Книга Пружина для мышеловки - Александра Маринина

– Я не помню,– устало проговорила она, снимая очки длячтения, прикрепленные к цепочке, и надевая другие, для коррекцииблизорукости.– Я смотрю на это лицо и не могу сказать, видела я егокогда-нибудь или нет. Я даже приблизительно не помню того человека: блондин онили брюнет, худой или полный, высокий или маленький.

– Но он совершенно точно заходил в вашу квартиру, когдаубили коллекционера. Их было двое: один – участковый, другой – вот этот, изуголовного розыска.

– Нет,– она покачала головой,– не помню. Помнюсаму ситуацию, а вот лица… Нет.

Полный провал.

Но ничего, у меня в запасе некто Вячеслав Ситников. Надопереговорить с Мусатовым, обрисовать ситуацию, и если он готов платить – даватьВальке Семенову очередное задание. Пусть ищет «Славика, который зазнался и носане кажет». Глядишь, этот Славик-то знает побольше матери Юрия Петровича.

* * *

Следователь Вилков Александр Иванович фанатом своей работыне был, принимал ее как данность, с которой нужно не просто смириться, нопринять и максимально к ней приспособиться. Службу нес добросовестно, безоткровенной халтуры, иногда даже испытывая к ней интерес, который временамистановился жгучим, особенно тогда, когда появлялась возможность сделатьчто-нибудь эдакое… такое… одним словом, проявить себя личностью незаурядной,чем-то вроде Эркюля Пуаро. В рутинных же делах он откровенно скучал, старалсяотделаться от них побыстрее, и никакие странные мысли о необходимостиотправления правосудия, справедливости возмездия и победе добра над злом его непосещали. Пятнадцать лет, проведенных в положении одинокого изгоя, выработали вАлександре Ивановиче стойкую потребность доказывать, что он не только не хужедругих, а кое в чем даже и получше, посему как только представляласьвозможность это сделать, он ее не упускал, все же прочие жизненные и служебныеситуации он воспринимал как большую грязную лужу, через которую пробираться,конечно, неохота, но придется, если собираешься не стоять на месте, а идтидальше. Ни малейших попыток придумать какое-нибудь усовершенствование, припомощи которого переход через лужу стал бы более приятным и безопасным, он непредпринимал, ибо конструктивным подходом к преобразованию действительности необладал.

Дело об убийстве Юрия Петровича Забелина на съемнойквартире, предназначенной для свиданий с любовницей, представлялось Вилкову какраз такой вот лужей. Он делал все, что необходимо, вызывал свидетелей, писалпротоколы, давал задания оперативникам, но огонь внутри него не горел.Возможно, еще и оттого, что сам потерпевший, сиречь убиенный Забелин, был впрошлом полковником милиции с тридцатилетней выслугой, сумевшим найти своеместо в престижной коммерческой структуре и зарабатывать хорошие деньги. Вилковнасчет себя не обольщался и точно знал, что ему самому такая карьера не светит,а потому в его душе поселилась нечто похожее на зависть. Или что-то очень к нейблизкое. «Убили мента, погнавшегося за бабками и привыкшего к шикарнойжизни,– туда ему и дорога»,– вот так примерно нашептывал мерзкийтоненький голосишко в глубинах сознания Александра Ивановича.

Он с нетерпением ждал вечера, потому что договорился сбывшими однокурсниками Валей Семеновым и Игорем Дорошиным «посидеть какследует, а не наспех». Настроение было отличным, вечер в обществе старыхприятелей обещал быть во всех отношениях приятным, и когда в седьмом часу кнему в кабинет ввалился опер Серега Хворостин, Александр Иванович отнесся кнему благодушно и даже забыл выглядеть строгим.

– Саш, мы, кажется ее нашли,– сообщил Хворостин,переводя дыхание после пробега по лестничным пролетам.

– Кого?

– Да бабу, новую знакомую Забелина.

– Да?– оживился следователь.– Рассказывай.

Банк «Русский кредит» располагался в большом бизнес-центре сохраняемой территорией, куда въехать на машине можно было только по пропуску,постоянному (у сотрудников) или разовому (для посетителей). Сыщики решили проверить,кому в течение последнего перед смертью месяца заказывал пропуска Юрий ПетровичЗабелин, получили список автомобилей и прогнали его через базу данных ГИБДД,после чего, установив владельцев, стали их отрабатывать. Почти о каждом из этихлюдей сотрудники службы безопасности банка что-нибудь знали и могли объяснить,зачем, по какой надобности они приезжали к их руководителю. Единственнымчеловеком, о котором никто ничего не знал, была некая Ксения Брайко. Ее видели,ее запомнили, но о чем она говорила с Забелиным – неизвестно. Но дело, по всейвероятности, было несложным, потому что пробыла она в кабинете Юрия Петровичасовсем недолго, одни уверяли, что минут пять, другие – что пятнадцать, но нечас и тем более не два, это точно.

– А чего это они ее запомнили?– подозрительно щурясь,спросил Вилков.– У нее что, шрам через всю рожу и нога костяная?

– А ты сам посмотри,– хмыкнул успевший отдышатьсяХворостин.– У них, в банке этом, на входе пишущие камеры установлены. Трикартинки идут: автомобили перед входом, крыльцо и ресепшен. Я у них кассетыпопросил.

Вилков разрешающим жестом махнул в сторону видео-двойки,стоящей в углу кабинета. Оперативник вставил одну из кассет, долго перематывалвперед и назад в поисках нужного кадра, наконец нашел, и на экране появилосьизображение. В поле зрения камеры въехала светлая «тойота», более точно цветопределить не удавалось, потому что изображение было черно-белым, но затогосномер был виден совершенно отчетливо. Из машины вышла миниатюрная молодаяженщина с такой яркой внешностью, что Вилков даже опешил. Несмотря наотсутствие красок на экране, было понятно, что она необыкновенно хороша собой,смуглая, с длинными черными волосами и огромными темными глазами. Да, мимотакой не пройдешь, не обернувшись. Не мудрено, что Забелинские соколы еезаметили и запомнили.

– Это она приехала,– прокомментировал Сергей.–Теперь смотрим другую кассету.

Теперь на экране виднелось крыльцо перед дверью, ведущей вбанк. Темноглазая красавица легко взбежала по трем ступенькам и вошла – нет, невошла – впорхнула!– в стеклянные раздвижные двери.

– А это,– Хворостин снова сменил кассету и поискалнужное место на пленке,– она в ресепшене, объясняет, к кому приехала, иждет, пока за ней придут и проводят. Обрати внимание, Забелин лично за нейпришел, а не послал помощника или «шестерку».

Да, действительно, Ксения Брайко что-то говорила девушке застойкой, потом отошла в сторону и стала ждать, нетерпеливо притоптывая точенойножкой, обутой в изящный сапожок. Спустя некоторое время появился Забелин,лучезарно улыбнулся гостье, поцеловал ей ручку и провел внутрь.

Хворостин перемотал запись немного вперед, и вот уже Ксениявыходит в сопровождении все того же Забелина, прощается с ним и идет к двери.Снова смены кассеты, вид с камеры, охватывающей крыльцо перед входом: Ксенияспускается по ступенькам. И теперь опять первая кассета: Ксения садится вмашину и отъезжает.

В нижнем углу экрана видны дата и время, Вилков все записали посмотрел: да, и в самом деле Брайко пробыла у Забелина восемь минут, а всегов помещении банка «Русский кредит» – четырнадцать минут. Для серьезного делаявно маловато. И случилось это за неделю до его убийства.