Книга Тайна двух чемоданов - Роман Ронин

и подожжем траву раньше. «Красный японец» будет наш, вот увидишь! – Ватануки ободряюще похлопал Чена по плечу и быстрыми шагами направился к жене:

– Эцуко, дорогая, посмотри, как красива эта русская зима!

Замерзшие подошвы лондонских штиблет преподнесли подполковнику неприятный сюрприз. Внезапно ноги его вырвались вперед и вверх, тело почти перевернулось в воздухе, шапка слетела с головы, и разведчик с хрустом ударился хребтом о молодой московский ледок.

Вечером на стол начальника Особого отдела легли сразу два рапорта. Один – о встрече Чена и супружеской пары японцев по фамилии Ватануки (клички «Инспектор» и «Гейша»), второй содержал установочные данные на Щепкина Василия Николаевича: «Кличка “Спортсмен”, 1893 года рождения, уроженец острова Сахалин. Учился в Токийской духовной семинарии и школе дзюдо “Кодокан”. – Эти сведения начальник отдела подчеркнул жирной красной линией. – Ныне преподает дзюу-до в Школе рабоче-крестьянской милиции… Часто бывает с учениками на Чистых прудах, где неоднократно вступал в конфликты с хулиганствующими элементами, испытывая на них приемы изобретенной им системы самообороны. Именно там наблюдаемые японцы и вошли с ним вчера в визуальный контакт, очевидно, узнали друг друга». Последнюю фразу начальник отдела подчеркнул уже двумя линиями и на полях поставил крупный знак вопроса.

Глава 13. Сейф

Днем позже, Москва, Лубянка

Начальник Особого отдела ГУГБ НКВД перечитывал рапорт, лежавший у него на столе, в третий раз. Останавливаясь время от времени, он тер пальцами виски (нестерпимые головные боли преследовали его уже несколько недель), пару раз потер себе затылок. На этот раз перед ним сидел Заманилов.

«Начальнику Особого отдела…

От капитана госбезопасности ЗАМАНИЛОВА Д.П.

РАПОРТ

В ходе наружного наблюдения, установленного по вашему приказанию за лейтенантом госбезопасности ЧЕНОМ А.Т., выявлен его контакт с подполковником японской разведки ВАТАНУКИ и его женой ЭЦУКО, осуществленный в…». – Комиссар госбезопасности обессиленно откинулся в кресле. Литературный талант явно не был сильной стороной писавшего. Заманилов и сам об этом хорошо знал, но искренне старался из всех сил, чтобы рапорты читались легко, мысль была выражена кратко и доходчиво. Сейчас он под пристальными взглядами комиссара в очередной раз почувствовал, что получилось неудачно, путанно, неубедительно. Заманилов густо покраснел и скрестил пальцы рук и вдруг звонко хрустнул суставами.

Начальник Особого отдела болезненно поморщился и снова наклонился к бумаге:

«…который имел беседу с оным ВАТАНУКИ на протяжении Сретенского, Рождественского бульваров и до Чистых прудов включительно. Содержание беседы наблюдению зафиксировать не удалось. Однако во время беседы агентом Кашириным был зафиксирован визуальный контакт ЧЕНОМ с неизвестным мужчиной, характеризуемый как подача условного сигнала. Действительно, неизвестный вскоре ушел с Чистых прудов и более в контакт с ЧЕНОМ не входил. Мужчину удалось проследить до Государственного центрального университета физкультуры имени товарища Сталина. Установлено, что неизвестным является ЩЕПКИН Василий Николаевич, преподаватель японской борьбы дзюу-до в ГЦИФК имени И.В. Сталина, в прошлом белый офицер и харбинец». – Комиссар госбезопасности остановился, взял красный карандаш и двумя жирными линиями подчеркнул последнюю строку. Продолжил чтение:

«С ЧЕНОМ знаком ранее, вероятно, по Владивостоку, где оба находились во время белогвардейской оккупации. В Москве с 1930 года. Контакт с ЧЕНОМ поддерживает (детали уточняются). Очевидно, что на лицо связь между членами шпионской группы японского генштаба. Есть основания полагать, что с прибытием в Москву ВАТАНУКИ группа активизируется и приступит к решительным действиям, включая теракты против членов Советского правительства.

Прошу Вашей санкции на арест ЧЕНА и ЩЕПКИНА».

Начальник отдела постучал карандашом по столу, отложил его, задумчиво взглянул на Заманилова.

– Это что же получается… Чен связан с японцами? Нет, понятно, что связан, но не в том смысле. Что это за Щепкин еще такой?

– Я там…

– Я вижу. Я не спрашиваю, кто он такой. Мне непонятно, какое он отношение ко всему этому имеет. Что там был за условный знак?

– Чен ему кивнул, а Щепкин ответил.

– Ну и что? Поздоровались люди!

– А почему не вступили в контакт? Почему не подошел один к другому, как человек?

– Да сто тысяч причин у них могло быть, чтобы не подходить друг к другу, и ни одной противозаконной, Заманилов! Арестовать… Так мы скоро всех арестуем, кто друг с другом знаком….

– Я имел в виду, что они оба бывшие белые…

– Я знаю! Знаю, что оба бывшие белые. У нас Гражданская была, если вы забыли. Полстраны за красных, полстраны за белых. Из последних еще не всех расстреляли. Потому что не за что. Перековались люди, перевоспитались, приняли верную сторону. А чтобы не было эксцессов, на случай, если они передумают еще раз, они у нас на особом учете. Чен и этот… Щепкин в том числе! Поэтому так: вашему рапорту я даю ход, но не тот, о котором вы просите. Щепкиным пусть занимается пока московское управление.

– Товарищ комиссар, но Чен… Если хотя бы на минуту допустить, что он действительно связан с японской шпионской сетью в Москве, если вообще возглавляет ее, это многое объяснило бы!

– Например?

– Например, падение из окна агента Шумного, приставленного мной к семье Вагнер. Человек чуть не погиб. А почему он выпал из окна, почему и в кого он стрелял перед смертью? Он пока без сознания, и неизвестно, вернется ли в него. Понятное дело, ничего не говорит… А ведь Чен собирался в тот день к Вагнерам. Он, конечно, скажет, что ничего не знает, но его появление в том доме – единственное логичное объяснение инцидента с нашим товарищем. Шумный видел Марейкиса и зафиксировал того с чем-то, что полностью изобличает Чена как японского шпиона. И тот безжалостно решил его убить. Разве не так?

Начальник Особого отдела раздраженно потрогал щеки с отросшей за последние два бессонных дня щетиной.

– Заманилов, аналитика, равно как и литература, – не ваш конек. Когда уезжает чета Ватануки?

– Через четыре дня.

– Под самый Новый год, значит… И Курихара с ними… Не нравится мне этот исход японцев из Москвы.

– Курихаре едет замена, а Ватануки были здесь проездом.

– Что за проезд такой, когда из Берлина приехали, в Берлин и возвращаются? И еще эта инструкция… Что там?

– Не могу…

– Знаю, что