Книга Боги, гробницы, ученые - К. Керам

Однако из всех находок Кольдевея в Вавилоне три буквально ошеломили весь мир: сад, башня и улица, равных которым не было на свете.

В один прекрасный день Кольдевей нашел в северо-восточном углу южной части города остатки весьма своеобразного, совершенно необычного сводчатого сооружения. Кольдевей был озадачен. Во-первых, за все время раскопок в Вавилоне он впервые встретил подземные сооружения; во-вторых, в Двуречье еще никому не приходилось встречаться с подобной формой сводов; в-третьих, здесь был колодец, состоявший из трех совершенно необычных шахт. После долгих

раздумий Кольдевей, не будучи все же уверен в своей правоте, предположил, что это остатки водоразборного колодца с ленточным водоподъемником, который, разумеется, не сохранился; вероятно, в свое время он предназначался для беспрерывной подачи воды. Наконец, в-четвертых, свод был выложен не только кирпичом, но и камнем, причем таким камнем, какой встретился до того Кольдевею лишь раз — у северной стены района Каср.

Совокупность всех деталей позволяла увидеть в этом сооружении на редкость удачную для того времени конструкцию — как с точки зрения техники, так и с точки зрения архитектуры; как видно, сооружение это предназначалось для совершенно особых целей.

И вдруг Кольдевея осенило! Во всей литературе о Вавилоне, начиная с произведений античных писателей Иосифа Флавия, Диодора, Ктесия, Страбона и других и кончая клинописными табличками, — везде, где речь шла о "грешном" городе, содержались лишь два упоминания о применении камня в Вавилоне, причем это особенно подчеркивалось при постройке северной стены района Каср (там его и обнаружил Кольдевей) и при постройке висячих садов Семирамиды.

Неужели Кольдевею действительно удалось напасть на след этих великолепных садов, которые прославились на весь древний мир и вошли в число семи чудес света, — садов легендарной царицы Семирамиды?

Кольдевей еще раз перечитал античные источники. Он взвешивал каждую фразу, каждую строчку, каждое слово, он даже отважился вступить в чуждую ему область сравнительного языкознания и в конце концов пришел к убеждению, что его предположение верно. Да, найденное сооружение не могло быть не чем иным, как сводом подвального этажа вечнозеленых висячих садов Семирамиды, внутри которого находилась удивительная для тех времен водоподводящая система. Но чуда больше не было, ибо что, собственно, могли представлять собой эти висячие сады, если предположение Кольдевея было действительно правильным? Несомненно, очень красивые, несомненно, поражающие сады на крыше здания своего рода чудо техники того времени, но не больше, и вряд ли их можно сравнивать с другими постройками в том же Вавилоне, которые Геродот, однако, не отнес к чудесам света. (Надо сказать, что все наши сведения о легендарной Семирамиде весьма недостоверны и спорны. Мы обязаны им в основном Ктесию, который известен своей бурной фантазией. Так, колоссальное изображение Дария в Бехистуне, по утверждению Ктесия, является изображением Семирамиды, окруженной сотней телохранителей! Согласно Диодору, Семирамида была покинута своими родителями и вскормлена голубями; впоследствии она вышла замуж за одного придворного, у которого ее и забрал царь. Она носила такую одежду, что "нельзя было понять, мужчина она или женщина"; после того как Семирамида передала престол своему сыну, она обратилась в голубя и улетела из дворца прямо в бессмертие.)

Вавилонская башня!

Сооружение, о котором в Книге бытия говорится: "И сказали друг другу: наделаем кирпичей и обожжем огнем. И стали у них кирпичи вместо камней, а земляная смола вместо извести. И сказали они: построим себе город и башню высотой до небес; и сделаем себе имя, прежде нежели рассеемся по лицу всей земли".

Кольдевею удалось обнаружить всего-навсего гигантский фундамент. В надписях же речь шла о башнях; та башня, о которой говорится в Библии (она, очевидно, действительно существовала), была, вероятно, разрушена еще до эпохи Хаммурапи, на смену ей была выстроена другая, которую воздвигли в память о первой. Сохранились следующие слова Набополасара: "К этому времени Мардук повелел мне Вавилонскую башню, которая до меня ослаблена была и доведена до падения, воздвигнуть, фундамент ее установив на груди подземного мира, а вершина ее чтобы уходила в поднебесье". А сын его Навуходоносор добавил: "Я приложил руку к тому, чтобы достроить вершину Э-темен-анки так, чтобы поспорить она могла с небом". Вавилонская башня поднималась гигантскими террасами; Геродот говорит, что ее составляли восемь башен, поставленных друг на друга; чем выше, тем размер башни был меньше. На самом верху, высоко над землей, был расположен храм. (В действительности башен было не восемь, а семь.)

Башня стояла на равнине Сахн, буквальный перевод этого названия "сковорода". "Наша Сахн, однако, — пишет Кольдевей, — не что иное, как форма древнего священного округа, в котором находился зиккурат* Э-темен-анки Храм краеугольного камня неба и земли, Вавилонская башня, окруженная со всех сторон стеной, к которой примыкали всякого рода здания, связанные с культом". (*"Зиккурат", "зигура", "зиггура" — различные написания общего названия для шумерско-вавилонских пирамид и башен.)

Основание башни было шириной девяносто метров; столько же метров она имела и в высоту. Из этих девяноста метров тридцать три приходились на первый этаж, восемнадцать — на второй и по шесть метров на остальные четыре. Самый верхний этаж высотой в пятнадцать метров был занят храмом бога Мардука. Покрытый золотом, облицованный голубым глазурованным кирпичом, он был виден издалека и как бы приветствовал путников.

"Но что значат все описания по сравнению с тем представлением о храме, которое дают его руины!.. Колоссальный массив башни, которая была для евреев времен Ветхого Завета воплощением человеческой заносчивости, возвышался посреди горделивых храмов-дворцов, огромных складов, бесчисленных помещений; ее белые стены, бронзовые ворота, грозная крепостная стена с порталами и целым лесом башен — все это должно было производить впечатление мощи, величия, богатства; ибо во всем огромном вавилонском царстве трудно было встретить что-либо подобное".

Каждый большой вавилонский город имел свой зиккурат, но ни один из них не мог сравниться с Вавилонской башней. На ее строительство ушло восемьдесят пять миллионов кирпичей; колоссальной громадой возвышалась она над всей округой. Так же как и египетские пирамиды. Вавилонскую башню воздвигли рабы не без участия бичей надсмотрщиков. Но между ними есть различие: пирамиду строил один правитель на протяжении своей нередко короткой жизни; он строил ее для себя одного, для своей мумии, для своего "Ка", а Вавилонскую башню строили целые поколения правителей: то, что начинал дед, продолжали внуки. Если египетская пирамида разрушалась или ее разоряли грабители, никто не занимался ее восстановлением, не говоря уже о наполнении ее новыми сокровищами. Вавилонский же зиккурат был разрушен неоднократно, и каждый раз его восстанавливали и украшали заново: Это понятно: правители, сооружавшие зиккураты, строили их не для себя, а для всех. Зиккурат был святыней, принадлежавшей всему народу, он был местом, куда стекались тысячи людей для поклонения верховному божеству Мардуку. Картина эта была, вероятно, необычайно красочна: вот толпы народа выходят из Нижнего храма, где перед статуей Мардука совершалось жертвоприношение. (По словам Геродота, эта статуя, отлитая из чистого золота, весила вместе с троном, скамеечкой для ног и столом 800 талантов. В покоях храма находился своего рода эталон таланта: каменная утка, "истинный талант", как гласила начертанная на ней надпись. Ее вес равнялся 29,68 кг. Таким образом, если верить Геродоту, статуя Мардука — а она была из чистого золота — весила более 23 700 кг.) Потом народ поднимался по гигантским каменным ступеням лестницы Вавилонской башни на второй этаж, расположенный на высоте тридцати метров над землей, а жрецы тем временем спешили по внутренним лестницам на третий этаж, а оттуда проникали потайными ходами в святилище Мардука, находившееся на самой вершине башни. Голубовато-лиловым цветом отсвечивали глазурованные кирпичи, покрывавшие стены Верхнего храма. Геродот видел это святилище в 458 году до н. э., то есть примерно через полтораста лет после сооружения зиккурата; в ту пору оно еще, несомненно, было в хорошем состоянии. В отличие от Нижнего храма здесь не было статуй, здесь вообще ничего не было, если не считать ложа и позолоченного стола (как известно, все знатные люди на Востоке, а также греческая и римская знать возлежали во время принятия пищи). В это святилище народ не имел доступа — здесь появлялся сам Мардук, а обычный смертный не мог лицезреть его безнаказанно для себя. Только одна избранная женщина проводила здесь ночь за ночью, готовая разделить с Мардуком ложе. "Они также утверждают, — пишет Геродот, — будто сам бог посещает этот храм и отдыхает на этом ложе, но мне это представляется весьма сомнительным".