Книга Темная война - Глен Кук

– Что такое? – бросила Марика.

– Тебе здесь не место, силта, – сказал какой-то самец. – Ты вторглась на территорию братства.

Нервы Марики натянулись струной, но она лишь взглянула самцу в глаза с надменностью, присущей старшей.

– Я хожу где хочу, самец, – заявила она. – И веди себя прилично, когда говоришь с…

– Слишком много на себя берешь, щена. Никто не может ступить на территорию братства без разрешения управляющих.

Он был прав. Марика поступила опрометчиво. Между Рюгге и торговцами существовал договор, о чем она в порыве энтузиазма позабыла.

И тем не менее упрямство не давало ей отступить, толкая на риск.

– Лучше вели этим самцам убрать оружие. Я не хочу никому причинять вреда.

– У меня двадцать стволов, щена. У тебя, как я вижу, два.

– Ты разговариваешь с темносторонней. Я могу прикончить многих из вас, прежде чем кто-то успеет нажать на спуск. Хочешь умереть с вырванным сердцем, самец?

Торговец злобно оскалился, готовый объявить ее слова блефом. Судя по позе Грауэл, подруга считала, что только сумасшедшая способна так злить самца, из-за чего все они могут погибнуть впустую.

Марика на мгновение задумалась: почему она пытается разозлить каждого, кто бросает ей вызов?

– Посмотрим. – Торговец махнул лапой.

Марика ощутила странное покалывание, подобное тому, что она испытывала возле оборудования связи. На нее нацелилось нечто электромагнитное – она заметила в задних рядах торговца, который направлял на нее какую-то коробочку.

Уйдя в себя через лазейку, она поймала призрака, сжала его в быстро вращающийся шарик и швырнула в потроха коробочки. На ее глазах сущий разорвал в клочья провода и стекло.

Вернувшись в реальность, она успела увидеть, как коробочка разлетается на части, и услышала удивленное тявканье техника, который поднес ко рту окровавленную лапу.

Пальцы напряглись на спусковых крючках. Главный торговец не скрывал крайней тревоги.

– Видели? – спросила Марика.

– Стойте! Стойте! – послышался вдали крик.

Все повернулись.

По взлетной полосе бежали еще несколько самцов. Один показался Марике знакомым.

– Багнел, – тихо проговорила она, облегченно вздохнув.

Возможно, ей все же удастся избежать последствий собственной глупости. Но за надеждой пришла тревога: что будет, когда о случившемся узнают в обители? Наверняка на ее поведение пожалуются. Говорили, что торговцы весьма воинственно защищают свои права, за обладание которыми боролись много лет, и готовы за них сражаться с оружием в лапах.

Марика слегка удивилась, поняв, что больше боится Дортеку, чем опасается за собственную жизнь.

Некоторые торговцы опустили оружие. Расслабились и Грауэл с Барлог, хотя все еще держали винтовки наготове.

К ним, запыхавшись, подбежал Багнел:

– Тимбрук, что тут происходит? – Он уставился на Марику. – Ха! Собственно, я о тебе и подумал, когда мне рассказали. Привет, Марика. – Багнел встал между ней и самцом, которого назвал Тимбруком. – Может, немного успокоимся, меты? Уберите оружие, а то вдруг кто-то случайно пострадает.

– Багнел, они нарушили… – возразил Тимбрук.

– Само собой. Но ведь это никому не повредило?

– Не в том дело…

– Да-да, конечно. Ладно, Тимбрук, если им так уж хочется пострелять – можно с этим и повременить. Опустите оружие и послушайте меня. Я знаю эту сестру. Она спасла мне жизнь в Понате.

– Спасла жизнь? Да брось. Она всего лишь щена. Или это та самая, которая?..

– Да. Та самая.

Тимбрук судорожно сглотнул ком в горле. Глаза его округлились, и он в страхе уставился на Марику, которой стало не по себе. Дважды его взгляд падал на группу зданий в северном конце поля, но тут же гневно возвращался к Марике.

– Спокойно, братья, – наконец проговорил он. – Спокойно. Поставьте оружие на предохранитель.

– Грауэл, Барлог, вольно! – велела Марика. – Оружие на предохранитель!

Грауэл этого не хотелось – каждый ее мускул был напряжен, повинуясь с трудом сдерживаемому инстинкту «беги или сражайся». Но она все же исполнила приказ, хотя в глазах ее пылала ярость.

Барлог лишь облегченно вздохнула.

Ее примеру последовал и Багнел.

– Хорошо. Может, теперь поговорим? Марика, о чем, во имя Всеединого, ты думала, решив явиться сюда? Здесь нельзя разгуливать, будто у себя дома. Это договорная территория. Тебе этого не объяснили?

– Знаю, глупо вышло. – Она подошла ближе и заговорила тише. – Я только хотела посмотреть, что тут и как. А когда увидела воздушные корабли, потеряла голову от восторга и обо всем позабыла. Мне просто хотелось взглянуть. А потом эти самцы… – Она замолчала, поняв, что ее слова могут показаться неразумными и вызывающими.

Багнела это позабавило, но вслух он лишь сказал:

– И зачем же было так… впрочем, понятно. Тебя учили, но только одному – быть силтой. В смысле, такой, как это понимают силты, – холодной, высокомерной, бесчувственной. Не важно. Как говорится, силта всегда останется силтой. Тимбрук, все закончилось. Вам тут больше нечего делать. Забудьте обо всем. Никаких отчетов. Никаких формальных протестов. Ясно?

– Багнел…

Багнел сделал вид, будто не услышал.

– Я обязан тебе жизнью, Марика. Если бы не ты, я стал бы мясом в брюхе кочевников. И я отплачу тебе часть долга, простив нарушение. Уверен, твои старшие много чего бы тебе сказали, узнай они об этом, – усмехнувшись, добавил он.

– Наверняка. Спасибо.

Тимбрук и его товарищи пошли прочь, то и дело оглядываясь, – кроме самца, пытавшегося воспользоваться коробочкой. Несмотря на рану, он сгорбился над остатками устройства, трогая их пальцем и качая головой. Вид у него был ошеломленный и расстроенный.

– Идем, – сказал Багнел, направляясь к зданиям, через которые Марика до этого прорвалась на поле.

– Чем ты тут занимаешься? – спросила она.

– Меня сюда назначили. Исполняю обязанности помощника начальника службы безопасности. Я настолько хорошо справлялся с работой безопасника в Критце, что мне доверили намного более важный пост.

Багнел не скрывал сарказма, но Марика не могла понять, кому тот адресован. Самому себе? Или старшим, которые поручили работу?

– Так вот чем ты там занимался? Я с самого начала чувствовала, что ты не простой торговец из тех, что бродят по лесам с мешком за спиной.

– Моя работа заключалась в том, чтобы защищать крепость и руководить вооруженными операциями в ее регионе.

– Значит, это ты был во главе охотничьего отряда, когда мы встретились в первый раз?