Книга Рай, ад и мадемуазель - Гарольд Карлтон

— Что?

— «Я восхищаюсь месье Сен-Лораном, — Гай изобразил хриплый голос Габриель, — за то, что он осмелился копировать меня!»

Они засмеялись.

— Сен-Лоран не так требователен, но я по-прежнему не позволяю себе расслабиться, а это то же самое. Он знает о ткани меньше, чем мадемуазель, но опять же никто не знает больше ее. Я всегда восторгался ее знаниями. Месье Сен-Лоран больше полагается на эскизы. Если я создаю наряд, похожий на рисунок, он счастлив.

— А сам ты как? — спросила Моник.

Гай опустил взгляд на руки.

— Скучаю по детям, — тихо произнес он. — Мы редко видимся.

— Покажи свою комнату, — попросила девушка. Мужчина повел ее по коридору. Из всех гостиных его уголок выглядел самым холодным и необжитым. Открытый чемодан, заваленный рубашками, опечалил Моник.

— Переезжай ко мне… — Слова будто сами слетели с ее губ.

Моник напряглась, ожидая увидеть, как Гай печально качает головой, — но его глаза были полны благодарности.

— Может, хотя бы на время, — добавила она.

Мужчина поцеловал ее ладонь, после впился алчущим ртом в ее губы. Девушка ничего не сказала. Медленно раздел, стал покрывать поцелуями нежное тело. Эти ласки заставили Моник воспылать с новой силой. Девушка поняла, что глубокий колодец ее любви почти истощен, и в очередной раз убедилась, что нашла свою половинку. Лучше она будет всю жизнь одна, чем с кем-то еще. В объятиях Гая она в безопасности… Любимый напоминал отца, но сейчас Моник это не волновало. Короткая разлука с ней, уход из «Шанель» слегка состарили месье, а чувства скромницы из Анжера за это время лишь стали сильнее. «Чудеса случаются… — подумала она, прижимая Гая к себе и с трудом веря в происходящее, — если терпеть достаточно долго и, самое важное, не ожидать их».

Для решающего ужина Кристофер забронировал столик в дальнем углу «О пти павэ». Саманта заверила его, что это местечко — самое романтичное во всем ресторане.

Юноша принял душ, надел чистую белую рубашку, темный пиджак и галстук. Положил в карман коробочку с бриллиантовой брошью из «Шопар», знаменитого ювелирного магазина на Вандомской площади.

Модельер оперся о барную стойку рядом с входом.

Увидев Жислен, парень сразу понял, что она тщательно подобрала платье для важного события. Оба так хорошо понимали моду, что могли общаться на языке одежды. Ее обтягивающее платье из черного матового джерси почти кричало: «Жду предложения!»

«Предложения, — угрюмо подумал Кристофер, — а не от ворот поворот».

Но увы, отступать некуда. У женщины искрились глаза. Волосы светская львица собрала назад широкой золотистой лентой. Жислен выглядела как никогда роскошно. У Кристофера сердце екнуло в груди. Они приступили к ужину. Обсудили моду и еду. Когда принесли две demitasse черного кофе и тарелку petits fours, парень вытер о штаны вспотевшие руки, сглотнул и вручил мадам де Рив маленький презент.

— Ах, Крис! — воскликнула она. — Значит, англичане способны на слегка безумные романтичные поступки?

Жислен развернула обертку, открыла коробочку и нахмурилась.

— Брошь! — завопила она.

— Я подумал, что это неплохой способ ознаменовать конец нашего, — юноша с трудом сглотнул, — красивого романа.

— Конец… — растерянно повторила Жислен.

Ее глаза засверкали от ярости.

— Я-то думала…

Женщина замолчала и полезла в сумочку за сигаретами.

— Значит… этот ужин и… подарок — неуклюжий английский способ попрощаться?

— Мне сказали, что это французский способ…

— Друг мой, тебе дали плохой совет! — взорвалась светская дама. — А я так тщательно наряжалась для этого вечера! Думала, это начало, а не конец.

Британец смотрел на Жислен, не зная, что сказать. Зачем он послушал Саманту? Что она знает об этом? Почему не спросил Шанель, как лучше закончить такие отношения?

— Гарсон! — закричала женщина, поднимаясь.

Прибежал официант.

— Позвоните матери этого мужчины, — громко сказала она, заставив посетителей кафе обернуться. — Скажите, что ее сыну пора баиньки!

Мадам бросила брошь на стол, схватила палантин и ушла. Кристофер побежал за ней, догнал на улице, развернул к себе.

— Жислен, пожалуйста, не надо…

— Все ждешь лицо «Шанель»? — вскрикнула она. — Я называю ее «позор „Шанель“». Софи — избалованная девчонка, от нее всегда одни неприятности. Разве нормальная женщина, вынашивая ребенка, будет игнорировать его отца? И ты ее ждешь? Сколько лет еще будешь надеяться на чудо?

Юноша взял женщину за руки и покачал головой.

— У нее есть причины так поступать. Однажды я узнаю их.

— Но будет слишком поздно!

Жислен поймала такси.

— Ты совершаешь ошибку, — сказала она, садясь в машину. — Глупейшую.

Саманта позвонила Кристоферу на следующее утро, в восемь тридцать.

— Даже адские твари не пылают такой яростью, как обманутая светская дама, — сказала девушка.

— И как мне теперь смотреть ей в глаза? — спросил парень.

— Иди на работу и притворись, будто ничего не случилось, — посоветовала американка. — Жислен не дура, она понимает, что вы должны остаться партнерами. Через несколько недель появится новый парень, который будет слизывать с нее сахарную пудру.

— Я тебя не слушаю… — застонал британец.

Но юноша все же решил последовать совету Саманты.

Он пошел на фирму. Жислен была в магазине, обучала техникам продаж молодого симпатичного работника. Может, женщина и хотела заставить бывшего любовника ревновать, но, наблюдая, как она флиртует, «британский ангел» не обнаружил и тени этого чувства. Он впервые ощутил себя свободным, и это было чудесно!

На следующий день Клаус и Саманта ужинали в «Куполь».

— Ну что, будем жить вместе? — внезапно спросил немец.

— Я всегда мечтала услышать эти слова, — проговорила девушка, растерянно глядя на него, — но тебе нужно было сделать это романтичнее.

— Я присмотрел огромную квартиру в Ле Марэ. Ее надо только отремонтировать, и там будет роскошно. Много места. Большая комната под студию. Кажется, раньше это был бальный зал.

— А есть где устроить детскую? — Саманта и глазом не моргнула.

— Даже три детские. — Фотограф был приятно удивлен.

— Ах, Клаус! — со слезами на глазах воскликнула Саманта. — Я превращу их в три гардеробные!

— У нового Клауса все тот же марширующий ритм… — поделилась Саманта с Моник, когда девушки встретились в следующее воскресенье за le thé в «Анжелине». — Может, он самый подходящий для меня мужчина? — Глаза американки были полны сомнений. — В смысле он выше меня, известный модный фотограф, предлагает купить огромную квартиру-студию в Ле Марэ… — Саманта загибала пальцы. — У нас может быть самая большая гостиная в Париже.