Книга Кровь изгнанника - Брайан Наслунд

Бершад всегда считал, что поединок чем короче, тем лучше. В затяжных схватках побеждал тот, у кого больше практического опыта. Вот уже четырнадцать лет Бершад почти не касался меча, а Вергун наверняка ежедневно упражнялся.

Поэтому Бершад продолжил наступление, держа меч наготове у бедра. Вергун скользнул влево, чего и добивался Бершад. Вместо того чтобы попытаться пронзить движущуюся мишень, Бершад подступил ближе к Вергуну, в зону удара его палаша. Вергун слабо отбивался, чуть задев плечо противника, но не причинив ему особого вреда.

Бершад одной рукой схватил Вергуна за запястье, саданул ему в лицо рукоятью, дернул за руку, двинул коленом в живот и завалил на спину. Ну вот и все. Пятнадцатисекундный поединок. Только и осталось, что вонзить Вергуну меч в сердце.

Но клинок Бершада пронзил воздух. Вергун откатился и резанул палашом Бершаду по ребрам. Бершад крякнул, почувствовал, как разошелся под клинком полосчатый нагрудник доспеха, как треснули кости. Бершад упал на одно колено.

Вергун с размаху заехал ему рукоятью палаша в лоб. У Бершада перед глазами вспыхнули и поплыли разноцветные пятна. Он попробовал встать, но Вергун ударил его под колени, и клинок срезал кусок мяса с икры Бершада. Вергун дважды пнул противника и прижал к земле, наступив сапогом на грудь. Потом приставил кончик палаша к горлу Бершада.

– М-да, особого удовольствия я так и не получил, – сказал Вергун. – Признаешь поражение? Если попросишь пощады, так и быть, уважу. Убью быстро. Безболезненно.

Бершад выхватил из поясничных ножен кинжал из драконьего клыка и попытался всадить его в колено Вергуна.

Вергун отпрыгнул, посмеиваясь. Бершад с усилием поднялся, правой рукой сжимая меч, а левой – кинжал из драконьего клыка, рукоятью вперед. Левая нога не слушалась. Зеваки на лодках вопили и скалили зубы, требуя продолжения.

– Ты проиграл, – сказал Вергун, заходя слева. – Дальше будет только хуже.

– Ты слишком много болтаешь, Вергун. Тебе такого не говорили?

– В последнее время – нет.

Вергун стремительно обогнул Бершада, вонзил клинок ему в спину и толчком повалил на колени.

– Знаешь, Сайлас, я тут сегодня вспомнил Гленлокское ущелье… – Вергун обошел его кругом. – А скажи-ка мне, почему ты бросился в атаку, когда я повесил всех этих альмирцев у входа в ущелье? Я ведь был готов к переговорам.

Бершад не ответил.

– Ты ж у нас теперь легендарный драконьер, вряд ли тебя об этом спрашивают. Боятся, наверное. Или просто из вежливости. – Голос Вергуна то приближался, то отдалялся. Судя по всему, мерзавец расхаживал кругами. – Здесь, в Таггарстане, где на Гертцога Мальграва всем наплевать, люди тебя оправдывают. Мол, неверные сведения. Грозные наемники. И все такое. Некоторые даже утверждают, что сперва я убил заложников и поэтому ты на меня напал. Странно, как оно все оборачивается. Одного и того же человека можно представить и злодеем, и героем, в зависимости от его репутации, слухов и прошествия времени. Но мы с тобой оба знаем правду.

Он пнул Бершада в живот, а потом в лицо. В Бершаде всколыхнулись боль и злоба.

– Отвечай! – яростно прошипел Вергун.

– Потому что я последняя сволочь! – выдохнул Бершад, отчаянно пытаясь встать. Голова кружилась. Из изувеченной ноги хлестала кровь. – Зато я остался до конца. А ты сбежал. Бросил своих бойцов в ущелье. – Морщась, он шагнул вперед. – Может, я и демон с гнилым сердцем, но ты – проклятый трус.

Услышав это, Вергун взревел, рванулся к Бершаду, сделал обманный выпад книзу и ударил сверху. Бершад успел подставить кинжал, но у него не хватило сил отразить удар. Оба клинка врезались в ягуаровую маску. Треснуло дерево, а глазницы сместились, и маска перекрыла Бершаду глаза.

Вергун продолжал наносить удары плоской стороной меча. Добить Бершада было легко, но вампир добивался не этого. Он ломал противнику кости.

Сначала правую руку – локоть, запястье и плечо. Бершад выронил меч и застонал.

– Проси пощады, – сказал Вергун.

– Да пошел ты… – огрызнулся Бершад из-под маски.

Вергун раздробил ему левую коленную чашечку, потом лодыжку.

– Попросишь, куда ты денешься! – прорычал он.

Бершад выронил кинжал, сдернул маску. Кожи коснулась ночная прохлада, как глоток воздуха утопающему.

– Не дождешься!

– Я переломаю тебе все кости до единой, – пригрозил Вергун.

Бершад посмотрел на Виру. Она стояла у самого края мелового круга и медленно качала головой, сжимая одной рукой поручни. Ее мутило.

– У меня их много, – сказал Бершад, глядя на Вергуна и отхаркивая кровь.

Вергун взревел и очередным ударом раздробил левую ладонь Бершада, а потом его ключицу. Драконьер ничком повалился на палубу.

– Проси пощады, урод! – заорал Вергун, брызжа слюной. – Проси, кому говорят!

– Не буду.

Бершад схватил свой меч и попытался опереться на него, чтобы встать, но не удержался на ногах.

Вергун вложил палаш в ножны, подошел к Бершаду и отобрал у него меч.

– Папирийский хлам! – Таггарстанский вампир отшвырнул клинок за пределы мелового круга, наступил на правую руку Бершада и взял кинжал из драконьего клыка. – А вот это интересно. – Он оценивающе взвесил кинжал на ладони. – Что ж, если не хочешь просить пощады для себя, может, попросишь для кого-нибудь другого. Я свое слово держу и твоих друзей не трону, но… – Вергун многозначительно умолк, перебросил кинжал из руки в руку и повернулся к Лиофе. – Приведи осла.

У Бершада мучительно засосало под ложечкой. Лиофа ушел. Вира рванулась в круг, но Деван огромной ручищей схватил ее за плечо. Роуэн стоял, не двигаясь, скрипел зубами. Немного погодя на палубу вышел Альфонсо, потянулся к яблоку в руке Лиофы. Вергун пристально разглядывал ослика, будто собрался его покупать.

– Ну что, твой последний в жизни скакун? – спросил он Бершада.

– Только попробуй его тронуть…

– А что ты сделаешь? – Вергун подступил к Альфонсо и перехватил кинжал из драконьего клыка рукоятью вперед. – Отрастишь новые руки и ноги, встанешь и убьешь меня? Это вряд ли. – Он посмотрел на Бершада. – Проси пощады, Сайлас. Немедленно.

Если бы Бершаду удалось извлечь склянку со мхом из-под волос, у него был бы шанс. Но он лежал на левом боку и не мог даже приподнять правую руку.

Зеваки на лодках притихли. Бершада охватила тревога.

– Я больше повторять не стану.

Бершад снова потянулся к склянке под волосами. Бесполезно – обе руки были сломаны.

– Пощади, – пробормотал он.

– Погромче, пожалуйста. Тебя не всем слышно.

– Прошу тебя, – из последних сил произнес Бершад. – Убей меня, но не трогай моего осла.