Книга Наблюдатель - Даниил Широков

перехватило дыхание. Закашлявшись, она рухнула на мокрую землю, пытаясь справиться со спазмами, одолевшими желудок. Ей было плохо — в глазах рябили огоньки, всё тело, казалось, разрывало на части. Это невероятная масса эфира, что высвободился с обеих сторон, проносилась мимо, возвращаясь туда, откуда пришла — в Крэйн. Женщина дёргалась на земле ещё с минуту, изо всех сил пытаясь заглянуть туда, где соприкоснулись Фолл и чудовище. Столб всё ещё бил вниз в том месте, пульсируя и испуская эфир на все триста шестьдесят градусов. Анко совсем поплохело — чародейка использовала всё, что у неё было, чтобы стабилизировать состояние и не отключиться.

Всё произошло в мгновение ока — меньше, чем за секунду. День стоял на дворе всё дольше, а столб света, убегавший в небеса, продолжал сиять. Даже, казалось, становился только ярче. Анко коротко вскрикнула — из ярко-жёлтого фигура впереди стала краснеть, тускнеть, и, наконец, чернеть. Ночь снова опускалась на земли возле Никке, и теперь даже безумная чародейка испугалась за то, что могло произойти. Фолл сделал так, как она и предложила — зарядив весь эфир, что у него был, он уплотнил энергию до состояния спрессованной пыли, высвободив её в одном ударе, способном уничтожить, вероятно, даже Бога. Пугающая мощь.

Но ещё больше пугало то, что столб всего через мгновение, как почернел, исчез. А тьма, набежавшая вдруг со всех сторон, стала сгущаться. Чёрный туман поднялся вверх, сперва на метр, затем на два, поглощая вообще всё, что видел глаз. Потеряв возможность видеть, Анко кое-как поднялась на ноги, двинувшись вперёд, туда, где в последний раз видела тварь вместе с Фоллом. Не было слышно даже звука её шагов, не говоря уже о дыхании. В одну секунду волшебница ослепла и оглохла, двигаясь дальше только из упорства и силы воли. В её голове бегали, будто крысы, мысли — о том, что будет, если Фолл не сумел изгнать катастрофу.

Уже сейчас стало ясно, что полностью одолеть её у него не выйдет. Разница, пусть и небольшая, но всё-таки имелась. И если Фолл здесь… Нет-нет, этого не может быть. Этого не могло быть. Он из любой передряги выберется. С ним всё в порядке. Он же герой! Первый герой, самый-самый. Наверно, даже главный. Ему сам Бог не помеха… Он не мог тут взять и…

Анко опустилась перед наполовину обуглившимся телом на колени. В этот раз чародейка задрожала. Её волю не сломило ничто из всего, что она познала в этом мире — но видеть Фолла таким… Куском ещё живого трупа, цепляющегося за жизнь исключительно благодаря невероятному телу, практически полностью состоявшему из эфира. Всего одного взгляда Анко хватило, чтобы понять — из этого положения не выбираются. Никто не выбирается. Никогда. Туман редел — и в нём не было видно следа или присутствия того жуткого существа. Только голос раздался в голове чародейки, заставив её ещё раз вздрогнуть всем телом.

— Время. Приходит. За. Всеми. Скоро вы это ощутите…

— УБЛЮДО-О-ОК! — закричала Анко в небеса, зная, что не получит более ответа. Сорвав голос, она вдруг… Заплакала. Тихо, без всхлипов, как плачут обычно мужчины. Обхватив ладонь Фолла руками, чародейка поднесла её к поближе к себе.

— Анко… — тихо прошептал первый герой. Такой сильный… И такой хрупкий. — Ты… Была права… Мы все… Ошибались… Эта тварь… Страшней… Всех нас… И Бога…

— Фолл… — так же тихо протянула волшебница. — Это я… Не надо было тебе бить во всю… Чем я только думала…

Никто не застал смерть величайшего из героев. Никто, кроме его старого боевого товарища, что выжила, дабы рассказать о ней другим. Туман рассеялся, а на пустыре тихонько насвистывал ветер — ему более некого было бояться. Фолл пал, пал внезапно, без предупреждения. Он бился в полную силу — и всё, что сумел, это изгнать катастрофу, не дав ей воплотиться на все сто процентов. Очевидно, то была лишь часть её мощи — иначе их бы стёрли, как Фолл стёр обращённых стражников.

В пыль.

Конечно, что Фолл, что Анко относились друг к другу с презрением. Но это не отменяло их безграничное уважение друг к другу — за те идеалы, которым каждый следовал, не делая ни шагу назад. Фолл, изменявший континент и продолжавший быть героем, которого этот мир заслуживал, и Анко, живущая в своё удовольствие, не заботясь так называемой большой картиной. Их связывало прошлое — и сейчас оно уходило вместе с остатками жизни, что ещё сохранились в умирающем первом герое. Эфир покидал его — и правда, одна бесконечность может быть больше другой. Даже бессмертное тело не выдержало цену, что заплатил Фолл ради изгнания катастрофы.

Ради откладывания неизбежного.

Фолл вдруг двинулся, залезая целой рукой во внутренний карман плаща. Вынув чудом уцелевшую Летопись Бога, он вручил манускрипт Анко, чуть виновато улыбаясь сквозь кровь, сочившуюся из каждого повреждённого сосуда. Даже на пороге смерти мужчина мог двигаться и говорить — едва-едва, но всё же. Небольшой прощальный подарок за всё то, чего он достиг за то время, что прожил в Крэйне.

— Передай… Арту…

— Передам, — на выдохе протянула та, утерев слёзы. — Ч-чёрт, Фолл… Фолл, ну почему из всех придурков, которых я знаю, это должен был быть именно ты!

— За… бавно… Да..? — хрипло рассмеялся он. — Эй, Анко… Я прожил… Долгую… Жизнь… Жалеть… Не о чем…

— О-о, избавь меня от слёзовыжимательных фраз, — сжав кулаки и книгу в руках, чародейка поднялась, впрочем, всё ещё глядя на смотревшего куда-то в небо первого героя. — Я позабочусь о мальчиках с девочками. В конце концов, без тебя они — наша последняя надежда.

— Теперь… Вдруг… Бес… покоишься… О других? — даже на пороге смерти Фолл уколол волшебницу в самое слабое место. Та лишь покачала головой — теперь смеяться или злиться не было нужды. — Я… Буду… Наблюдать… Там…

— Ага, словно Рай с Адом и впрямь существуют, — хмыкнула Анко. — Хотя тебе видней. Это ты у нас заглянул за грань реальности. Что уж нам, простым смертным. А-а… Фолл. Если найдёшь способ вернуться… А ты найди. Обязательно. И вернись уж, пожалуйста. Над кем мне тогда смеяться? Кого обличать? С кем драться, когда скучно, а?

— И то… Верно… — кое-как кивнул ей первый герой. — Как-то… Я… Потерялся… Анко… В… Ха-а, ха-ха-ха… Воспоминаниях…

— Странно — для человека с идеальной памятью… Надо, наверно, извиниться. Я была паршивым другом.

Фолл не ответил.

— Фолл? Эй! Эй, Фолл!

Очередной крик эхом разошёлся по пустырю.

— ФО-О-ОЛЛ!!!

Анко не сдержалась — и ударила кулаками по груди, в которой больше