Книга Повседневная жизнь советского крестьянства периода позднего сталинизма.1945–1953 гг. - Олег Хасянов

В ноябре 1946 г. колхоз им. Красной Армии Шенталинского района Куйбышевской области, не выполнив план хлебопоставок государству, совсем прекратил хлебосдачу. В дни октябрьских праздников председатель артели Т-ев вместе с членом правления Я-ой организовали в помещении правления «варку самогона и пьянство»[997]. Все работы в колхозе прекратились, секретарь партийной организации пьянствовал вместе с председателем колхоза. Председатель колхоза им. Сталина Утесовского района Б-ев в 1950 г. под предлогом займа для колхозных нужд «выпрашивал у колхозников деньги, пропивал их, а рассчитывался колхозным хлебом»[998]. С целью изготовления самогона, председатель колхоза «За власть Советов» Куйбышевского района Л-ов, по договоренности с двумя бригадирами, отпустил шесть центнеров хлеба[999]. Ч-ов С.И., работая председателем сельскохозяйственной артели им. Кирова Тереньгульского района, в 1948 г. «злоупотреблял своим служебным положением, вместе со счетоводом колхоза У-ым, бригадирами С-ым и Ч-ым, с привлечением рядовых членов колхоза, организовали самогоноварение». Всего было изготовлено 10 литров для организации вечера колхозников и шесть литров лично для председателя[1000].

Представитель Совета по делам колхозов по Куйбышевской области в 1948 г., характеризуя председателя колхоза им. Тельмана Кошкинского района, отмечал, что он «колхозом руководит очень плохо, систематически пьянствует, разложил трудовую дисциплину в колхозе, среди колхозников всякий авторитет потерял»[1001]. Председатель колхоза им. Энгельса Петровского района Н-ин, систематически пьянствуя, проявлял недопустимую грубость к колхозникам, а «лиц, указывающих ему на неправильные действия и выступающих против него с критикой», всячески преследовал и выживал из колхоза. Кладовщик колхоза А.И. Х-их, будучи секретарем первичной парторганизации, «разоблачивший злоупотребления Н-на и выступавший с критикой на партийных собраниях и на сессии Богдановского сельисполкома, был Н-ым 21 июля 1949 года отстранен от работы»[1002]. Престарелого и больного колхозника А.Д. Р-на председатель артели лишил права пользоваться «колхозным тяглом»[1003].

В колхозе «Путь к коммуне» Канадейского сельского Совета Николаевского района Ульяновской области в 1949 г. по распоряжению председателя колхоза М.А. Е-ва колхозниками М.И. Г-ной, П.Н. Н-ным, с участием председателя ревизионной комиссии В.С. У-ва было организовано незаконное самогоноварение. Для изготовления самогона было израсходовано 32 кг муки, «которая была отпущена из кладовой колхоза без оформления расходных документов»[1004]. Председатель сельскохозяйственной артели «12-й Октябрь» Сергеевского района М-ов, получив из Кандабулаковского сельпо 29 центнеров семенного картофеля, три центнера продал за пол-литра водки, фуражку и галоши[1005]. В октябре 1949 г. за выполнение плана развития животноводства колхоз им. Пражской Коммуны Больше-Глушицкого района получил премию в размере 200 рублей, но по возвращении председателя артели из районного центра «деньги эти были пропиты»[1006]. В результате прокурорской проверки сельскохозяйственной артели им. Буденного Степановского сельсовета Камышлинского района летом 1953 г. было установлено, что «председатель колхоза, злоупотребляя своим служебным положением, встал на путь нарушения демократических принципов управления делами артели, допускал растранжиривание и разбазаривание колхозного имущества и скота, отпускал его по пониженным ценам или совершенно бесплатно лицам, не имеющим абсолютно никакого отношения к колхозному производству, руководством делами артели по существу не занимался, систематически пьянствовал»[1007]. Заместитель председателя колхоза «2-я большевистская весна» Новоспасского района Ульяновской области П. В-ев, бригадир первой бригады И. К-ин и кладовщик П. Б-ов «часто устраивали групповые пьянки»[1008]. Так, с 11 по 13 августа 1947 г. они выпивали у колхозника И.М. Р-ва. Утром 13 августа В-ев «не в состоянии был сделать даже наряд на работу. Уже в десятом часу наряд проводила его дочь».

Так, в фельетоне «Председатель во хмелю», помещенном в газете «Сталинский призыв» Игнатовского района Ульяновской области в 1953 г., говорилось о разочаровании сельских жителей председателем Хвостихинского сельского Совета Н.Е. Потаповой[1009]. Население говорило, «что груба она с посетителями, что недобросовестно относится к своим обязанностям, что пьет водку и еще делает много такого, что в корне подрывает авторитет председателя сельсовета»[1010]. Во время уборочной кампании с целью оказания помощи в улучшении управления сельскохозяйственной артелью Н.Е. Потапова отправилась в колхоз им. Демьяна Бедного. Но вместо помощи председатель сельсовета начала употреблять алкогольную продукцию, а к концу трудового дня «ее нашли в кабинете председателя колхоза пьяную, в непристойном виде»[1011]. Но жителей села возмутил другой факт: она систематически являлась на работу в пьяном виде и в один из таких дней «в своем кабинете свалилась на пол, залитый содержимым ее желудка»[1012]. После этого заснула на рабочем месте, а домой отправилась только под утро, покинув помещение сельского Совета через окно, т. к. по окончании трудового дня сотрудники заперли помещение.

В другом фельетоне, названном «Безответственность», опубликованном в том же периодическом издании, обличалось систематическое пьянство председателя колхоза им. Фрунзе товарища Дряхлова[1013]. Любое событие являлось дня него знаменательным, его необходимо было отмечать с употреблением спиртного: день рождения сына счетовода, отпуск своего сына, религиозные и государственные праздники. Как отмечал автор фельетона, «на устраиваемые председателем пирушки собиралось много гостей и из соседних сел. Своих уважаемых гостей т. Дряхлов доставлял на колхозных рысаках»[1014]. Вместе с председателем колхоза пьянствовали его заместитель и председатель сельсовета[1015]. Отсутствие контроля хозяйственной жизни колхоза привело к тому, что в запустение пришла плотина местной электростанции, и колхозники остались без электричества. Отрицательный пример руководства приводил к разложению трудовой дисциплины, и многие колхозники прогуливали работу[1016].