку, Эсмат. Ребенком, умирая в пустыне, я услышал Его призыв. Из испепеленной солнцем земли я понес Слово истины, и Слову этому открывались сердца. Я использовал эти сердца, принес их в напрасную жертву. И вот я снова одинок. Одинок и потерян в Великой Пустыне души. Если я не найду в себе сил выйти на свободу этим летом, то утрачу все Воинство Света. Новые и ещё более наглые банды убийц станут напоминать мне, что время, отведенное для моих трудов, ограничено. Этим летом, Эсмат, Ученик станет Воителем Господа и отправится в поход вместе с Воинством Света.

– Повелитель, ты же давал клятву никогда больше не участвовать в войне.

– Это не так, Эсмат. Я дал обещание не определять стратегию Воинства Света, поклялся, что командовать войском будут только военачальники. Как только мы спустимся вниз, начинай формировать эскорт.