Книга Русские эсэсовцы - Иван Ковтун

После гибели Воскобойника его место занял Каминский, сосредоточивший в своих руках всю власть на территории самоуправления.

Бывший редактор орловской газеты «Речь» Михаил Октан вспоминал: «В штаб-квартире в Орле я встретил Каминского, который был вызван сюда в связи с гибелью шефа Локотского района Воскобойникова… Я был свидетелем нескольких встреч между Каминским и генералом Гамманом [комендант Орла. — Примеч. авт.]. Заручившись его поддержкой, Каминский пообещал поддерживать по возвращении в Локоть более тесные контакты с германской военной администрацией и с помощью своих милицейских подразделений обеспечивать охрану тылов германской армии и продовольственное снабжение германских частей»[531].

Чтобы в будущем исключить нападение на Локоть, новый бургомистр добился от немецкого командования разрешения о мобилизации в народную милицию граждан от 17 до 30 лет, проживавших в Суземском, Севском, Дмитриевском, Комаричском и Навлинском районах Орловской области.

Следует сказать, что немецкие оккупационные органы быстро дали свое согласие. Как известно, Главное командование сухопутных войск Германии (ОКХ) приказом первого квартирмейстера Генерального штаба генерал-лейтенанта Ф. Паулюса от 9 января 1942 года уполномочило командование групп армий формировать в необходимом количестве вспомогательные охранные части из военнопленных и жителей оккупированных областей, враждебно относящихся к советской власти. Весь процесс контролировался мобилизационным отделом Локотской администрации[532].

Мобилизация проводилась в несколько этапов. Призывные комиссии работали не только в сельской местности, но также в лагерях для военнопленных, находившихся под юрисдикцией органов тылового обеспечения группы армий «Центр»[533]. Как отмечалось в докладной записке ОО НКВД Центрального фронта от 20 марта 1943 года, «… контингентом для вербовки служили изменники Родины из числа военнопленных, дезертиры Красной армии, оставшиеся на оккупированной территории, и лица, проявлявшие недовольство Советской властью»[534]. Начальник УНКВД по Орловской области К.Ф. Фирсанов в своих воспоминаниях писал: «Кое-кто из военнослужащих, потеряв надежду вырваться из окружения, осел в селах, надеясь отсидеться. Но отсидеться в темных углах им не удалось: фашисты насильно мобилизовали их в полицию и в другие карательные органы»[535].

В феврале 1942 года часть мобилизационных мероприятий была завершена. Под ружье в «народную милицию» было поставлено свыше 1200 человек и сформировано 3 батальона[536]. Милицейские подразделения были расквартированы в Локте, на хуторе Холмецкий и в деревне Красный Колодец[537](хутор Владимирский). Почувствовав свою силу, Б.В. Каминский, по примеру К.П. Воскобойника, издал 9 февраля 1942 года обращение к народным мстителям. Бургомистр также заявил, что борьба против партизан является одной из приоритетных задач «народной власти», и отдал приказ о подготовке первой операции. Было решено разбить отряд Брасовского района «За Родину» (численность — 100–130 человек; командир Василий Капралов, комиссар Алексей Малышев[538]) — формирование, принимавшее участие в нападении на Локоть. Операция прошла удачно. Против подчиненных Капралова действовало 160 милиционеров и 60 военнослужащих вермахта. Партизан выдавили с территории Комарницкого, а затем Луганского административных образований.

Согласно документам народных мстителей — например, партизан из головного отряда «Смерть немецким оккупантам» (создан в Навлинской районе; командир Петр Понуровский, комиссар Александр Суслин[539]), — интенсивные бои между милицией и советскими патриотами не прекращались. Бои за Навлю, Алтухово, Шешуево и другие населенные пункты шли до конца марта 1942 года[540].

Важное место в борьбе советских патриотов против Локотской автономии занимают боевые действия весной 1942 года в районе деревень Тарасовка и Шемякино (Брасовский район), в которых дислоцировались внушительные гарнизоны «народной милиции» (оттуда периодически начинались антипартизанские операции). Брянский чекист М.А. Забельский после войны вспоминал: «Под носом у партизан… в деревнях Шемякино и Тарасовке вольготно жилось более чем ста пятидесяти полицейским. Полиция ухитрилась собрать все оружие и боеприпасы, оставленные нашими воинскими частями при отходе, и перетащила в свои деревни»[541].

Первая попытка штурма деревень имела место 1 марта. В налете участвовали отряды «За власть Советов», имени Сталина, «За Родину» и «Большевик». В бою было убито 24 коллаборациониста, 20 — захвачено в плен. Потери партизан составили (по советским сведениям) семь человек убитыми и 12 — ранеными. После этого Тарасовский и Шемякинский гарнизоны были значительно усилены: в том же месяце здесь дислоцировалось уже 400 «каминцев», были оборудованы доты, траншеи, минные поля, проволочные заграждения. Неудивительно, что последовавшие две попытки штурма партизанами деревень закончились провалом и привели к большим потерям[542].

Было решено провести мероприятия по разложению гарнизонов изнутри. Эту работу направляли опытные чекисты В.А. Засухин и А.И. Кугучев. Их агентам удалось завербовать старосту деревни Шемякино Машурова, командира местного гарнизона — бывшего военнопленного Владимира Попова, а также коменданта В.П. Неплоха, А.Г. Вдовенкова, П.С. Агеева и М. Вроцкого[543]. Кроме того, в Тарасовку и Шемякино была направлена разведчица Мария Кулакова, не без участия которой в гарнизонах к концу апреля была сформирована сильная подпольная группа во главе с неким Гапеенковым.