Книга Аквитанская львица - Дмитрий Агалаков

И тогда, глядя ей вслед, Людовик прошептал:

— Господи, я потерял ее…

Пятнадцать лет жизни и пятнадцать лет любви уходили прочь, как будто их и не было.

9

Через два дня Алиенора остановилась в блуааском монастыре Сен-Ломере на ночлег. Знаменитую герцогиню приняли с радостью и выделили самые удобные гостиничные покои, в которых останавливались исключительно важные особы — епископы и архиепископы.

Камин уже был растоплен. Алиенора искупалась в кадушке с горячей водой, служанки расчесали ей волосы, одели в шелк и уложили в постель. Она думала, что долго не уснет, но уснула разом — напряжение и переживания прошлых дней совсем лишили ее сил. Она блуждала по темным переулкам своих снов и уходила по ним все дальше. Вот она въезжала в Константинополь, оказываясь среди дворцовых громад, но великий город почему-то был пуст — ни единого человека! А то попадала под стрелы коварных турок в Кадмских горах — и все стрелы были нацелены на нее одну. Алиенора оглядывалась по сторонам и понимала, что она и есть одна на этой горной дороге, на маленьком плато! Потом из темноты, в седле белого скакуна, она вырывалась на солнечные равнины Антиохии, где за лимонными садами и оливковыми рощами на глазах вырастал Розовой дворец князя. Она звала своего возлюбленного по имени, но он не откликался. Может быть, он ждет ее внутри? — думала Алиенора. Она спрыгивала на землю и шла к парадным дверям. Но они открывались, и на пороге стоял Людовик с тонким кинжалом в руке — тем самым, которым она так и не смогла воспользоваться в Потенце. «Будь он проклят, этот ваш рай, — глухо говорил король, спускаясь к ней по ступеням. — И твой князь Антиохийский, гори его душа в аду!»

Того, что могло случиться дальше, она не узнала. Ее что есть силы тормошили — вытягивали за руки и за ноги из тяжелого и навязчивого бреда, твердя: «Ваше высочество! Да просыпайтесь же!»

— Господи, что случилось?! — оторвав голову от подушки, спросила она.

Алиенора все еще была там — у Розового дворца, рядом с бывшим мужем. Но здесь, над ней, возвышался Жоффруа де Ранкон, и лицо его было в высшей степени озабоченным.

— Вы, де Ранкон, когда-нибудь прекратите вламываться ко мне вот так — без вызова, когда я в одном исподнем? — грозно спросила она. — Прошлый раз это было в Средиземном море, когда на нас напали пираты, что на этот раз?

— Пираты, ваше высочество, — с торопливой улыбкой сказал Жоффруа де Ранкон.

Алиенора едва не лопнула от гнева.

— Я вам отобью охоту шутить!

— И в мыслях не было шутить, ваше высочество. У нас плохие новости. Тибо Шампанский, этот молокосос из Блуа, наследник, решил на заре устроить нам засаду и похитить вас! Говорят, он собрал целую армию ради такого случая.

— Похитить меня — зачем?!

— Чтобы сделать вас своей женой. Слухи о том, что самая красивая и богатая женщина Европы вновь свободна, летят впереди вас! Собирайтесь немедленно — нам надо выехать сейчас же.

— Но откуда такие новости? — сбрасывая ноги с монашеской постели, спросила Алиенора, пока Жоффруа де Ранкон вежливо отвернулся, наблюдая за хорошенькой полуодетой камеристкой герцогини, торопливо расправлявшей платье хозяйки.

— Из Блуа приехал священник — его родственник служит у графа. Торопитесь, лошади уже готовы!

Через десять минут наспех одетая Алиенора, откланявшись монахам и пообещав им не забыть услуги, села на коня и в окружении свиты, которую возглавляли Жоффруа де Ранкон, Гуго де Лузиньян и Сельдебрейль, покинула монастырь Сен-Ломере.

Они проехали по лесной дороге за три часа до того, как на нее выкатилась маленькая армия Тибо Шампанского младшего, сына того самого Тибо, который когда-то рассорился с бывшим мужем Алиеноры Людовиком из-за брака графа Вермандуа и Петрониллы Аквитанской.

Тибо-младший грозно проследовал к монастырю Сен-Ломере и устроил засаду. Только к вечеру, прождав напрасно, он узнал, что Алиенора, эта аквитанская бестия, провела его, как мальчишку. Которым он, в сущности, и являлся.

А тем временем герцогиня, став осторожнее, приближалась к замку Пор-де-Пиль. Когда они были в одном переходе от Вьенны, за которыми начинались земли Пуату, то обнаружили за спиной погоню. Маленькая армия, обжигая сотней факелов ночь, преследовала их. Их разделяло не более пол-лье.

— Неужели вновь Тибо? — выкрикнул Жоффруа де Ранкон.

— Если это Тибо, то он очень настойчив! — ответил ему Гуго де Лузиньян.

— А значит — опасен вдвойне! — кивнул Сельдебрейль. — Нам не задержать их даже в том случае, если мы разделимся и встанем у них на пути! Там целая армия — они мигом сомнут нас!

— Кто из ваших камеристок самая красивая? — спросил Жоффруа де Ранкон у герцогини — их лошади рвались галопом вперед ноздря в ноздрю.

— Жаннета! — ответила на скаку Алиенора. — Зачем вам?

Де Ранкон остановил процессию, закутал обомлевшую Жаннету в шелка герцогини, набросил на плечи меховой плащ Алиеноры, надел на голову капюшон.

— Я останусь с отрядом здесь, ваше высочество, и со своей спутницей встречу неразумного Тибо Шампанского, — он кивнул на двух своих друзей. — А вы поезжайте с Лузиньяном и Сельдебрейлем к Вьенне. Сельдебрейль хорошо знает один брод — там вы и перейдете. Главное, милая Алиенора, не оглядывайтесь назад, а не то обратитесь в соляной столб!

Алиенора кивнула и с двумя рыцарями, друзьями ее детства, во всю прыть устремилась вдоль по дороге. Отряд Жоффруа де Ранкона последовал за ней, но не с такой горячностью. И уже скоро его нагнало и стало окружать войско. Факела так и носились по сторонам, разрывая ночную тьму.

Остановитесь! — выкрикнул предводитель грубоватым юношеским голосом. — Я требую — остановитесь!

— Кто вы, сеньоры? — приказав спутникам остановиться, спросил Жоффруа де Ранкон. — Если вы разбойники…

— Мы не разбойники! — громко сказал все тот же юный предводитель полуночников. — Я граф Жоффруа Анжуйский и намерен задержать вас!

Конечно, это была не тень Жоффруа Анжуйского Красивого. Молодой человек был его младшим сыном, шестнадцатилетним Жоффруа, братом Генриха.

— Прекрасная Алиенора, — подъезжая к спутнице Жоффруа де Ранкона, произнес юный граф. — Может быть, я поступаю бесчестно, но лишь из-за безумной любви к вам. Что бы вы ни сказали, я намереваюсь проводить вас в замок Пор-де-Пиль. Откройте же ваше прекрасное лицо, прошу вас…

— Прекрасная Алиенора? — переспросил спутник дамы, что была, закутана в шелка и бархат, в наброшенном на плечи дорогом, подбитом мехом куницы плаще с капюшоном. — Уж не Алиенору ли Аквитанскую вы признали в моей спутнице, уважаемый граф?

Юный и горячий анжуец уставился на рыцаря.

— Но кто эта дама, если не Алиенора Аквитанская? Пусть немедленно откроет лицо! И кто вы?

— Жаннета, откройте лицо, прошу вас, — попросил де Ранкон, и девушка тотчас сбросила капюшон.