Книга Афанасьева, стой! - Олеся Стаховская

– Как вы, Арина? – поинтересовался ведун, отстраняясь.

– Превосходно! Даже лучше, чем было. Спасибо, Захар Матвеевич! Как вам удалось вернуть меня к жизни?

– Поделился энергией, – спокойно ответил ведун, словно это было привычным делом.

– Вам, наверное, сейчас нехорошо? – забеспокоилась я.

– Что вы, Арина. Не переживайте. У меня в арсенале сила, опыт, ну и несколько накопителей на такой вот случай. Я в полном порядке. Поднимайтесь, садитесь за стол. Я сейчас чайку организую. А молодые люди поедут на охоту.

Ведун повернулся к подчиненным.

– Поняли, – кивнул Ринат. – Уже уехали.

– Я с вами, – вскочила я с дивана, намереваясь принять участие в спецоперации.

– Только через мой труп! – зло рыкнул Семёнов. – Сиди тут и даже не вздумай высовываться! Захар Матвеевич, проконтролируйте, пожалуйста, чтобы эта вечная жертва обстоятельств дождалась нашего возвращения.

– Семёнов, ты хоть знаешь, кого ловить?

– Естественно! Зою из отдела маркетинга. Высокая стройная брюнетка.

– Тощая крашеная жердь, – немного отредактировала я словесный портрет злодейки. – Она вся окутана туманом. Серым. С черными молниями внутри. И в спецочках почему-то этого не видно. Я смотрела на неё раньше. Несколько раз.

Ведун задумчиво поглядел на меня, затем на оперов.

– Пожалуй, прокачусь с вами, – сообщил он. – Арина, я могу рассчитывать на ваше благоразумие?

Я кивнула, а потом испуганно посмотрела на Семёнова.

– Это очень опасно, да? – голос задрожал и сорвался.

– Пока не знаю, – ответил ведун, отследив направление моего взгляда. – Я, видите ли, никогда не слышал о подобных случаях. Людей без души в моей практике ещё не было. Ну что ж. Нам пора. Нужно подготовиться. Новый опыт как-никак. Неизвестно, с чем предстоит столкнуться. Алексей, Ринат, собирайте группу.

Я осталась одна. Бродила из угла в угол, обхватив себя руками. Иногда присаживалась на стул или диван, но через несколько секунд вскакивала и вновь принималась мерить комнату шагами. Очень хотелось позвонить Семёнову, удостовериться, что с ним всё в порядке, услышать родной насмешливый голос. Но я понимала, что только помешаю ему выполнять задание. Рисковать жизнью. Ох ты ж блин, мама дорогая! Ну что за работа у человека! Как такое может нравиться? А ведь ему именно что нравится.

Но больше всего угнетала мысль не о работе, а о том, что мы так и не помирились перед его уходом. И зачем я набросилась на него со своей дурацкой ревностью? Чёрт с ней, с этой Ларочкой. Нравится ему с ней кокетничать, да ради бога. Только бы вернулся! Вдруг он погибнет в неравном бою со злодеем? А я даже не поцеловала его на прощание. Вдруг я его больше не увижу?

Накрутив себя до полубессознательного состояния, я рухнула на диван и спрятала лицо в ладонях.

– Афанасьева, ты ревёшь, что ли? По какому поводу?

Семёнов стоял в дверях. Потрёпанный, взлохмаченный, в рваной грязной куртке. Но живой. Живой!

Я кинулась ему на шею, повисла на нём, задыхаясь от счастья.

– Меня оплакивала? – усмехнулся Семёнов, после того как мы наобнимались вдоволь.

– Нет. Свою незавидную участь. Вот помрёшь ты, кому я нужна буду? Придётся одной век доживать.

– Эгоистка, – вздохнул парень. – Только о себе и думаешь.

В комнате появились люди, и нам пришлось отлепиться друг от друга.

Захар Матвеевич включил чайник. Семёнов колдовал над заваркой, что-то смешивая из разных немаркированных пакетов. Ринат достал из холодильника сыр и колбасу. Незнакомый парень резал хлеб. Я порывалась помочь уставшим после боя мужчинам, но мне велели не мешать. Поэтому я сидела на диване и бездействовала. Ждала новостей.

Новости узнала после того, как мужчины утолили голод и выпили по чашке странного травяного напитка. Мне заварили обычный пакетированный чай.

– Как всё прошло? – спросила я, когда сотрудники Управления расслабленно развалились на стульях.

– Вообще огонь! – восторженно затараторил незнакомый опер. – Такая бешеная оказалась – жуть! А на первый взгляд – очень даже ничего девочка. Её к начальству вызвали, а там мы. Захар Матвеевич её едва коснулся, так она озверела просто! Весь кабинет разнесла! Чистый армагеддон!

Взгляд опера горел, лицо сияло нездоровым энтузиазмом. Он собирался продолжить увлекательный рассказ, от которого леденело моё сердце. Ведь среди этого армагеддона был Семёнов. Мой Семёнов.

Тот, видимо, прочитал по моему лицу всё, что я в тот момент думала. Пнул рассказчика под столом. Тот сбился и умолк.

– Да, было непросто, – подытожил ведун. – Но мы справились. Все живы-здоровы, и слава богу.

– А Зоя?

– А она здесь совершенно ни при чём, – удивил начальник.

– Как ни при чём? – оторопела я. – Я же её видела! Зою!

– Вы видели проклятье, Арина. Проклятье в действии. Просто я не сразу понял, что именно вы описали. Всё-таки мы с вами по-разному видим. Такое бывает. А насчёт Зои… Кто-то сильно невзлюбил вашу коллегу. Но мы с этим уже работаем, и с Зоей всё будет в порядке.

На Зою мне, если честно, было наплевать. Не нравилась она мне. Но кого тогда поймали мои сослуживцы?

– А кто же это тогда?

– Ариш, ты только не волнуйся, пожалуйста, – начал издалека Семёнов.

А что мне волноваться-то? Вот он, мой Семёнов. Живой и здоровый. А большего мне и не надо. Да и пиявку они каким-то чудом умудрились отловить. Значит, всё просто великолепно! Жизнь продолжается!

– Ариша, понимаешь… Господи! Как сказать-то? – Семёнов упёрся лбом в сцепленные кулаки. Вздохнул. Поднял на меня глаза. Очень печальные глаза. – Ариша, это Катя.

Катя? Какая ещё Катя?

Так, стоп! Катя? Катя?! Моя Катя – пиявка?!

– Подожди! Ничего не понимаю! Как? Как такое может быть? Вы, наверное, ошиблись! Катя не могла… Совершенно точно не могла! Это не она! Я два года её знаю. Она мой единственный друг! Да лучше неё никого нет! Я вам не верю! Вы это специально придумали, чтобы дело закрыть. Так ведь? Отвечай, так?!

Я хотела броситься на Семёнова, вытрясти из него всю правду о грязных играх Управления.

Меня остановил ведун.

– Арина, я понимаю вас. Понимаю, как это непросто. Но Алексей не врёт. Убийца – Смолина Екатерина Андреевна. Полагаю, суд это подтвердит.

– Да в жопу ваш продажный суд! – заорала я на начальника, позабыв субординацию и правила поведения в обществе. На кону жизнь ни в чём не повинного человека. Близкого мне человека, который утешал и поддерживал меня в трудную минуту, который всегда был рядом, готовый подставить плечо. – Он что угодно подтвердит, чтобы ваши задницы прикрыть! Вы все здесь одним миром мазаны!