Книга Любовь и слава - Патриция Хэган

Тревис взглянул на Сэма, который все еще вытаскивал из его руки кусочки стекла.

– Сэм, – абсолютно спокойно сказал он, – убери-ка его отсюда или освободи мне руку, чтобы я на месте придушил этого ублюдка!

Не поднимая глаз, Сэм прогремел:

– Давай-ка, Мейсон, убирайся к чертовой матери, или я пристрелю тебя сам! Считай за счастье, что ты еще дышишь!

Мейсон шагнул к двери. Он уже почти вышел, но на пороге повернулся и прошипел:

– Мы еще встретимся! А если вы хоть сколько-нибудь соображаете, что для вас лучше, то выметайтесь отсюда вон! Людям, живущим здесь, очень не нравится, что вы суете нос не в свое дело!

– Наше дело не дать трусам, скрывающимся под масками, убивать ни в чем не повинных людей, – по-прежнему не поднимая глаз, сказал Сэм. – И пока мы вас не остановим, Мейсон, мы никуда не уедем. Передай это своему клану.

Мейсон вызывающе захохотал:

– Да неужели вы, дураки, действительно думаете, что сможете победить клан? Да вы просто ума лишились! Вы только обречете себя на смерть, вот чего вы добьетесь! Кричите тут во все горло, как эти тупые черномазые. Вас пока еще не убили только потому, что все в клане знают: такие идиоты, как вы, ничего никогда не дознаются. Трепитесь и дальше, как сейчас, и они вами как следует займутся!

Тревис засмеялся:

– Это так ты будешь приказывать им, Мейсон, когда в очередной раз нацепишь белый капюшон?

– Ты не можешь доказать, что у меня какие-то связи с кланом, – прошипел Мейсон. – Я могу знать о том, что там делается, потому что мне известно вообще обо всем, что происходит у нас в городе. А вы мне ничего незаконного пришить не сможете.

Тревис вздохнул:

– Ты мне надоел, Мейсон! И я больше не собираюсь тебе напоминать, чтобы ты убирался отсюда ко всем чертям.

Несколько секунд Мейсон нервно кусал губы, а потом с треском захлопнул за собой дверь.

Сэм тихо и протяжно свистнул.

– Ну, друг, ты сам нарываешься на беду! Тебе было очень нужно затевать интригу с женщиной этого ку-клукс-клановского главаря, да? Ничего более идиотского ты еще никогда не делал!

– Она сама ко мне пришла, Сэм. Я ее не добивался.

– Что-то не могу припомнить, чтобы ты кого-либо добивался. Хотя могу точно сказать, что нескольким ты дал от ворот поворот. Почему же ты и с ней не поступил так же, а? А теперь ты влип в неприятную историю, парень!

– Ни во что я не влип! – резко оборвал друга Колтрейн. – Все не так, как ты думаешь.

– Тогда почему же я вытаскиваю у тебя из руки эти стекляшки?

– Я вспомнил Китти.

Сэм смутился:

– Мне надо было бы самому сообразить. – Он на миг замолчал, а потом сказал: – Так дальше продолжаться не может, Тревис. Ее ты этим не вернешь.

– О Китти я говорить не хочу, – коротко произнес Тревис.

– Хорошо, не будем. Поговорим об Элейн. Как, черт побери, получилось, что ты спутался с ней? Мы же точно знаем, что Мейсон – главарь местного клана. Ведь это осложняет дело!

– Ничуть! Мы выступим против Мейсона и его сообщников, когда наступит подходящий момент. Хотя я пока еще не уверен, что главарь у них именно он.

Сэм поднял брови:

– Какие у тебя для этого основания?

– Все очень просто, – пожал плечами Тревис. – Он недостаточно хитер. Для этого нужен кто-то другой, да такой, у кого хватило бы ума вдохновлять погромы, а вместе с тем самому всегда оставаться в тени, чтобы лично его ни в чем нельзя было бы обвинить.

– Ты сказал, что видел, как Мейсон вставал перед всеми куклуксклановцами на том их ночном сборище, когда ты переоделся в их одежду и незаметно прокрался к ним.

– Так оно и было. Но это вовсе не означает, что Мейсон говорил от своего собственного имени. Я считаю, что кто-то отдал ему такие приказания.

– И кто же, по-твоему, этот кто-то?

– Джордан Барбоу.

– Проклятие! – закричал Сэм. – Ты уверен?

Тревис кивнул:

– Я не нахожу другой причины, по которой бы Мэрили стала шпионить за кланом.

– Так, одну минутку! – Сэм воздел к небу руки. В одной он держал нож, в другой иглу. – Объясни-ка мне, чтобы я понял.

И Тревис объяснил. Сэм снова наклонился над рукой друга, качая от удивления головой.

– Я все узнал от Израэля. Более того, – на секунду Тревис сжал от боли зубы, когда Сэм стал извлекать из раны глубоко засевший осколок, – несколько ночей назад я сам поехал за ней вслед.

– Вот так история! – присвистнул Сэм. – По-твоему, Мэрили делает все, что может, чтобы помочь неграм, но пойти к властям и рассказать им правду об отце не может?

– В этом и кроется одна из главных причин ее поведения. Я считаю, можно твердо сказать, что за всеми делами клана стоит Барбоу. А Мейсон просто его марионетка.

Сэм подержал руку Колтрейна над ведром и вылил ему на рану остатки виски. Тревис выругался и резко отдернул руку.

– Все, надо перевязать, – сказал Сэм.

– Ни к чему! Больше крови не будет.

Сэм пожал плечами:

– Да рука-то не моя, а твоя. Там еще остались кусочки, но я их вытащить не могу.

– Заживет рано или поздно. Черт, после твоей возни и вправду стало еще больнее!

– Ну и что же ты собираешься предпринять в отношении Мэрили? – поинтересовался Сэм. – Она чертовски рискует. Пусть она даже и дочь Барбоу, но если ее раскроют, это ее не спасет.

– Все именно так, – мрачно согласился Колтрейн. – Вот почему я хочу взорвать всю эту подлую банду публично и как можно скорее! Я хочу, чтобы она в этой заварухе больше не участвовала.

Сэм призадумался, молча наблюдая, как Колтрейн ходит взад-вперед. А потом произнес:

– Сколько, по-твоему, это все еще продлится?

– Нам надо действовать не спеша, осторожно.

– Это я знаю. Как знаю и то, что нам пора уезжать отсюда, Тревис. У тебя в Северной Каролине сынишка, которому нужен отец. У тебя в Неваде серебряные прииски, которые, возможно, сделают тебя богатым. Черт побери, ведь ты там ни разу еще даже не был и ничего не видел! Тебе надо заняться и сыном, и приисками. А оставаться здесь – значит навлечь на себя одни неприятности. Особенно теперь, когда ты связался с этой женщиной. Впрочем, я твой выбор не одобряю, парень: она тебе не пара.

Тревис с удивлением уставился на Сэма и засмеялся:

– Я не могу относиться серьезно к таким женщинам, как Элейн. Так что ни о какой паре и речи быть не может.

Сэм решил высказать все до конца: