Книга Изгоняющий бесов - Андрей Белянин

– Отче наш, Иже еси на небесех! Да святится имя Твое… И ныне и присно и во веки веков. Аминь.

После этих слов «педагог» откинулся навзничь в якобы предсмертном хрипе, а на плече педофила из церкви святой Терезии резко возник маленький тощий бесёнок с… э-э… как бы политературнее выразиться… с большущим естеством и непомерными закромами.

Он уставился на меня высокомерным взглядом, грозно покачивая своим «орудием», которое был вынужден держать двумя руками.

– Ты серьёзно, парень? – на всякий случай уточнил я.

Бес игриво ухмыльнулся, а мгновение спустя мы поняли, что нас заманили в засаду.

Справа и слева, впереди и сзади из-под кустов старого оврага начали вырастать сероватые тени. В целом они слегка походили на людей, но холод, мгновенно схвативший зелёную траву голубоватым инеем, говорил, что мы имеем дело с самыми отмороженными призраками.

Теми, кто не был принят ни землёй, ни небесами, а значит, остался пребывать в подпространстве, искушаясь неестественной злобой ко всему живому. Мне лично не доводилось с такими встречаться, но отец Пафнутий рассказывал. И то немногое, что я запомнил (нерадивый ученик!), так это «серебряные пули от привидения-то не берут».

А что берёт? Если б знать…

– Все ко мне. Встаём спина к спине, как лоси, и отбиваем атаку волков!

– Где волки? Нет их, – удивлённо уставился на меня мой доверчивый пёс. – Ты в порядке? У тебя всё хорошо? А то у нас тут привидения, знаешь ли. Вот они, смотри, будь в курсе, да?

Я коротко взвыл на луну, возводя очи к ультрамариновому небу, после чего сам, никого более не уговаривая, встал между Мартой и Гессом. Нас окружили.

Мужик-педофил, воспитатель маленьких девочек, предпочёл вдруг быстренько потерять сознание. Кстати, это весьма себе разумный ход. Лежи себе до выявления победителя, дыши носом через раз и не лезь заранее ни на чью сторону – удобно, почему нет…

Я выхватил фляжку со святой водой и револьвер из-за пояса, не будучи особо уверенным, как именно может помочь и то и другое.

В целом считается общепринятой аксиомой, что святая вода действует на привидений не хуже ледяного душа. То есть они отлетают в сторону, но не факт, что не вернутся. Серебряные пули против них же совершенно бесполезны, я уже говорил об этом выше.

Пролетела такая насквозь, и нет её, а зловещий призрак по-прежнему идёт на тебя, но уже мстительно указывая на обгорелую дыру во лбу или грудной клетке. Молитвами их также не утихомиришь, тогда что нам делать?

– Понятия не имею, – честно ответила Марта, так, словно минуту назад я разговаривал вслух, а не сам с собой.

Это плохая примета, кстати. Свидетельствует, что у вас не всё и не везде в порядке с головой. Хотя вроде бы Система обеспечивала нам какую-то там медицинскую страховку? Надо будет непременно перечитать договор, когда вернёмся. Или если вернёмся, это честнее…

– Можно я их немножко кусь? – осторожно спросил у меня мой пёс. – Всё равно вы ничего не делаете, а мы пока поиграем. На тебе лапку.

– Будь осторожен, – попросил я, крепко обнимая его за упругую шею. – Эти туманные твари тоже могут кусаться.

– Пусть сначала догонят, – гордо вскинулся Гесс и одним прыжком встал в кольце привидений. – Поймайте собаченьку! Кто смелый? Нет таких, тогда я возьму и помечу всю территорию. Моё место! Пусть все знают, что вы тут никто, а собаченька всё! Гав на вас!

Не уверен, что любое привидение можно было рассердить или обидеть таким вот примитивным способом. Но что имел в виду мой пёс, все сразу поняли, насупились и поднапряглись. Что же дальше?

Сколько мне помнилось из курса художественной литературы семнадцатого – двадцатого веков, привидения никогда не отличаются особой быстротой в движении. А вот доберманы…

Моё лицо невольно расплылось в широкой улыбке, словно я только что получил титул года «От ты ж догада!» и в дополнение самую широко рекламируемую Президентом РФ машину «Лада Седан Баклажан». Приятно-о, Фрейд меня задери…

– Что происходит? – тихо шепнула мне на ухо Марта.

Я едва не воспарил к небесам от её нежного голоса, но сумел овладеть собой, прокашляться и максимально мужественным голосом ответить:

– Обычное дело, сейчас наш пёс загоняет противника до полного утомления, а потом съест! Ам-ням-ням.

– В смысле? Фу-фу-фу…

– Шучу.

– Не надо так шутить, – надулась она, её дыхание всё ещё пахло крепким пивом. – Обними меня, мне страшно.

Я не сразу поверил тому, что слышу, но тем не менее чисто автоматически обнял круглые плечи рыжей офисной работницы, в глазах которой явственно читалось: «Спасите, помогите, дама в беде, я почти что вас люблю, но делайте уже хоть что-нибудь!»

Мой пёс, довольный по самые уши, носился кругами, создавая из привидений и призраков серебристо-лиловый круг. Те же, вдохновлённые погоней, еле слышно шипели, выли, визжали, поднауськивали друг друга в коллективной надежде поймать хотя бы тень от кончика хвоста неуловимого добермана. Ага, не вспотели, парни?

Любой вменяемый кинолог знает, что занятие сие и бесперспективно, и бесполезно, и вообще по-любому неуважаемо. Но кинологов тут не было, как и у привидений мозгов.

Поэтому скрученные друг с другом в одно кольцо злобные призраки смотрели на нас со страхом и ненавистью. Яростный доберман лаял и прыгал северным оленем, мне тоже показалось невежливым сидеть без дела. Хотя обниматься, конечно, так приятно…

– Тем не менее беса надо изгнать. Милая, ты посидишь минуточку без меня?

– Какая я тебе милая? – охнула Марта.

– Э-э…

– Ну ок. Пусть милая. Всё равно нет.

– Но мне как бы очень надо прямо сейчас изгнать одного нахального и, не побоюсь этого слова, весьма озабоченного беса.

– Не бросай меня.

– Хорошо, я не брошу! Но беса-то как бить?

– Не знаю. Я девочка. Я не хочу бить каких-то там бесов. Я хочу кружевные трусики и в ЕС. Тьфу! Вроде протрезвела, но какую хрень я несу, а?!

– Не знаю, однако…

Мне показалось очень естественным и романтичным на тот момент потянуться губами к её тёплым губам, но я наткнулся на жёсткий кулак у подбородка.

– Фёдор, или, мать твою, как ты предпочитаешь называться для друзей, Тео! Давай сойдёмся на том, что у меня идёт полевая практика. А это значит – в первую очередь задание и уже потом всяческие развлечения личного плана. Если, конечно, к тому времени они вообще могут иметь место быть. Я не слишком сложно выражаюсь для твоих гото-философски-армейских мозгов?

Мне пришлось сглотнуть ком в горле, а вместе с ним все свои надежды и планы на будущее. К примеру, тот эротический полусон, где я осторожно и ненавязчиво расстёгиваю пуговки её камуфлированной рубашки. Добираюсь, как я помню, до верхнего края тонких кружев её белого лифчика, а там…