Книга Шелк и сталь - Кэт Мартин

Кэтрин слушала Люсьена, впитывая в себя каждое слово.

— Люсьен…

Она шагнула к нему. Он обнял ее свободной рукой.

— Я скучал по тебе каждый день, каждый час, — прошептал Люсьен. — Я люблю тебя, Кэтрин. Люблю больше жизни и не хочу, чтобы ты уезжала.

Кэтрин рыдала у Люсьена на груди, сотрясаясь всем телом. Он утешал ее, гладя волосы и шепча слова любви снова и снова. Они долго стояли так, обнимая своего ребенка, который соединил их.

— Я ни за что не позволю тебе снова исчезнуть, — решительно произнес Люсьен.

— А я не хочу уезжать, — прошептала Кэтрин счастливо улыбаясь. — И никогда не хотела. Я очень люблю тебя, Люсьен. — Она коснулась ладонью его щеки и посмотрела на него любящим взглядом. — С этим чувством я всегда просыпалась. Ты снился мне по ночам, и я говорила тебе о своей любви, а потом просыпалась, и оказывалось, что это только сон.

Люсьен наклонился и нежно поцеловал Кэтрин.

— Уверяю, что отныне все твои мечты станут реальностью. — Он остановил взгляд на ее полных губах. — И если хочешь, любовь моя, я докажу тебе, что существую на самом деле, а не во сне.

Щеки Кэтрин слегка зарделись, но в этот момент ребенок снова заплакал. Кэтрин взяла его из рук Люсьена и стала успокаивать.

— Ты хорошо подумал над тем, что сказал? — спросила она, глядя на Люсьена с некоторой долей сомнения. — У тебя еще есть возможность избавиться от меня.

— Полагаю, теперь мы будем навеки вместе. Кэтрин радостно улыбнулась, и Люсьен подумал, что эта улыбка, пожалуй, самая лучшая награда за все его страдания. Теперь никто и ничто не встанет между ними.

Он понимал также, что, возможно, еще возникнут проблемы. Как только констебли узнают, что Кэтрин снова в замке, они нагрянут сюда с вопросами о ее подозрительном исчезновении, ведь до сих пор осталось невыясненным, кто же покушался на жизнь Дунстана. Дело не было закрыто, и Кэтрин оставалась под подозрением.

Но все это теперь не имело большого значения. Главное — Кэтрин была дома и вне опасности. Люсьен поклялся, что сделает все, чтобы защитить ее.

Он не хотел снова потерять ту, которую любил больше жизни.

Гроза усиливалась. Яркие вспышки молнии прорезали небо, раскаты грома сотрясали окна замка, а в ветвях деревьев завывал порывистый мартовский ветер. Кэтрин сидела напротив Люсьена за небольшим круглым столом в его апартаментах. Она была с распущенными волосами. Маркиз допивал вино из хрустального бокала.

Майкл, которого Кэтрин еще не видела, гостил в Карлайл-Холле, развлекаясь с детьми Синклеров, младенец уснул несколько часов назад, так что Кэтрин с Люсьеном ужинали вдвоем. Кэтрин рассказала мужу о том, как провела год в Сент-Ивзе, а он ей — о своих тщетных поисках ее.

Кэтрин едва не заплакала при мысли о тех мучениях, которые причинила ему. Она не могла представить, что он будет так страдать из-за нее.

Затем они заговорили о Дунстане и о покушении на него. Люсьен деликатно объяснил Кэтрин, что власти, возможно, снова объявятся здесь и будут задавать ей вопросы, но, что бы ни случилось, он защитит ее, и на этот раз Кэтрин не сомневалась в этом.

Они поговорили также о тете Уинни, которая за этот ужасный год прислала единственное письмо Люсьену, сообщив о том, как она счастлива.

— Моя тетя вышла замуж за Ната Уитли и живет в его доме в Лондоне. Мне кажется, она лучше всех понимала, почему ты уехала, и не сомневалась, что ты вернешься.

Кэтрин смахнула слезинку с лица.

— Я причинила неприятности стольким людям, хотя не хотела этого, Люсьен. Я думала, что с моим отъездом всем будет хорошо.

Люсьен поднес руку жены к своим губам.

— Теперь все горести позади. У нас двое замечательных детей и впереди — прекрасное будущее. Это самое главное.

Кэтрин улыбнулась сквозь слезы. Люсьен был прав. Она чувствовала себя счастливой и надеялась, что их будущее начнется с широкой постели мужа.

Белая салфетка мелькнула в его смуглой руке, когда он бросил ее на стол рядом с тарелкой, а затем встал и помог ей подняться.

— Полагаю, ты очень устала, — произнес маркиз, хотя по глазам было видно, что хотел сказать он совсем другое. Кэтрин пристально посмотрела на мужа. Он был одет в безупречно сшитый бархатный, отороченный серебром сюртук, подобранные в тон ему жилет и штаны. Великолепные кружева прикрывали кисти рук.

— Возможно, я должна быть усталой, милорд, после такого насыщенного событиями дня, но на самом деле… это не так, — лукаво проговорила она.

Люсьен слегка изменился в лице.

— Я понимаю, за год нашей разлуки, должно быть, многое изменилось. Ты родила ребенка. Я мало понимаю в таких вещах, но…

— Ты хочешь меня, Люсьен? — напрямую спросила Кэтрин, пытаясь по глазам мужа прочесть ответ. Может быть, она ошибалась. Теперь она стала матерью, и ее фигура несколько изменилась. Может быть, теперь Люсьен не испытывал к ней прежних чувств.

За окном сверкнула молния, осветив его лицо.

— Хочу ли я тебя? Да я мечтал о тебе все время, с тех пор как ты покинула замок, и сегодня — самый счастливый день в моей жизни. С того момента как ты вошла в эту дверь, мне безумно хотелось поцеловать тебя. Я еле сдержался, чтобы не сорвать с тебя одежду и не повалить на пол. Мне безумно хочется войти в тебя.

Кэтрин ощутила горячий прилив внизу живота. Дрожащей рукой она коснулась щеки мужа.

— Ты хочешь поцеловать меня, Люсьен?

Его взгляд был красноречивее слов. Он приподнял ее лицо за подбородок и приник к ее губам, отчего их обоих, подобно вспышке молнии, пронизало обоюдное желание. Люсьен осыпал поцелуями ее лицо, шею, плечи, потом снова впился в губы.

Кэтрин охватила безудержная страсть. Ей хотелось обнять его обнаженное тело, как часто бывало в ее снах. Просунув дрожащие руки под бархатный сюртук, она заставила Люсьена снять его. Затем начала расстегивать серебряные пуговицы жилета и помогла избавиться от него. Она стянула с него белоснежный широкий галстук и, отбросив его в сторону, прикоснулась к мускулистой груди под рубашкой.

Люсьен, продолжая исступленно целовать Кэтрин, расстегнул ей платье. Дрожа от нетерпения, он оторвал две последние петельки и, стянув платье и сорочку с плеч, обнажил ее груди. Он на секунду замер, а потом поднял голову и посмотрел на нее, сверкая глазами в пробивавшемся сквозь окна бледном свете вышедшей из-за туч луны.

Кэтрин едва дышала.

— Ты еще красивее, чем прежде, — тихо произнес Люсьен и нежно провел ладонью по ее груди.

Кэтрин застонала, когда он поцеловал сначала одну грудь, потом другую. Ее охватил жар, она выгнулась навстречу ему, откинув голову назад. Люсьен втянул в рот сосок, и, казалось, самый центр ее естества опалило огнем.

— О Боже, Люсьен…