Книга Попаданка. Колхоз - дело добровольное - Алёна Цветкова

— И вы думаете, я поверю, что вы предлагаете все это по доброте душевной?

— Нет, — серьезно ответил господин Орбрен, — от тебя требуется упорно учиться, чтобы контролировать свои Силы, не обращаться к Оракулу без ведома его величества и не сбегать. Я все равно тебя найду. И, разумеется, молчать обо всем, что ты узнала и узнаешь от меня о государственных тайнах.

— Почему-то у меня такое чувство, — ответила я медленно, ощущая как похолодело внутри, — что отказаться я не могу…

— Да. Не можешь.

— Но к чему тогда вам мое согласие? Пришли бы, как обычно, надавили, запугали…

— Мог бы. Но я не хочу. Думаю, ты сама в состоянии принять нужное решение.

— Я могу подумать?

— Нет. Не можешь.

— Я вам не доверяю…

Господин Орбрен молча пожал плечами, мол, ничем не могу помочь.

Я даже не пыталась искать выход. Идти против государственной машины? Ну-ну… ищите дуру. И меня уже просветили, что разводов здесь не бывает. Оракул не одобряет. Хотя… если у меня получится обратиться к нему с такой просьбой… не сейчас, потом, когда я буду уметь это делать…

— У меня будет еще два условия, — нарушила я молчание, — первое — вы дадите мне возможность попросить у Оракула аннулировать наш брак. Потом, когда я смогу это сделать. И второе — я буду жить здесь, в колхозе. Вы можете ехать на все четыре стороны.

— Договорились, — согласился господин Орбрен.

Спала я плохо. Металась на сбитых простынях и просыпалась раз сто, не меньше. Лежала, прислушиваясь к негодяю, спавшему в соседней комнате. Ни страх, ни угрызения совести его не мучили.

Утром только что уснувшую меня разбудила Салина. Она как всегда прискакала ни свет ни заря и сдернула с меня одеяло.

— Малла, — радовалась она новому дню, — вставай! Малла! Я так соскучилась! Ты где вчера весь день пропадала?! Вставай! Сегодня же собрание!

— Я хочу спать! — пыталась я вырвать из ее рук одеяло. Мы несколько минут перетягивали его, как канат, но в конце-концов сестра победила и, хохоча, сбежала вместе с одеялом. Пришлось вставать. Я выползала из спальни, зевая и пытаясь расплести растрепанную косу, вчера вечером столько всего случилось, что я легла так и не расчесавшись… вчера вечером… Кошмар меня подери!

— Ой! — удивленный возглас Салины дал понять, что я опоздала. Так и было. Когда я, мгновенно проснувшись, пулей вылетела из комнаты, то увидела картину маслом. Невозмутимый и приветливо улыбающийся господин Орбрен по хозяйски разводит огонь в печурке, чтобы вскипятить воду для утренней каши… Онемевшая от шока сестра стоит посреди кухни, открыв рот.

— Доброе утро, — помахал он нам и захлопнул тяжелую дверцу, — Малла, иди умойся, через десять долек будем завтракать. Салина, ты с нами?

Но она не ответила. И даже не двинулась. Мне показалось, что сестра даже не моргала…

— Салина, — подскочила я к ней, — ты в порядке?

— Малла, — прошептала она, — что он здесь делает?!

— Господин Орбрен? — я вздохнула, — живет…

— Но, Малла, — Салина повернулась ко мне и посмотрел строго, — это же неприлично! Ты должна немедленно выгнать его. А вы, господин Орбрен, — она повернулась к ухмыляющемуся негодяю, — как вы можете так относиться к Малле. Вы же погубите ее репутацию!

Вот тут я что-то не поняла.

— Салина, но ты же говорила, что для вдов проводить время с мужчинами нормально… Все так делают.

— Ты ничего не понимаешь?! — сестра аж подпрыгнула, — это же было раньше! До того, как все изменилось! Ты разве сама не чувствуешь, что теперь все по-другому? Теперь так нельзя!

— Но ты-то с Варном…

— У нас с Варном ничего не было, — вспыхнула она, — я не такая.

— Девочки, — негодяй слегка обнял меня за плечи, зашипев в ухо, когда я попыталась скинуть с себя его руки, — не нужно ссориться. Салина, ты сестра Маллы и можешь узнать нашу тайну первой. Мы уезжали из поселения, чтобы пожениться.

— Что?!

— Салина, — я все же вырвалась из объятий господина Орбрена, — понимаешь… все вышло случайно…

— И ты мне ничего не сказала?! Ты мне врала, что между вами ничего нет?! О! О-о! — она уставилась на мой живот. Негодяйский негодяй, пытался удержать меня, схватив за рубаху, и она теперь она обтягивала меня спереди, предательски выставляя напоказ пока еще совсем небольшую выпуклость в районе талии, — Малла! Как ты могла! Это… это же позор!

— Салина, ты все не так поняла! — попыталась я объяснить, но сестра не захотела меня слушать:

— Господин Орбрен, — строго обратилась она к мужу-негодяю, — спасибо, что не оставили Маллу и прикрыли позор этой безмозглой девчонки, но все же… то, что вы допустили подобное, вас совершенно не красит.

— Прости, Салина, — повинился господин Орбрен, — признаю, мы немного увлеклись и потеряли осторожность. Но я всегда несу ответственность за свои поступки. И никогда бы не оставил Маллу в таком положении одну.

Они оба говорили обо мне, как обо мне, словно меня здесь не было. И словно я была непроходимой дурой, не умеющей думать о последствиях ночных развлечений. Которых, между прочим, не было!

— Что вы несете?! — возмутилась я, — Салина, это не его ребенок! А у нас с вами, господин Орбрен, ничего пока не было!

— Тем более, — веско ответила Салина.

— Очень рад, что ты сказала пока, — нагло ухмыльнулся господин Орбрен.

И они, довольно улыбаясь друг другу и снисходительно поглядывая на фыркающую от возмущения меня, принялись вдвоем накрывать стол к завтраку. А-а-а! Та захотелось затопать ногами и закричать от злости!

Завтрак прошел в напряженном молчании. С моей стороны. Салина и господин Орбрен мило беседовали, обсуждая дела колхозные, домашние и, вообще… больше всего говорили о «наших отношениях». Господин Орбрен с воодушевлением рассказывал согласованную вчера легенду о том, как мы все это время встречались тайком. Если бы я знала, как она будет звучать из уст этого негодяя, то ни за что не согласилась бы на такую версию.

— Мы с Маллой сразу понравились друг другу. Только ругались часто. Вот и казалось всем, что друг друга ненавидим. Но каждая ссора обязательно примирением заканчивалась. Но когда из-за раздора Малла в кутузку попала, то всерьез на меня обиделась. Пришлось постараться, чтобы простила. И тут-то она мне новость радостную сообщила, что беременна. Мы и поженились. Негоже ребенку без отца расти.

Сестра любезно улыбалась негодяю, негодяй улыбался ей… идиллия! Вот и женился бы на ней, некстати подумала я. И осознав, что именно подумала, начала злиться еще и на себя.

— Малла, — показательно громко зашептал мне на ушко господин Орбрен, — ты такая смешная, когда сердишься.

Салина, довольно улыбаясь, поддакнула.