Книга Русское старообрядчество. Традиции, история, культура - Дмитрий Урушев

Ближниковы вернулись в Сысоево. Храм по-прежнему был закрыт. И к Илье обратились верующие из псковской деревни Корьхово[175].

В этой деревне в 1908 году был построен деревянный храм во имя святителя Николы Чудотворца. В 1937 году коммунисты закрыли его. Церковный староста Петр Гречин был схвачен и отправлен в темницу.

Когда Гречина уводили, он обратился к дочери:

— Вот, Наташа, ключи от нашей церкви. Возьми их и храни, а Господь тебе поможет.

Он отдал дочери связку ключей, поцеловал в лоб и ушел вслед за солдатами, чтобы навсегда сгинуть без вести в советских тюрьмах и лагерях.

Так Наталья Петровна Гречина (1912–1996) стала хранительницей храма в Корьхово. Ей было всего лишь 25 лет. Но напрасно она пыталась отдать ключи кому-нибудь из старших прихожан. Все отказывались:

— Наташа, уж пусть ключи будут у тебя. Ведь если что, у тебя ведь деток-то нет, они сиротами не останутся. Уж ты нас пожалей. Пусть ключи остаются у тебя!

Наталья пожалела других и оставила ключи у себя.

Не раз чиновники требовали от девушки:

— Отдайте нам ключи от храма, мы его у вас забираем!

Ответ Натальи был неизменен:

— Ключи от храма мы вам не отдадим и надругаться над святыней не позволим. А вы, власть, делайте сами, что знаете.

Так Гречина отстояла церковь. После войны Наталья Петровна добилась ее открытия и пригласила Ближникова служить в Корьхово.

В 1947 году архиепископ Иринарх поручил Илье служить в Никольском храме. Новым прихожанам иерей понравился. Они стали упрашивать его остаться в их деревне. Даже дом для него присмотрели.

Священник решил переезжать в Корьхово, но жители Сысоева уговорили его остаться. Так он начал служить в двух приходах. Затем втайне от властей Илья построил в Сысоеве небольшую моленную в неприметном месте, за огородами, в низинке.

В 1950-е годы скончалась Анисия Диевна. Заботу об отце взяла на себя старшая дочь Мария. Она была при нем и домохозяйкой, и лекарем, и пономарем в моленной.

В это же время иерей начал посещать христиан Ленинграда, с 1930-х годов бедствовавших без храмов и попов.

Теперь священнику, немолодому и недужному, страдающему болезнью ног, приходилось не только служить в Сысоево, но и ежемесячно бывать в Корьхово, по первому требованию выезжать в Ленинград для крещения, исповеди и причащения.

Шли годы. Почтенный иерей совсем одряхлел и разболелся. Ноги его едва ходили, а руки с трудом удерживали младенца при крещении.

В 1973 году священник написал письмо московскому архиепископу Никодиму (Латышеву) с просьбой прислать ему замену и отправить на покой. Но владыка ответил: «Замены тебе нет, поэтому на покой отправить тебя не могу».

Начало 1983 года иерей встречал в постели — почти всю зиму он проболел. Здоровье его ухудшалось. Но на пасхальной седмице он оживился. Из Ленинграда пришла добрая весть: власти передали старообрядческой общине бывшее церковное здание.

Священник приободрился. Но ненадолго.

Неутомимый труженик на ниве Божьей отец Илья Ближников скончался 6 августа 1983 года на руках у дочери. Его похоронили на кладбище в Сысоево рядом с Анисией Дневной.

Глава 73. Семья Лыковых

В июне 1978 года исследователи-геологи искали залежи железной руды в верховьях реки Абакан[176]. Облетая на вертолете безлюдную тайгу, они увидели на склоне горы огород и избушку.

Выбрав погожий день, исследователи отправились навестить загадочных лесных жителей. Они вышли к хижине, почерневшей от времени и дождей.

Скрипнула низкая дверь. И к незваным гостям вышел старик, босой, в латаной-перелатаной рубахе и штанах.

Воцарилось молчание. Наконец кто-то из геологов сказал:

— Здравствуйте, дедушка! Мы к вам в гости.

Старик нерешительно ответил:

— Ну, проходите, коли пришли…

Гости вошли в темную избушку. Там прятались две женщины. Одна из них кричала:

— Это нам за грехи! За грехи!

Другая медленно оседала на пол, держась за столб, подпирающий потолок. В ее глазах застыл ужас.

Так в непроходимой тайге была найдена семья старообрядцев Лыковых.

В июле 1982 года их посетил журналист Василий Михайлович Песков. Он написал о Лыковых книгу «Таежный тупик», которую прочли миллионы людей. О староверах-отшельниках узнал не только весь Советский Союз, но и весь мир…

В 1930-е годы несколько семей старообрядцев Часовенного согласия, в том числе и Лыковы, спасаясь от преследований советской власти, ушли в тайгу, подальше от греховного мира. С собой они унесли иконы, церковные книги и семена некоторых растений.

Также унесли запасные Дары для причастия и святую воду, которую по мере убывания разбавляли новой водой. Запасные Дары хранились в маленьком старом бочоночке. Эта великая святыня — память о благочестивых иереях с Иргиза, которых признавали предки Лыковых.

Семья постепенно уходила все глубже в тайгу. Вел ее отец Карп Осипович. За ним безропотно следовала мать Акулина Карповна с двумя детьми — Савином и Натальей. В лесу родились еще двое детей — Дмитрий и Агафья.

Лыковы обжились в тайге, срубили избушку и развели огород. Выращивали репу, горох, рожь, картошку, лук и коноплю. Репа, горох и рожь служили подспорьем в еде, но не были основой питания.

Ржи собиралось очень мало. Подсушенное зерно толкли в ступе и по большим праздникам варили из него кашу.

Питались отшельники преимущественно картошкой. Держали ее в погребе. Но даже в нем картошка долго не хранилась. Тогда Лыковы приспособились делать запас из сушеной.

Картошку резали тонкими ломтиками и сушили в жаркие дни на больших листах бересты или прямо на крыше. Досушивали, если надо было, у огня и на печке. Вся изба была заставлена берестяными коробами с заготовленной картошкой.

Из сушеной, толченой в ступе картошки отшельники пекли хлеб, добавляя две-три горсти измельченной ржи и пригоршню толченых семян конопли. Это своеобразное тесто, замешенное на воде без дрожжей и закваски, пекли на сковороде. Получался толстый блин черного цвета.

Скудную пищу Лыковых дополняли дары леса — березовый сок, кедровые орехи, дикий лук, крапива, ягоды и грибы. Летом и осенью, пока на реке не стал лед, ловили рыбу. Ели ее сырой и печенной на костре, сушили впрок.

В тайге обитают лоси и олени. На них отшельники охотились: рыли на тропах ловчие ямы и ждали, когда в них попадется зверь.