Книга Искусство взрывать - Антон Дмитриевич Емельянов

быть не дикой бандиткой, а настоящей госпожой, великой и ужасной. Но разве этот мир даст тебе такую возможность? Нет, тут все места уже давно распределены, есть границы, которые не прорвать. В одиночку…

— Я не одна.

— Что такое пара помощников? Пыль! Вспомни свои сны, ты видела, кто служит мне — их сотни, тысячи… Прими меня и станешь частью чего-то великого. Того, что позволит тебе двигаться вперед. Снова. Всегда! Ты уже приняла решение, я вижу. Так зачем тянуть?

— Я согласна…

Эти слова Гусеницы прозвучали как приговор. Я до последнего надеялся, что девушка сможет противостоять напору тьмы, но та как будто даже не старалась. Выслушала и согласилась. Неужели ей настолько хотелось в это верить?

Мои мысли прервал крик. Кричала уже не озвучивающая мысли девушки Мак, а настоящая Гусеница — на экране. Она раскинула руки в стороны, выпустила крылья… И те неожиданно оторвались, опали и превратились в слизь.

— Что это? Тьма ее обманула? — рядом тоже практически закричал Комар.

— Тьма дает ей силу и платит за верность, — ответил Курильщик.

В тот же миг я осознал, что Гусеница висит в воздухе. У нее отвалились крылья, а она все равно могла летать. Из динамиков вырвался ее дикий, безумный смех. Кажется, для нее это было очень важно… Гусеница сделала сальто в воздухе, потом рванула вниз подхватила какую-то железку размером с нее саму и снова взлетела. Чуть медленнее, чем раньше, но все равно очень быстро.

— Она не только летает сама, но еще и пропали ограничения на то, что она может поднять, — я оценил изменения.

— А я тоже получу силу? — я сначала подумал, что это сказал Комар, но нет, парень стоял с закрытыми глазами, а говорила за него теперь Мак. Как недавно за Гусеницу.

Кажется, перед операцией с дирижаблем он вколол себе вовсе не обычный стимулятор.

Глава 5

— Ты считаешь, что твоя подруга приносит тебе силу? — тьма говорила с Комаром в его голове, но благодаря Мак я все слышал, как будто стоял там, рядом.

— Да, это так, — голос Комара звучал твердо и уверенно. Стало очевидно, что если Гусеница до последнего сомневалась, то вот он уже давно все решил. — Я иногда думаю, а кем бы я был, не появись Мак в моей жизни. Сонным клерком, как мой отец? Винтиком машины, которой плевать на мои желания кроме одного — быть ее частью, делать свою работу? Мак разрушила это кривое зеркало. Она помогла мне стать сильнее. Я не один из многих, тех, кто просто бегает и считает, что этого достаточно. Я умел сражаться, я был опасен, очень опасен. Меня знали, меня боялись, меня ценили.

— Твой мир был разрушен, и новый стал лучше. Теперь ты хочешь разрушить все еще раз, рассчитывая, что это снова принесет тебе пользу. Разумно, — тьма растягивала игру, наслаждаясь страхом Комара. Он не выбирал, он просто боялся, что ему откажут.

— Было бы глупо не использовать такую возможность. Я…

— Просто скажи, кто ты…

— Я ваш слуга… Госпожа…

Тьма расхохоталась звоном колокольчиков, и в тот же миг Комар открыл глаза. Его тело никак не изменилось, он пытался что-то ощутить, но не мог. Я видел растерянность в его взгляде и в то же время решимость следовать выбранному пути.

— Кстати, если у тебя раньше были иллюзии, что ты не один, — снова заговорил со мной Курильщик, — то теперь расклад стал очевиден. Трое против одного — тебе не удастся сбежать или что-то сделать. Мы не позволим.

Я напрягся –, Курильщик вел к чему-то очень неприятному для меня, но я пока не мог понять, к чему. Разве что… Рука моего бывшего учителя поднялась, пальцы нажали что-то на пульте, и вспыхнул третий экран. На этот раз комнату на нем я знал как свои пять пальцев. Это был мой дом, и там за кухонным столом что-то сидели и обсуждали Ксюша и ее новый ухажер, Павлик.

— Нет… — выдохнул я, а по всему телу пробежала волна дрожи.

Они пока просто болтали, но я прямо-таки чувствовал, как в комнате закручивается что-то неприятное. Стоило хотя бы подумать о том, кто поставил там камеру, кто устроил это представление для тьмы…

— Твое время принимать решение, Муравей. Или тебе больше нравится старое имя, Константин, и фамилия? Как у брата, которого ты не смог уберечь, — тьма принялась обрабатывать новую цель.

Пока я не видел, чтобы кто-то смог противостоять ее напору, но почему-то мне хотелось верить, что у Муравья шанс точно был. Ну же, не сдавайся! Только не ты! Мой взгляд метался между экранами с бывшим напарником и сестрой.

— Ты был слаб тогда. Ты не смог отомстить Жабе сейчас. На что ты рассчитываешь в этой жизни? Хочешь быть слизняком, что просто плывет по течению? — тьма продолжала давить.

— Я… — Муравей, наконец, заговорил. — Знаешь, я, наверно, не самый умный парень…

Я сжал кулаки. Обычно такими фразами прикрывают самые ужасные глупости, которые порой хочется совершить.

— Так не думай, просто представь, что ты можешь сейчас, что ты сможешь, когда примешь новую силу. Есть у тебя мечты, амбиции, яйца, в конце концов?!

— Я не самый умный, — повторил Муравей, — но даже моих мозгов достаточно, чтобы прийти к простому выводу. Я не хочу быть на стороне тех, кто использует таких, как Жаба.

В прошлый раз именно эта мысль помогла стальному парню справиться с давлением Морозова, но тьма-то точно не остановится на полпути.

— И это все? Детская обида против всего будущего? — она начала следующий раунд.

— Я не хочу будущего любой ценой, — Муравей уперся.

Я невольно улыбнулся. Тьма не всесильна, с ней можно бороться, спасибо стальному парню…нет, моему другу, что показал мне это.

— Кажется, этот спор надолго, — Курильщик был недоволен происходящим и решил сменить действующее лицо. — Давай Скарабея.

Мак переключилась на главного Жука. И если решения Гусеницы, Комара и Муравья, в принципе, оказались в рамках того, что я о них думал, то вот Скарабей — про него я ничего не мог сказать. Он работал на тьму и в то же время шел своим путем. Курильщик, Мак, тот же Дмитрий Урусов — они уже приняли свою судьбу, а он…