Книга Добровольная жертва - Наталья Метелева

– Урарэнг Арург!

Ниг с треском заткнулся.

Тварь попятилась, с лязгом схлопнула пасть: «Я твоя смерть, натх! Что по ту сторону смерти?» Я потянулась к ней, произнося ритуальную формулу: «Смерти нет! Но умирание вечно. Я принимаю тебя». Тварь заколебалась клочком тумана и опрокинулась в бездну, увлекая меня за собой. Ниг отступил.

Вся моя мука, вся ярость, вся жизнь уместились в одно желание, в один импульс воли. И он мгновенно был подхвачен многоголосым бушующим потоком, который всю невероятную мощь влил в одно слово и огненным лезвием рассек связь нежити с живым миром: «СГИНЬ!»

Призрак словно лопнул, разнеся вдребезги трон, в последней расходящейся волне сдвигая колонны, давя всмятку людей, гигантской метлой швыряя их к стенам, моментально покрывшимся трещинами. Купол начал крошиться, массивные плиты пола разъезжались сгнившей тряпочкой, снизу фонтанами хлынула вода, стремительно раздирая прорехи. Цитадель сотрясалась до самых корней, рвущихся в рокочущих морских глубинах. Остров разрушался и медленно опускался под воду, и ни у кого не было надежды уцелеть.

Дракона потащило обратно в пролом, но он сложил крылья и ящерицей пополз к центру. Прежде чем опрокинулся саркофаг, подставив меня под летящие сверху обломки купола, я успела увидеть, как Оссия раскрывает сияющий контур рандра. Плита, на которой она стояла, опрокинулась, и женщина мгновенно канула в черный провал. Подобравшийся Пелиорэнгарс не успел ее подхватить и едва увернулся от мощной струи воды, вырвавшейся из щели. От шкуры дракона поднимался пар, и видно было, какую жгучую боль он испытывает от соприкосновения с водой. Но он еще продвинулся к центру и вытащил кого-то из-под обломков. Спасенный с трудом вскарабкался на спину дракона. И только тогда Пелиорэнгарс попытался взлететь.

Ниг уходил, словно искривляя пространство, и меня засасывало следом в воронку смерча, скрутившего реальность невообразимым жгутом. Она треснула и плюнула мне вслед осколками. Невыносимо яркая боль вспорола глаза. В этой последней вспышке, забыв, что рандр разрушен, я всем сердцем призвала: «Дик!» Я попыталась вернуться туда, откуда начиналась. К моим истокам. В замок Аболан. Но не смогла. Я была уже слишком далеко.

Но это было не важно. Уже ничто не было важно, потому что жертвоприношение состоялось и принято. Отец может быть спокоен: ниг покинул этот мир, и… я тоже ухожу. «Смерти нет!» – сказала я Твари.

Если смерти нет, то нет и жизни. Есть вечный распад.

Только так я могу изгнать и связать собой нига – Тварь и я – навсегда.

Это и есть вечный ад – место, куда уходят натхи и запирают своим умиранием бессмертных нигов. Ниг Цитадели уже не вернется в мир. А если придут другие Твари, то… в школах Лиги не иссякли еще мотыльки…

Но это уже не мое будущее, которого уже нет. Кончилось.

Мир сворачивался, словно гигантский свиток, мучительно сминая, разымая, изничижая то, что уже утрачивалась как человеческое я.

Время замерло.

Ниг распахнул слепящие крылья: «Ты будешь вечно в меня падать, мотылек!»

Прощальным всплеском что-то прорвалось из смятой ткани растерзанного мира, обхватило и словно связало, выдирая из ослепительного небытия отчаянным вскриком: «Аруна!»

И я распалась с последним вздохом: «Азэйсм…»

ГЛАВА 11

Тучи неслись стремительно и низко, шквальный северный ветер рвал деревья, слизывал черепицу, ломал навершия башенок и рушил на землю небывалый ливень. Небо стало водой, и дышать можно было, только спрятавшись в надежные каменные стены под прочной крышей. Стены крепости Гарса были достаточно надежны, а разрушенное южное крыло спасало от полного развала только то обстоятельство, что оно было с наветренной стороны. Грохот срываемых с насиженных мест камней, порывы ветра, ворвавшегося в раскрытые разгулу стихии залы, сотрясали крепость до основания и доносились до самых глухих уголков уцелевших строений, сливаясь с непрерывными разрывами молний и громовыми раскатами.

Высокий беловолосый вельможа, сцепив за спиной озябшие руки, стоял в обширной зале у самого окна, грозившего лопнуть под ударами рассвирепевшей стихии, и слепо смотрел в непроницаемую, бурлящую стену дождя.

– Позвольте доложить, Владыка, – сказал вошедший в залу похожий на бульдога человек мощного телосложения. – Цитадель полностью разрушена. Уже весь архипелаг под водой. С Буждой, вероятно, покончено навсегда. У нас потери – около сотни человек… и дракон Пелиорэнгарс. Они не успели выйти, слишком все стремительно произошло. Было задействовано всего два рандра, но с периферии. Вернувшиеся в плохом состоянии. Подробности до сих пор неизвестны. Еще зарегистрирована попытка из эпицентра: Оссия успела только передать сообщение, что операция завершена. Она погибла почти на наших глазах. То, что мы успели увидеть, мало назвать кошмаром. Там творилось что-то невероятное! Непонятно, на что рассчитывал Орден Бужды, стремясь овладеть этим…

Беловласый обернулся к нему, как всегда, спокойный, жесткий и суровый.

– Я видел, Рунгар.

Волур помолчал, переминаясь, но не утерпел и нарушил тяжкую паузу:

– Но вы все-таки изгнали Тварь!

– Не я. Моя дочь.

Все шло не по плану. Это он должен был уйти вместе с нигом. А он даже не смог приблизиться, хотя отправился сразу после получения сигнала о разрушении ее рандра. Он смог только добраться до стен Цитадели, пробить брешь и впустить дракона, но сам войти не сумел: чудовищный взрыв отшвырнул и смял его рандр.

Рона все сделала сама. Увела нига и разорвала связи с этим миром и для Твари, и для себя.

– Рандр пифии не был затребован, – прохрипел волур. – Она погибла. Я сожалею, Владыка…

Последнюю фразу вестник прошептал сочувственно. Глава Лиги невозмутимо ответил:

– Ее рандр был кем-то уничтожен незадолго до взрыва. Я получил сигнал о повреждении. Но он и не смог бы раскрыться на выход, он был односторонним, настроенным только на вход. Ресс заподозрил подмену, но было уже невозможно что-либо изменить.

И, видя окаменевшее от изумления лицо волура, пояснил:

– Кто-то в Совете решил убить сразу двух зайцев после того, как они изгонят третьего. Если бы девочка привела меня в Цитадель, мы оба уже не смогли бы выйти. Выясните, Рунгар, кто составил заговор.

Рунгар кивнул, принимая приказ. Но про себя хмыкнул: заговорщиков можно понять. Они были очень напуганы. Больше, чем нигом. Два натха в мире! На Альерга было жалко смотреть. Телепатическая мощь гиганта была под стать его великаньему телосложению, он был лучшим в Лиге, но за последние два года просто с лица спал, постоянно жалуясь, что, чем работать с этим исчадием ада, лучше уж он голым задом заткнет действующий вулкан.

Чего стоила только ее уловка с маячком, которую она опробовала в Рагоре, первый и последний раз сбежав из-под контроля Совета. Тогда она и встретилась снова с этим ее Диком. Тот еще фрукт, доставивший Лиге немало хлопот этой немыслимой неуловимостью. Куда там нигам до Дика!