Книга Искупление - Дэвид Бальдаччи

– Ты делал свою работу, Нэтти. Корпел над своими делами, ловил плохих парней. Так же, как и я.

– Да брось ты, Декер. Тут и сравнения быть не может. У тебя это врожденное.

– Насчет «врожденное» – это вряд ли, но теперь это единственное, что мне осталось в жизни.

Нэтти это простое прямолинейное признание, казалось, задело.

– Когда убили твою семью, я в это просто не поверил. Реально не мог. Ничего подобного здесь никогда не происходило. А потом – стыдно в этом признаться – я с удовольствием наблюдал, как ты опускаешься на самое дно. Ты ведь с каждым днем опускался все ниже и ниже. И к тому же больше не был моим конкурентом в департаменте.

Декер на это ничего не ответил. От такого откровенного цинизма впору было взорваться уже ему, но он воздержался.

– А потом произошла забавная вещь. Обнаружилось, что мы не закрываем и части тех дел, которые удавалось закрывать раньше. Ну а затем случилась стрельба в средней школе. И никто из нас не мог найти, кто это все заварил. Но приехал ты и все дело решил просто на раз.

– У меня не было особого выбора, Нэтти. Учитывая, что я был непосредственно завязан со всем этим делом. Я же в той школе учился.

– Но вот ты получил работу в ФБР и опять слинял. Мы с Мэри раскрыли несколько дел, все шло гладко. Мне уже вполне светило карьерное повышение. – Нэтти смолк и печально прицокнул языком. – А потом началась эта история с Салли. Глупо, черт возьми. Мы оба знали, что это так, но не могли остановиться. – Он виновато поглядел на Декера. – Хотя и сексом-то занимались всего пару раз. Я бы не возражал больше, но Салли… стала относиться как-то неадекватно.

– В такие подробности, Нэтти, меня посвящать совсем не обязательно.

– И тут ты опять вернулся в город, и заново понеслось все это дерьмо с Хокинсом. Я как увидел тебя, так даже струхнул. Мне-то, если честно, казалось, что мы избавились от тебя навсегда. А ты вот он, снова здорово.

– Я вернулся навестить могилы моей семьи. И не просил Хокинса подходить ко мне и утверждать, что он невиновен. Если б не это, я бы уже давно отсюда уехал, по меньшей мере еще на год.

Нэтти, прочистив горло, откинулся на спинку стула.

– Я в копах хожу уже дольше, чем ходил не в копах. Это стало всей моей жизнью. И по-моему, у меня это хорошо получается. Но я все равно не ты.

– Никто нас никогда и не сравнивал, – ответил Декер. – И быть мной тебе бы явно не захотелось.

– Но Салли теперь мертва, жены у меня больше нет. Хорошо хоть, дети уже подросли. Так что все, что у меня есть, это… вот, – он обвел рукой комнату.

– Ничего, когда дело будет закончено, я уйду. И все здесь достанется тебе.

Нэтти приглушенно хмыкнул.

– До меня, знаешь ли, доходит, что проблемы у меня гораздо глубже, чем зависть к тебе.

– Тогда встань с ними лицом к лицу и постарайся разобраться. Ты за годы повидал немало дерьма, как и я. Жизнь никогда и нигде не бывает совершенной. Так выжимай большего из того, что у тебя есть. Варианта в целом два: погрязнуть в жалости к себе или возвыситься над ней. Почему бы тебе не подняться, начав прямо сейчас? И серьезно подумай над моим вопросом насчет Салли. Ее что-то беспокоило?

Нэтти посмотрел с подозрением.

– А чего ты все время об этом спрашиваешь? Нашел что-нибудь такое?

– У Салли волосы были рыжеватые.

– Я знаю, – сказал Нэтти, слегка смутившись.

– Она когда-нибудь носила парик?

– Парик? Ты что, прикалываешься?

– Нисколько. Светлый парик, коротко подстриженный.

– Нет, а что? Зачем он ей? Сейчас женщины вообще их носят?

– Не знаю. Некоторые, может, и да.

– Салли к ним не относится. Во всяком случае, я ни разу не видел. У нее свои волосы загляденье. А зачем ты спрашиваешь? Вы что, нашли парик?

– У нее в шкафу.

– А что ты там делал, в ее шкафу?

– На самом деле нашла его Ланкастер. Мы осматривали ее квартиру в поисках мотивов убийства.

– Но ведь целью был ты, а не она!

Декер отрицательно покачал головой.

– Салли убил тот же тип, который стрелял в Кац. Недавно пришли сведения, что он был обученным снайпером. У него был лазерный прицел, способный снять меня за километр; чего уж говорить о полусотне метров. Ты глянь на меня: я же размером с амбар. Ты мог бы в меня всадить даже из своего гребаного пестика.

Нэтти откинулся на спинку стула.

– Но за каким чертом кому-то понадобилось убивать Салли? Она… Она была хорошей! У нее не было врагов.

– Известных тебе.

Нэтти посмотрел колючим взглядом:

– И какое отношение к этому имеет парик?

– Он почти полностью совпадает с прической Сьюзан Ричардс.

Нэтти даже не сразу осмыслил:

– Постой. Ты хочешь сказать…

– Что Бриммер напялила парик, чтобы выдать себя за Ричардс? Да, наверное. Я думаю, что в том чемодане находилось тело Ричардс. Все это планировалось как шоу для подслеповатой соседки. Чтобы заставить нас подумать, что Сьюзан Ричардс подалась в бега. А потом покончила с собой.

– Ты мне хочешь сказать, что Салли кокнула Ричардс? Да ну, полный бред. Я по работе сталкивался с тьмой убийц. Как и ты. Салли даже мухи не могла обидеть.

– Я не думаю, что Ричардс убила она. Она могла даже не знать, что там в чемодане. Скорей всего, он был заперт. Но по всей видимости, ей пришлось разыграть из себя Ричардс и уехать в ее машине с чемоданом. В какой-то момент его забрали другие и оставили тело там, где потом нашли мы.

– Каким боком Салли могла влезть во что-то подобное?

– Может, ее кто-то шантажировал.

– Чем?

– А ты угадай.

Растерянное недоумение на лице Нэтти сменилось тенью осознания:

– Нашим… этим?

– Кто-то сказал ей, что выдаст правду твоей жене, если Салли не наденет парик. Или ей порушат карьеру. Ставить в известность, что Ричардс мертва или лежит в чемодане, ее не стали. Она должна была просто отогнать машину с багажом. – Декер помолчал. – Потому я и хочу узнать, не вела ли она себя странно.

– Но Салли убили еще до того, как Ричардс была найдена.

– Но Салли могла уже знать, что ее нет в живых.

Потребовалась минута, чтобы Нэтти все это осмыслил. Но коп в нем, похоже, взял верх, и он подался вперед:

– Я думал, она просто нервничает из-за наших отношений. Но однажды вечером мы у нее выпивали, как раз вскоре после исчезновения Ричардс.

Декер тоже подался вперед:

– И что же?