Книга Оковы для ари - Валерия Чернованова

Когда вернулась Мабли, сказать, что кареты поданы и свидетелям поединка пора выдвигаться на место проведения битвы, мы покинули покои ари вместе: Ариэлла и я в неизменной компании Снежка.

— Ты ведь не станешь принимать это? — напомнила мне подруга о подарке горячо «любимого» старейшины и нахмурилась. — Скальде победит. Не может не победить!

— Конечно, победит, — улыбнулась, подбадривая и её, и себя. — И я не буду это пить.

— Тогда почему так отчаянно продолжаешь сжимать яд в руке? — прошептала алиана, глядя на мои побелевшие костяшки и сжатые в кулак дрожащие пальцы.

Ответа на этот вопрос я и сама пока не знала.

Свидетелей предстоящей схватки (надеюсь, что короткой и фатальной, для всяких бесов, ну то есть для Хентебесиров) оказалось раз, два и обчёлся. Старейшины, несколько темнодольцев, притащившихся в Малахитовый Дол вместе с этим драконьим отростком, моя стража и, собственно, я с Ариэллой и Хильдебальдом. Последний дожидался нас у хрустальной повозки, запряжённой четвёркой вороных фальвов, и о чём-то переговаривался с седобородым магов — эрролом Элвайром. Как вскоре выяснилось, мужчины спорили о том, имеет ли право подданный Рассветного королевства присутствовать на битве правителей иностранных держав, к которым не имел никакого отношения. Старейшина утверждал, что не имеет, герцог же был другого мнения.

А вот интересно, что станет с Темнодольем, если его владыка проиграет? Вернее, не если, а проиграет точно. Тут без вариантов. Поняла, Аня? Без вариантов!

Я и не заметила, как спросила о судьбе соседнего… ну пусть будет государства вслух, и услышала вкрадчивый ответ подруги:

— Оно станет одним из княжеств Сумеречной империи. Победитель ведь получает земли проигравшего. Любой из них.

То-то темнодольцы обрадуются. Что-то сомневаюсь, что им классно живётся под игом такого психопата.

Я тут же позабыла о соседях подведомственной мне империи. Жаль, с той же лёгкостью не могла вышвырнуть из головы Хентебесира. Поравнявшись со спорщиками, попросила старейшину не разводить полемику и оставить Его Светлость в покое. Магу ничего не оставалось, как подчиниться (я ведь всё-таки пока ещё ари правителя, а не элири узурпатора) и, поклонившись, отойти в сторону.

Хильдебальд мне улыбнулся. С грустью, но в то же время так светло, что надежда, временами почти угасавшая, жалкой лучиной тлевшая где-то глубоко в сердце, снова начала разгораться.

А после слов тальдена она полыхнула ярко, разгоняя по телу, заледеневшему от страха, живительное пламя.

— Я ведь обучался вместе с ними: с Его Светлостью и Его Великолепием. Уже тогда наследнику не было равных в сражениях, а Игрэйт едва справлялся. Не знаю, о чём он думал, бросая вызов своему двоюродному брату.

Жаль, очень скоро это животворное пламя притушила не дававшая мне покоя заноза-мысль: что-то Его Сволочность замыслил, иначе бы не ставил на кон своё королевство и не рисковал своей шкурой.

И снова кровь стыла в жилах, а сердце рваными ударами отсчитывало секунды, что ещё оставались до начала поединка. Да пусть бы остановилось вовсе! Если бы это помогло остановить и время и предотвратить сражение.

Хильдебальд помог мне забраться в карету, а сам вместе с невестой отправился занимать места в соседней. Со спорщиком Элвайром и эрролом Тригадом, от широты своей старейшинской души презентовавшим мне отраву. Которую я продолжала бессознательно сжимать в кулаке.

Я осталась со своей охраной и страхами, прораставшими внутри неистребимыми сорняками.

Не знаю, сколько и куда мы летели. Хрустальный шар, влекомый крылатыми созданиями в неизвестность, надолго застрял в капкане свинцовых туч. Казалось, небо вот-вот заплачет. Не дождём — настоящими слезами. Главное, чтобы оплакивало не Скальде. Ну а Игрэйта — пожалуйста. Сейчас меня не пугала ни тряска, ни яростные завывания ветра, отчаянно бившегося о стенки хрустального экипажа. Хотелось одного: чтобы бой скорее начался, а значит, скорей и закончился.

И чтобы Игрэйт ответил за всё. За всю ненависть, зависть и злобу, которые испытывал к близкому человеку — своему кузену. Чтобы справедливость наконец восторжествовала, и мы зажили, как в сказке: долго и счастливо.

Похожие на стеклянные бусины экипажи начали снижаться. Вырываясь из грозовой пелены, они ныряли в пелену тумана, обложившего долину. Она походила на раскрывшуюся пасть дракона: горная гряда — острые клыки, речка, разрезавшая низину надвое — по-змеиному длинный язык. Даже рассветные лучи не сумели придать яркости хмурому утру и открывшемуся моим глазам зрелищу. Всё, что окружало меня, всё, что я видела, казалось чёрно-белым, лишённым красок и света.

Как будто лишённым жизни.

По мере того, как мы опускались, острые пики-зубья вырастали над нами, и всё отчётливей внизу шумели, раскачиваясь из стороны в сторону, будто в ритуальном танце, деревья.

— Ваша Лучезарность, что бы ни случилось, вы должны оставаться рядом с нами, — сказал сидящий напротив меня стражник.

Я кивнула и ещё крепче сжала яд в руке. Если это всё-таки случится, то, что охранник не смеет озвучить, но подразумевает, с ними останется тело Фьярры. А я отправлюсь следом за Скальде.

Перекрыв поток траурных мыслей, уже готовых прорвать плотину выдержки, я погладила Снежка. Умру — его тоже не станет. Но если попаду в лапы к огненному гаду, он всё равно не пощадит кьёрда. Лишь бы мне сделать больно.

Наконец раздался глухой удар, земля задрожала под копытами фальвов, зашелестела каменная крошка, а вскоре карета остановилась. Вложив свою руку в руку воина, я спрыгнула с подножки экипажа и огляделась. Со скалистой площадки, на которую мы приземлились, хорошо просматривалась вся долина. Лента реки, наросты из деревьев, едва проглядывавшие сквозь туман, осевший на землю. За спиной щерилась тьмою пещера, в которой, в случае чего, мы сможем укрыться.

Я поёжилась от резкого, пронизывающего порыва ветра и слабо улыбнулась приблизившейся ко мне девушке.

Попросила тихо:

— Ариэлла, милая, если Скальде всё же проиграет… Сделай так, чтобы Снежок не мучился.

По глазам подруги, сверкнувшим негодованием, поняла, что сейчас меня снова начнут отчитывать. За то, что продолжала думать о его поражении. Но алиана сумела быстро справиться с эмоциями и просто в ответ кивнула.

Потекли минуты ожидания. Долгие, изматывающие. Страшные. Хотелось закричать — но я молчала. Стояла, не шевелясь, закутавшись в плащ, и ждала. Когда из сизых, расползшихся по небу клочьев, покажутся два зверя: белый как снег дракон и его соперник — чудовище с красной как кровь чешуёй.

А когда увидела, что вершины гор венчают две огромные тени, прикусила губу, чувствуя, как во рту появляется стальной привкус: крик отчаянья или, может, мольба, чтобы всё это сейчас же прекратилось, едва не прорвался наружу. Присутствующие негромко зашумели, выплёскивая волнение, а звери, утробно зарычав, сорвались с горных пиков. Распахнули крылья, стремительно приближаясь друг к другу. Готовые сойтись в смертельном поединке.