Книга Морской узел - Андрей Дышев

– Живи, живи, пожалуйста, сволочь!

Я подумал, что это агония корежит ему пальцы, заплетая их в кукиш, но то был последний и еще осмысленный жест Пацана, которым он навсегда распрощался со мной.

Глава 36Черная дверь

Море подтолкнуло меня, помогая ухватиться за лесенку. Все повторялось. Когда-то давно, в другой жизни, где море голубое и спокойное и солнце сияет на бездонном небе, я точно так же поднялся на яхту «Галс». И с того момента земля опрокинулась, и все, что было на ней, спутываясь, сплетаясь со мной, полетело в тартарары.

Держась за леер, чтобы не поскользнуться на мокрой палубе, я прошел к рубке и встал за штурвал. Мотор завелся сразу, правда, я обратил внимание на то, как мягко и тихо он работает, но не придал этому значения. Когда цепь ослабла, я взялся за лебедку и поднял якорь.

Я вывел яхту из бухты, максимально увеличил обороты и взял курс в открытое море. Проклятый берег быстро удалялся и блекнул в тумане. Если даже цепные псы Дзюбы вздумают меня преследовать, им придется долго бороздить просторы моря в поисках яхты. Вперед, только вперед! Там, в непроглядной мгле, откуда на землю нисходила ночь, патрулируют пограничные катера. Вот перед кем я благоговейно подниму руки вверх и лягу на палубу лицом вниз и предельно точно отвечу на все вопросы! И пусть парни в тельняшках обыщут и перевернут вверх дном всю яхту, да с педантичной подробностью запишут все в протокол, и чем объемнее он будет, тем убедительнее прозвучит речь главного обвинителя на суде.

Я поставил штурвал на автопилот и спустился в кают-компанию.

Игнат лежал на диване и при моем появлении приветственно кивнул. Выглядел он все еще неважно, болезненная бледность еще отбеливала его лицо. Я прошел к бару, нашел там недопитую бутылку водки и вылил остатки в стакан.

– Врач здесь? – спросил я.

– Еще днем отправился на берег, – ответил Игнат, с настороженным любопытством поглядывая на меня. – Я отдал ему последний спасательный круг.

Я выпил водку и сел за стол. Игнат улыбнулся и, скосив глаза, принялся поправлять крестообразную повязку на груди, края которой уже скрутились и обтрепались. Посреди повязки, почти как на флаге Японии, темнело багровое, почти идеально круглое пятно.

– Болит очень, – пожаловался он и с мученической гримасой приподнялся на руках, чтобы поправить подушки. – Я один раз в туалет сходил, так пока добрался, чуть сознание от боли не потерял.

– Лучше б потерял, Любчик…

Он кинул на меня взгляд – совершенно спокойный, даже чуть потеплевший, как если бы я отвесил ему комплимент.

– А-а-а… Тебе больше нравится называть меня Любчиком? А меня, признаться, это имя не очень греет. Любомир – еще куда ни шло. А Любчик – какое-то чавкающее, немужественное имя. Мне и так не хватает сильных качеств. Мне по душе имя Игнат. Такое лаконичное, крепкое, властное имя. Иг-нат. Как кнут, которым можно и коня приструнить, и распоясавшегося холопа высечь.

– Распоясавшийся холоп – это, разумеется, я?

– Ну что ты! – категорически не согласился Игнат. – Ты не холоп. Ты – покойник.

– Отчего ж ты меня вот так сразу в покойники записал? – спросил я, испытывая слабый мистический страх перед этим тщедушным раненым человеком, которого я при желании мог бы задушить одной рукой.

– А кто же ты? – захлопал глазами Игнат, удивленный моим вопросом. – Ты уже сделал все. Твой полет окончен. Тебе осталось только еще раз спикировать вниз. Полное самоисчерпание… Нет-нет! Ты напрасно рыщешь глазами по полу и дивану. Я тебе клянусь, что у меня нет никаких игрушек вроде пистолетов или ножей!

Если говорить честно, то я немного растерялся. Непоколебимая и совершенно искренняя уверенность Игната в том, что он говорил, вынуждала меня предположить очень плохой сценарий. И я действительно пытался найти оружие, которым Игнат мог бы меня убить.

– Ты напоминаешь мне рыбака, который сидит со своей дурацкой удочкой в желудке огромной рыбы, – продолжал Игнат, мельком взглянув на ручные часы. – Оружие – оно здесь везде! – Он прошелся взглядом по потолку, переборкам и полу каюты. – Ты сам, по своей воле забрался внутрь большой бомбы. Бак для пресной воды объемом в две тысячи литров под завязку заполнен пластитом и мелким металлическим мусором для особого поражающего эффекта. Представляешь, какое будет потрясающее зрелище, когда все это взорвется!

У меня немного закружилась голова, и на лбу выступил пот. Мне показалось, что я говорю с сумасшедшим.

– А зачем это надо? – спросил я.

– Затем, что этого все хотят, – как о некой простой истине сказал Игнат и широко раскрыл глаза, будто за моей спиной появилась огромная картина, требующая широкого зрительного охвата. – Этого хотят, во-первых, журналисты – они заполнят газеты и телевизионный эфир легким сенсационным материалом, где будет вдоволь крови и трупов, и на этом они сделают себе имя, популярность, а значит, высокие гонорары. Многие журналисты знают меня, они любят брать у меня интервью и всегда просят, чтобы я рассказал нечто такое, что пощекотало бы читателям нервы.

– И ты так стараешься только ради нескольких ублюдочных журналистов?

– Почему только ради них? И ради нашей милиции тоже. Им тоже очень хочется, чтобы на центральном причале разлилось кровавое месиво. Тогда милиция ужесточит пропускной режим и введет тотальный контроль за передвижением граждан. И взяткой можно будет обложить каждого, чья физиономия покажется милиционеру подозрительной. Особенно высокие ставки будут в аэропортах и на вокзалах. Надо тебе, к примеру, в самолет садиться, а милиционер: «Пройдемте, гражданин! Ради общественной безопасности мы должны проверить вашу личность!» И сколько ты ему отстегнешь, чтобы на самолет не опоздать, а? И еще милиция повысит себе зарплату да получит бесконтрольную власть. Здорово, правда? А уж как нашим бизнесменам нужен теракт, ты себе даже не представляешь! Уже завтра утром частные предприятия получат огромные заказы на различные ограды из бетона, железа и колючей проволоки, системы видеонаблюдения, металлоискатели, на оборудование контрольно-пропускных пунктов и прочей ерунды…

– А уж как обрадуются националисты! – произнес я, привставая со стула.

– Правильно мыслишь, – кивнул Игнат. – Мы сможем вымести поганой метлой с Побережья всех, кто нам не нравится. А стадо баранов, достойным представителем которого являешься ты, даже не пикнет! Никто не скажет нам слова кривого, ибо все будет сделано во благо борьбы с терроризмом!

– У меня даже дыхание перехватило от такой грандиозной перспективы, – сказал я, медленно обходя стол. – Но скажи, почему ты ждал меня? Почему не попросил Дзюбу, чтобы он прислал к тебе кого-нибудь в помощники?

Игнат хитро усмехнулся и погрозил мне пальцем, словно хотел сказать: лукавишь, дружок! Все ты знаешь!

– А с помощником придется делиться гонораром, – ответил он. – А зачем мне делиться, если можно взять все? Дзюба даже не знает, что я ранен. Но скоро обязательно узнает! Эта сухая вобла одним гонораром не отделается! Мне, как воину, пролившему кровь, полагается еще и орден…