Книга Призраки пропавшего рейса - Беар Гриллс

скалолазание и работа с камерой. Я увлекся альпинизмом. В моей работе это совсем даже не лишний навык. В общем, мой папа — известный в Сиднее юрист. Когда я отказался следовать по его стопам в юриспруденцию, вместо этого избрав средства массовой информации, он отреагировал так, как если бы я занялся распространением наркотиков или чем-то в этом роде. Он просто от меня отказался. Так что я с головой окунулся в гадюшник лондонского телевидения, чем оскорбил его вдвойне. Вокруг кишели акулы, и выбора у меня не было — мне предстояло утонуть, угодить в пасть к одной из акул или выплыть. Я решил специализироваться на рискованной видеосъемке отдаленных уголков планеты. Но это очень тяжелый хлеб и нищенское существование. Краль может себе позволить все бросить, как только запахнет жареным. Я этого не могу. Я должен доказать скептикам — и прежде всего своему отцу, — что они ошибаются. Я снимаю приключенческие фильмы, и моя работа сопряжена с высокой степенью риска. Если я буду сбегáть при первых признаках опасности, что у меня останется? Ничего. — Дейл в упор посмотрел на Джегера. — Так что к черту Краля с его обидами и завистью. Но если честно, то мне здесь очень страшно.

Когда с пиявками было покончено, Джегер предложил заменить Дейла во время его ночной вахты, чтобы он смог как следует отоспаться и отдохнуть. В кои-то веки австралиец согласился принять его помощь. Это указывало на то, что между ними, как ни странно, начинала зарождаться дружба.

Заступив на свою первую вахту, Джегер смотрел в темноту ночного леса и думал о том, что он, похоже, недооценил оператора. Дейлу были присущи независимость и нестандартное мышление. Во время службы в армии именно эти качества Джегер особенно ценил в своих людях.

Сложись их жизни иначе, Джегеру нетрудно было представить себя в качестве оператора, ведущего съемку в горячей точке, а Дейла бойцом элитного подразделения.

Уж кто, как не Джегер, понимал, что судьба человека способна в одно мгновение развернуться на сто восемьдесят градусов.

Глава 56

Когда Джегера сменил другой часовой, он обнаружил, что еще один член группы до сих пор не спит. Это была Летисия Сантос.

Он направился к ней, решив напомнить насчет пиявок, но обнаружил, что она уже решила эту проблему. Впрочем, похоже, неловкость, с которой он предложил ей осмотреть свои женские органы, ее позабавила.

— Я восемь лет служила в бразильских войсках особого назначения, а потом еще пять лет работала в национальном фонде индейцев, — напомнила ему она. — Я привыкла осматривать эти места.

Джегер улыбнулся и присел возле нее на корточки.

— Ну и слава богу. Но что заставило тебя сменить охоту на плохих парней на заботу об индейцах? — поинтересовался он.

— На то было две причины, — ответила Сантос. — Первая заключалась в том, что я отчетливо осознала: мы не искореним наркоторговлю, пока не защитим джунгли. Именно через джунгли идет весь наркотрафик. Там же они и прячутся. А для этого нам нужна помощь амазонских племен. По бразильским законам их земли — их леса — необходимо защищать. И если мы сможем установить контакт с индейцами и позаботиться о них, то получим ключ к спасению Амазонки.

Она посмотрела в глаза Джегеру.

— Если бы это была твоя страна и она располагала бы этим необыкновенным чудом — амазонскими джунглями, — разве ты не стремился бы их сохранить?

— Конечно стремился бы. А вторая причина? — напомнил ей Джегер.

— Мой брак распался из-за моей службы в войсках особого назначения, — тихо ответила Сантос. — Карьера офицера элитного подразделения — плохой рецепт для долгого и счастливого замужества. В любую секунду тебя могут вызвать. Столько тайн. Никакой возможности что-либо запланировать. Столько отмененных праздников, дней рождения, годовщин. Мой муж жаловался, что меня никогда нет рядом. — Она помолчала. — Я не хочу, чтобы моя дочь выросла и обвинила меня в том же самом.

Джегер кивнул:

— Я понимаю. Я и сам ушел из армии вскоре после того, как женился. Но это трудное решение.

Сантос бросила взгляд на левую руку Джегера, единственным украшением которой было тонкое золотое кольцо.

— Ты женат, верно? Дети есть?

— Да, женат. У меня есть сын. Хотя… Впрочем, это долгая история, — тихо ответил Джегер, глядя в темноту. — Скажем так: они для меня потеряны…

Он замолчал, не зная, что еще добавить.

Сантос коснулась пальцами его руки, глядя на него с нескрываемой теплотой.

— Одиночество — трудная штука. Если тебе когда-либо потребуется внимательный и сопереживающий слушатель, ты можешь рассчитывать на меня.

— Спасибо, — поблагодарил ее Джегер и поднялся на ноги. — Нужно хоть немного отдохнуть. Dorme bem, Летисия. Спокойной ночи.

Джегер проснулся через несколько часов от собственного крика.

Его гамак бешено раскачивался от того, что он в нем метался, сражаясь с монстрами, так часто осаждающими его сны.

Ему снова приснился сон, который он в последний раз видел в своей квартире в Уордур-Кастл. И снова в тот момент, когда у него похитили жену и ребенка, перед ним встала непреодолимая стена.

Он огляделся. Мрак, окружавший все вокруг, был настолько непроницаемым, что он, поднеся к самым глазам ладонь, не смог ее разглядеть. И тут он уловил какое-то движение. Кто-то — или что-то — пробирался сквозь густой подлесок.

Его рука скользнула под гамак, обхватив пальцами карабин.

Из темноты послышался тихий голос:

— Это Пурууэха. Я услышал, как ты кричишь.

Джегер расслабился.

Он не удивился тому, что его крики разбудили индейца. Пурууэха повесил свой гамак неподалеку от Джегера. И Джегера такое соседство только порадовало, потому что он доверял воину амагуака больше, чем кому бы то ни было.

Пурууэха присел на корточки рядом с ним.

— Утраченные воспоминания — они там, Коти’ар, — тихо произнес он. — Ты всего лишь должен позволить себе отпереть эту дверь и выпустить их…

Джегер смотрел в темноту.

— У каждого возвращающегося с войны солдата и отца, не сумевшего защитить свою семью, есть свои кошмары.

— В тебе очень много тьмы, — сообщил ему Пурууэха. — Много боли.

И снова между ними повисло молчание.

— У тебя есть свет? — спросил Пурууэха.

Джегер включил налобный фонарь, держа его внутри гамака, так что он отбрасывал лишь слабое зеленоватое свечение. Пурууэха протянул ему чашку, до краев наполненную какой-то жидкостью.

— Выпей это. Это лекарство джунглей. Оно тебе поможет.

Джегер поблагодарил индейца и взял у него чашку.

— Прости, что я тебя разбудил, мой друг. Давай отдыхать, завтра нас ждет тяжелый день.

С этим он осушил чашку до дна. Но спокойствие, которого ожидал Джегер, так и не наступило.

Вместо этого его голову