Книга Возлюбленная герцога - Сара Маклейн

Но здесь время остановилось.

– Иногда я проигрываю ту неделю у себя в голове. И помню каждый миг очень отчетливо. – Он посмотрел на нее. – А ты помнишь? Мы собирались бежать.

Она кивнула.

– Ты решил, что пора. До того, как наступит зима, а он надумает наказать одного из вас в назидание остальным.

– Мы провели там два года, – сказал он. – Два года, и уже достаточно выросли, чтобы ходить в школу, а мы с Девоном даже слишком подросли.

Она помнила.

– Скоро вас уже стало бы трудно прятать.

– Вот именно. Кроме того, мы знали, что нам достаточно попасть в Гарден, ведь мы уже стали трудоспособными и могли работать. – Он посмотрел на Грейс. – И защищать тебя.

Она улыбнулась.

– Как оказалось, это Ковент-Гардену требовалась защита от меня.

Он снова провел рукой по ее спине, привлек к себе.

– Жаль, что меня там не было. Жаль, что я не видел, как ты взяла это место штурмом.

Она посерьезнела.

– Мне тоже жаль.

– Но вместо всего этого он нашел нас. – Эван поднес ее руку к губам и поцеловал в костяшки. – Тебя и меня.

И положил ее руку на свое левое плечо, где пылал шрам.

– Я помню ту ночь с кристальной ясностью, – сказала Грейс. – Невинные поцелуи, и милые слова, и твои объятия. – В темноте, шепча планы на будущее. Общее. Далеко от Бергси и герцогства.

– Помнишь, что я тебе сказал? До того, как он нас обнаружил?

Она отыскала его взгляд и кивнула.

– Сказал, что придумаешь, как обезопасить нас.

– А что еще?

Она улыбнулась.

– Сказал, что любишь меня.

– И ты сказала мне то же самое, – произнес он, поцеловал ее в висок и задышал в волосы.

– Потом он добрался до нас и сделал тебе очень больно. И, раня тебя, ранил и меня. – Она убрала руку со шрама и поцеловала его. – Мне так жаль.

– Никогда, никогда не извиняйся за это. Я бы согласился пережить это еще сотню раз, если бы это помогло сохранить те воспоминания о тебе. Самые счастливые в моей жизни… до этой ночи.

Она провела большим пальцем по грубоватому шраму.

– А сейчас? Что будет самым счастливым воспоминанием в твоей жизни?

Он положил ладонь ей на щеку, она подняла глаза и увидела, что он смотрит на нее.

– Эта ночь. На территории, которую завоевала ты, – во дворце наслаждения, власти и гордости. В мире, который ты доверила мне, в мире, которым поделилась со мной. Это моя самая счастливая ночь.

От этих слов на глаза ее навернулись слезы печали и сожаления – как бы все сложилось, если бы они убежали вместе?

– Что случилось, Эван? – снова спросила она. – Почему все изменилось?

– Он выбрал меня. А выбрав, сделал невозможным мой побег с тобой. – Он отвел волосы с ее лица и прошептал: – Я не мог уйти с тобой.

Грейс пришла в замешательство. В этом не было никакого смысла. Почему не мог? Она покачала головой, на лице ее отразились растерянность и недоверие.

– Почему? Из-за титула?

– Из-за человека, – ответил он и положил ее руку себе на левое плечо, словно в зеркале отразив, как своей рукой прикрывает шрам. – Из-за монстра.

– Расскажи.

Он сделал глубокий вздох и негромко начал:

– Он оставил мою мать ни с чем.

Грейс не поняла этого захода, однако продолжала лежать в его объятиях и слушать.

А может быть, он решил начать издалека, с самого начала. У каждого из них было свое начало, пока их судьбы, словно шелковые нити, не сплелись по воле судьбы.

– Она вышла на прогулку, будучи любовницей герцога Марвика, а вернувшись домой, обнаружила, что оттуда вынесли абсолютно все, – проговорил он холодно и спокойно, словно слышал все это сотни раз, и Грейс подумала, что, конечно, слышал – историю словно выжгла у него в памяти главная ее героиня. – Исчезло все. Украшения, мебель, картины. Все, что представляло хоть какую-то ценность, пропало.

Пальцы Грейс поглаживали его грудь, двигались туда-сюда среди поросли коричневых волос. Он говорил, а она жалела, что у нее нет для такого случая никакого целебного бальзама – для всех этих рассказов из прошлого, полных гнева и боли… а иногда – боли других людей, всегда жгучей и такой мучительной, что утешить ее невозможно.

Он коротко, безрадостно рассмеялся.

– Моя мать говорила об этом дне чаще, чем о каком-либо другом. О дне, когда герцог просто вышвырнул ее из своей жизни. Об этом дне и о днях до этого, с приемами, привилегиями и властью, какую она имела над Мейфэром – непогрешимая любовница герцога Марвика. – Он помолчал, а затем: – Даже вообразить не могу, чтобы она спокойно отнеслась к тому, что в то же самое время он имел отношения с матерями Девона и Уита.

Грейс, не удержавшись, сухо произнесла:

– Ну, его жена не подпускала его к себе… Что же оставалось делать здоровому, физически крепкому аристократу?

Он пробурчал:

– Не так уж долго он оставался физически крепким. – И ей показалось, что это сказано с насмешкой.

Считаные месяцы спустя мать Грейс, герцогиня Марвик, схватила пистолет и позаботилась о том, чтобы старый герцог уже никогда больше не смог насладиться прелестями другой женщины.

– Божий промысел, – заключила Грейс. – Одно из того немногого, что я знаю о своей матери и чем горжусь больше всего.

Его пальцы очертили круг у нее на плече.

– Полагаю, ты пошла в нее своей силой и чувством справедливости.

– И целеустремленности, – поддразнила Грейс.

– Верно. – Она услышала в его голосе улыбку, но голос тут же сделался сухим, как песок. – Полагаю, моя мать с радостью согласилась бы стать ее секундантом в той перестрелке. Ей бы понравилась возможность отомстить ему. – Эван замер, и Грейс тоже не шевелилась, только пальцы продолжали легко, неторопливо выписывать круги. Он продолжил шепотом: – Она ненавидела его за то, что он предал ее, нарушив их контракт. Герцогским любовницам при расставании полагалось выплачивать приличную сумму. Им покупался дом в Эрлс-Корт, назначалось денежное содержание в две тысячи фунтов в год и открытый счет на Бонд-стрит. Ничего из этого он ей не дал. Вместо этого он ее наказал.

Старый герцог наказывал каждую женщину, с которой когда-либо имел дело. Он был бесчеловечной скотиной. Грейс уже открыла рот, чтобы сказать это Эвану, облегчить боль, которая, похоже, сопровождала его всю жизнь. Но прежде, чем успела произнести хоть слово, он продолжил:

– Он наказывал ее из-за меня.

– Нет! – Она вскинула голову, едва слова сорвались с его губ. – Ты же не…