Книга В когтях ястреба - Денис Юрин

– Понимаешь, ваш союз был обречен с самого начала! Я не разрушил твое счастье, а лишь ускорил этот неизбежный и необратимый процесс! – и интонация, и взгляд вероломного существа выражали лишь сожаление и сочувствие. – Твоя беда в том, что ты никогда не понимал женщин, хоть, признаюсь, умеешь их завоевывать. Каждую красавицу, как только она достигает тридцати лет, начинает мучить мысль о неминуемой старости, и от этого она совершает различные глупости. Лоре повезло, она обратилась в моррона и сохранила навеки свою красоту, а если красота осталась, ее носительнице просто необходимо покорять мужские сердца! Женщины созданы так, что внимание к их персонам мужчин – вопрос первостепенной важности! Ваш брак просуществовал бы кое-как еще пару-тройку лет, а затем ты бы стал для нее неинтересен, ей все равно понадобились бы новые ощущения и новые поклонники. Уж такой она человек, извини за откровенность…

– Ладно, теперь отпусти! – прошептал барон, разумом понимавший, что затворник говорит правду, а сердцем, сердцем после вспышки гнева уже неспособный ощущать ровным счетом ничего.

– Но это не единственная моя провинность, – ухмыльнулся гиндал, лукаво щурясь. – Это я внушил тебе мысль посетить Вендерфорт. Видишь ли, для нашей встречи можно было бы подыскать другое место и время, но не моя вина, что «Ястребиный Коготь» избрал своим прибежищем именно твой родной город. А эта общность симбиотов – твоя первичная цель! Они паразитируют на человечестве, так почему бы тебе не использовать их в своих целях? К тому же встреча с детством еще никому не повредила.

– Это все? – произнес Аугуст, не скрывая подозрения в голосе.

– Я продолжал присматриваться к тебе уже в городе и порою ненавязчиво подталкивал к тем или иным решениям. Поскольку я наделен способностью копировать внешний облик других людей, притом одновременно существовать в нескольких телесных оболочках, то порою я выглядел так… или так…

Сначала гиндал превратился в неумеху-музыканта, что, впрочем, не произвело особого впечатления на моррона. Штелер лишь про себя отметил, что жители Вендерфорта глубоко ошибались, считая, что колдун засел в особняке, а к ним подсылает мертвецов – глашатаев своей воли. Каждый раз перед провинившимися в чем-нибудь горожанами являлся сам гиндал. Затем фигура затворника уменьшилась раза в два и скрючилась. Перед бароном предстал скупщик краденого, которому он так выгодно продал фамильный перстень. Дряхлый старик с трясущимися ручонками вдруг вытянулся и превратился в стройную красивую девушку, робко прячущую стыдливый взор. В ней барон не сразу узнал баронессу Анвеллу ванг Банберг, которую, оказывается, никто и не похищал. А затем, затем Штелера постигло глубокое разочарование… Формы юной красавицы укрупнились, округлились, и взору моррона предстала сердито поджавшая губки госпожа Курье, закутанная в покрывало…

– Так, значит, ты все время был рядом? Так, значит, Линора… – не смог скрыть разочарования в голосе барон.

– Это значит, что госпожа Курье с ее воспитанницей никогда не посещали славный город Вендерфорт, – загадочно улыбнулся принявший прежний облик затворник. – Но только тсс… это тайна! О подмене не догадался даже граф Норвес, один из моих создателей. Ах, если бы старый боров только узнал, как я был близок от него! Представляю его паскудную рожу в этот миг! – гиндал не удержался и громко захохотал. – Твое знакомство с бесспорно привлекательной и достойной внимания госпожой Курье закончилось на прощании в лесу. Ни она, ни ее воспитанница так и не добрались до ворот Вендерфорта.

– Ты их убил?

– Убил бы, если бы в том была необходимость, – честно признался гиндал. – Однако поскольку надобности в том не было, то я отправил их обратно к отцу. Неподалеку от места, где вы так не по-доброму расстались, их догнала карета с посланником от барона ванг Банберга. У доверенного лица барона было письмо, в котором говорилось, что сын графа мерзавец (в этом я не наврал) и что свадьба расстроилась. Милая дочурка и ее наставница немедленно отправились назад под теплое отеческое крылышко. Да, уверяю тебя, по приезде их не постигло разочарование. Надеюсь, они уже благополучно добрались. И письмо, и посланник, и даже карета были настоящими, а не иллюзиями.

– Предоставил благочестивому папаше парочку интересных фактов из жизни графской семейки? – предположил моррон и в ответ тут же получил кивок и ехидную ухмылку.

– Вот видишь, желания мстить «ястребиным когтям» у меня уже давно нет, а вот сделать им мелкую пакость почему-то до сих пор приятно, – признался затворник. – Ну, вроде бы это все мои провинности перед тобой, по крайней мере крупные… Ах нет, совсем позабыл, – разочарованно покачал головою затворник. – По коммуникационной сфере с тобою тоже разговаривал я, так что Мартин Гентар не в курсе вендерфортских событий. Ну, можно тебя отпускать? Иль тебе так понравилось быть привязанным к креслу, что…

– Развяжи, – кивнул барон, более не в состоянии злиться на так долго игравшего с ним в кошки-мышки собеседника.

– Хорошо, – кивнул затворник, – теперь, с твоего позволения, я приступлю к изложению плана… Но только прошу, восприми его как добрый совет существа, когда-то давно бывшего человеком, а не как приказ или распоряжение. Поверь, я далек от…

– Говори, – уже однажды решивший выслушать гиндала моррон не видел оснований, чтобы менять свое мнение.

Четверть часа пролетели незаметно, и все это время в огромном зале царила абсолютная тишина. Затворник излагал свой план мыслями, то ли боясь не успеть сказать самого главного, то ли не исключая возможности, что даже у стен зачарованного им дома могут быть уши. Потом сержант Жал печально улыбнулся, пристально посмотрел моррону в глаза, как будто говоря: «Принимай решение, будущее в твоих руках!» – и исчез, бесследно растворился в воздухе, оставив после себя лишь две вещи: золотой медальон на потертом шнурке в форме ястребиного когтя и фамильный перстень барона.

Какое-то время все было по-прежнему тихо, но потом до барона стал доноситься шум все еще идущего снаружи сражения. Чары гиндала начали слабеть и рассеиваться, но поскольку он был великим ученым (или могущественным колдуном), происходило это медленно, постепенно, как по осени опадают листья с деревьев.

По старой армейской привычке отдав честь месту, на котором только что находился собеседник, Штелер встал и пошел к выходу, все еще размышляя над услышанным и откладывая момент, когда он должен будет сделать окончательный выбор. К сожалению, времени на размышления у него оставалось не так уж и много. Вот он покинул зал, вот прошествовал по разветвляющимся коридорам второго этажа к лестнице и спустился по ней. Всё, настал момент истины, он должен принять решение.

Из дома на свободу вели два пути, и оба были открыты. Он мог пройти по тайному ходу и исчезнуть, затеряться в городе, а затем навсегда покинуть Вендерфорт. В этом случае в его жизни мало что изменилось бы: он остался бы легионером и морроном. Но у Штелера был и второй путь, барон мог выбрать иную судьбу, куда более опасную и насыщенную событиями. В этом варианте он должен выйти через главный вход, но тогда вчерашние враги на какое-то время станут его соратниками, а собратья по клану, его друзья и товарищи… они возненавидят его. Аугуст не знал, что делать, он колебался до последнего, но все же принял решение.