Книга Нелегал. Том II - Павел Николаевич Корнев

макушку кепку и ушёл, ну а я никуда торопиться не стал. И планировать угон машины — тоже. На ум пришла идея получше, из разряда тех, что одним выстрелом — двух зайцев. Совмещу полезное с полезным, а если ещё и приятное обломится, так и вовсе замечательно.

Следующим утром я сразу после завтрака наведался в отель «De Roma», но не углядел на парковке приметного автомобильчика Юлии Сергеевны, поэтому свернул вглубь старого города и дошёл до редакции газеты «Сегодня». Перед той знакомой машины тоже не обнаружилось, зато у двери курил бородатый журналист. Он-то и сообщил, что госпожу Карпинскую сегодня ждут лишь во второй половине дня. Ещё и добавил раздражённо:

— Если соизволит явиться…

Разочарования я не выказал, поблагодарил собеседника и сделал то, с чего и стоило начать розыски барышни: зашёл в ближайшую аптеку и позвонил в контору её дядюшки. Попросил соединить с Юлией Сергеевной, а когда мою просьбу выполнили, сразу же повесил трубку. Разговор нам предстоял не телефонный. Я ещё и розу у продрогшей на холодном ветру цветочницы купил, чтобы уж точно без осечки обошлось.

В холле конторы Карпинского оказалось неожиданно многолюдно, и на фоне обычной публики в глаза сразу бросилась компания молодых людей — подтянутых, но не слишком-то спортивных на вид, которые что-то негромко обсуждали промеж собой по-айлийски. Обычный трёп: где пообедать и куда сходить вечером, насколько удалось мне разобрать. А вот акцента — нет, акцента различить не получилось. Не с моей практикой пытаться в такие нюансы вникнуть. Поди угадай — носители языка общаются или наши бывшие соотечественники выпендриваются.

И это точно операторы, но вот все или нет, тоже непонятно. Слишком энергетический фон неоднородный. Как говорится, возможны варианты.

Давешний клерк узнал меня и сразу бросился наперерез.

— Фёдор Ильич никого не принимает!

«Не иначе важные гости пожаловали», — решил я и покачал головой.

— Сегодня мне к Юлии Сергеевне!

Взбежал на второй этаж, прошёл в дальний конец коридора и постучал, вновь не стал дожидаться ответа и сразу заглянул в комнатку.

На сей раз госпожа Карпинская не болтала с подружкой, а сосредоточенно хмурилась, глядя то на лежавшие перед ней заметки, то на лист, заполненный печатным текстом, а попутно делала на нём какие-то пометки.

— Утро доброе, красавица! — поприветствовал я барышню.

— Петя, не сейчас! — попросила Юлия Сергеевна. — Я горю!

— Что-то непохоже. Не вижу дыма, — улыбнулся я и протянул розу. — Это тебе.

Барышня приняла цветок и озадаченно захлопала глазами.

— Какая муха тебя укусила? — поинтересовалась она, мягко глотая окончания слов.

Я ощутил её какое-то очень уж пристальное внимание, и порадовался тому, что нет нужды врать.

— Хочу попросить об одолжении, — честно признался, взглянул в васильковые глаза собеседницы и с улыбкой добавил: — Взаимовыгодном!

— Нужны деньги? — кисло улыбнулась Юлия, враз растеряв всю свою сосредоточенность, и обречённо вздохнула. — Сколько?

— Говорю же: взаимовыгодное! — произнёс я с укором. — Мне автомобиль понадобится. На ночь. Не прямо сегодня, на неделе.

Юлия Сергеевна откинулась на спинку стула, поднесла к лицу розу и с нескрываемой обидой уточнила:

— Предлагаешь мне поработать извозчиком?

Я присел на краешек второго стола и покачал головой.

— Извозчиком предложили поработать мне, осталось раздобыть машину. Одолжу твою? С меня сотня.

— Ты меня пугаешь, Петя! — забеспокоилась Юлия. — Ввязался в какой-то криминал⁈

— Просто надо свозить нужного человека на взморье. Бесплатно. Но не могу же я просить тебя о том же? А давать меньше сотни — несерьёзно. Ты вот скажи: сотни хватит на номер в «De Roma» и бутылку лютиерианского шампанского или накинуть сверху? В «Старую Ливонию» не зову, там миленько, но контингент не тот.

Юлия Сергеевна возмущённо фыркнула.

— Я давно уже не нуждаюсь в ком-то вроде тебя!

— А вот теперь ты меня пугаешь! Тебе больше не нужны молодые люди?

Барышня самую малость покраснела.

— Я больше не нуждаюсь в абсолютах! Уже освоила технику ментальной… — начала было оправдываться она, но тут же стушевалась и покраснела пуще прежнего, выругалась в сердцах: — Дурак!

Я оглянул на дверь.

— А задвижки-то и нет…

Юлия Сергеевна аж на ноги вскочила.

— Не думай даже!

— Так как тебе моё предложение? — спросил я, смерив нарочито пристальным взглядом фигуру собеседницы.

Своего добился — в меня полетел карандаш.

— Машину дам, — пообещала барышня после этого и задумчиво прикусила нижнюю губу. — А насчёт отеля… Подумаю. — Она хитро прищурилась. — Только уверен, что можешь позволить себе такие траты?

Я беспечно фыркнул.

— За кого ты меня принимаешь? Я — преуспевающий оператор! Сотня — туда, сотня — сюда. Копейки! Кстати, тебе только в контору звонить можно или есть ещё и домашний телефон?

Юлия Сергеевна продиктовала номер, по которому имелся шанс застать её во внерабочее время, и поторопила меня:

— Всё! Иди уже! Мне ещё статью дописывать!

— Розу в воду поставь! — посоветовал я напоследок и вышел в коридор, а уже у лестницы столкнулся с парой моложавых мужчин, военную выправку которых не могли скрыть пошитые у отличных портных костюмы.

Оба — средних лет, оба — операторы, при этом один показался мне смутно знакомым, а другого я невесть с чего сразу зачислил в разряд иностранцев.

Проскакивать вперёд них на лестницу я не стал и замедлил шаг, гости господина Карпинского скользнули по мне безразличными взглядами и начали спускаться, а появившийся следом Фёдор Ильич моему присутствию в конторе явно неприятно поразился, но вмиг совладал с эмоциями и сделал хорошую мину при плохой игре.

— Пётр Сергеевич! — улыбнулся он. — Проходите в кабинет, я сейчас подойду. Борис, запусти!

Он сбежал на первый этаж, а я озадаченно хмыкнул и свернул в приёмную. Секретарь поднялся из-за стола и предупредительно распахнул дверь, ещё и поинтересовался:

— Чай? Кофе?

— Спасибо, не нужно, — отказался я, сел на стул и развернул газету, но вопреки ожиданиям Карпинский появился ещё раньше, чем удалось ознакомиться с передовицей.

— Вот об этом я и говорил! — объявил он, захлопнув за собой дверь, подошёл к буфету, выдернул из хрустального графина пробку, налил коньяку и выпил. — Именно об этом!

Я отложил газету и поинтересовался:

— О чём конкретно, Фёдор Ильич?

Тот плеснул себе ещё и указал рюмкой в сторону двери.

— Об этом, Пётр! Из-за таких