Книга Апостолы фронтового Смерша - Анатолий Терещенко

Генерала доставила в бункер его жена летчица Ганна Рейч на легкомоторном самолете «Физилер Шторх» — Fi.156C-2. Этот внешне консервативный подкосный моноплан с развитой механизацией крыла и торчащими длинными стойками шасси наиболее полно решал задачи связного армейского и легкого разведывательного самолета. Он мог приземлиться и взлететь на полосе в 50 метров. Во время полета генерал был ранен. В бункере врачи ему перевязали раны, а Гитлер предложил принять командование… ВВС. Грейм предложение принял. За это фюрер присвоил ему звание фельдмаршала, а Ганну Рейч наградил Железным крестом.

— На вас надежда, фельдмаршал, — заискивающе проскулил Гитлер и попросил поскорее покинуть Берлин, чтобы принять командование люфтваффе. Но Грейм был обречен — он был уже командующим без авиации. Именно в это время фюреру доложили, что части противника достигли станции метро «Лейпциг-штрассе», соединенной со станцией на Унтер-ден-Линден, расположенной рядом с рейхсканцелярией. И тогда «вождь нации» отдает приказ — открыть шлюзы на Шпрее! Вода хлынула на станцию метро, быстро заполнила тоннель. Там находились тысячи людей, прятавшихся от бомбежек: стариков, женщин, детей. На помощь им прийти уже никто не мог.

Сразу же после этого Гитлеру понадобился генерал Фегелейн (кстати, женатый на родной сестре Евы Браун), представитель Гиммлера при ставке фюрера. Его нашли только на вторые сутки у любовницы. Доставили в бункер и расстреляли.

28 апреля Гитлер затеял свадьбу с Евой Браун. Женитьбу оформлял представитель из министерства пропаганды гауляй-инспектор Вагнер. Жених подписался своим подлинным именем — Шикльгрубер, а невеста — Ева Гитлер. После церемонии был устроен роскошный ужин. Борман, Кребс, Бургдорф и другие упились. Ева сидела в черном платье. В своем завещании по поводу греха — жизни с женщиной вне брака Гитлер писал:

«Хотя в годы борьбы я считал, что не могу взять на себя такую ответственность, как женитьба, теперь перед смертью я решил сделать своей женой женщину, которая после многих лет настоящей дружбы приехала по собственному желанию в этот уже почти окруженный город, чтобы разделить мою судьбу. Она пойдет со мной на смерть по собственному желанию как моя жена, и это вознаградит нас за все, что мы потеряли из- за моей службы народу».

29 апреля Гитлер всю ночь диктовал завещание. В 22:00 этого же дня состоялось последнее военное совещание. Неутешительный доклад сделал генерал Вейдлинг, заявивший, что горячие бои идут в непосредственной близости от Имперской канцелярии, снабжение войск по воздуху прекратилось, боевой дух оставшихся воинских подразделений упал.

Рано утром Гитлер организовал прощальный обед, на котором присутствовали Гитлер и Геббельс с женами, Борман и две секретарши. Шеф-повар Вильгельм Ланге обслуживал собравшихся. Как только в полдень того же дня Геббельс объявил, что слышал выстрелы в кабинете фюрера, министр пропаганды, Борман и Аксман бросились к кабинету фюрера. Телохранитель Гитлера Отто Гюнше коротко констатировал: «Фюрер мертв».

«Все вошли, — как писал Иван Исаевич, — в комнату Гитлера. Он сидел на диване, облокотившись на его спинку. Левая рука была прижата к телу, а правая свисала вниз через подлокотник дивана. Рядом сидела Ева Браун, казалось, что она спит, однако новоиспеченная жена фюрера приняла яд…»

В дальнейшем оба трупа были вынесены в сад Имперской канцелярии, там облиты бензином и сожжены…

После Берлина Ивана Исаевича вызвали в Москву, где руководство ГУКР Смерш предложило срочно выехать в распоряжение Забайкальского фронта в качестве начальника одного из отделов Управления. Фронту ставилась задача разгрома Квантунской армии, военным контрразведчикам — задержание военных преступников и белых эмигрантов с «черными» профашистскими биографиями типа атаманов и генералов Семенова, Бакшеева, Ухтомского, Михайлова, Матковского, Власьевского, Кибардина, Арсентьева, Кипкаева, Родзаевского, Люшкова и др.

Атаман Семенов был арестован у себя на квартире, убежать не успел — так стремительно наступали войска Забайкальского фронта под руководством маршала Советского Союза Р. Я. Малиновского. Вскоре были задержаны и другие белоэмигранты — пособники японских милитаристов.

На допросах Семенов рассказал, что готовился к войне с Советским Союзом вместе с самураями. Генеральный штаб Японии разработал план агрессии против СССР, отведя большую роль в войсковых операциях белоэмигрантским отрядам. Прояснил он и картину предательской жизни изменника Родины Г. С. Люшкова, бывшего начальника УНКВД по Дальневосточному краю, комиссара госбезопасности 3-го ранга, который в 1938 году бежал в Маньчжурию. Предатель сумел войти в доверие к японцам и был назначен начальником разведывательного отдела по СССР Генерального штаба японской армии. Его деятельность была связана в основном с подготовкой и переброской японской агентуры на советско-маньчжурской границе.

Для задержания его была создана разыскная группа, возглавляемая подполковником Анохиным. Предателя долго искали, и только в январе 1946 года стало ясно, когда арестовали одного из офицеров Дайренского филиала японской военной миссии, что его как ненужный балласт на тонущем корабле выбросили за борт. Люшкова застрелил начальник японской военной миссии генерал Ю. Токеоко, боясь, что он попадет в плен к русским. Люшков слишком много знал о замыслах руководителей Японии и командования Квантунской армии, а также располагал подробными установочными данными на заброшенную на территорию Советского Союза японскую агентуру. Перебросить же его в Японию они не могли — слишком быстро наступали части Забайкальского фронта. А может, это не входило в их планы — выжатый лимон выбрасывается…

С Дальнего Востока судьба забросила военного контрразведчика на запад СССР. Клименко доверили в 1949 году возглавить чекистский коллектив Особого отдела Краснознаменного Балтийского флота. И на этом посту в его жизни случилось событие, о котором потом писали многие газеты мира.

Дело было так. В апреле 1956 года советская правительственная делегация во главе с Хрущевым и Булганиным на крейсере «Орджоникидзе» в сопровождении группы военных кораблей отправилась в Великобританию. Это был первый послевоенный визит руководителей СССР в западную страну. Англичане тепло встречали советских моряков. Но не обходилось и без провокаций. Во время стоянки наших кораблей у причала Портсмута вахтенные двух эсминцев заметили, как между их кораблями показалась голова водолаза. Потом он исчез под водой.

Советские водолазы получили приказ — обследовать днища наших кораблей с целью возможного обнаружения магнитных мин. На следующий день британская пресса запестрела публикациями: в зоне швартовки советских кораблей исчез известный английский водолаз-разведчик майор запаса Крепс. Англичане считали, что советская контрразведка выкрала их разведчика. Но, к счастью, весной следующего года Крепс «объявился». Его труп в водолазном снаряжении обнаружили зацепившимся за корягу недалеко от Портсмута.

Поразила тогда военного контрразведчика хрущевская «щедрость»: затаривание трюмов бананами, ананасами, гранатами, клубникой для стола небожителей и подарками — от модных фотоаппаратов «Киев» до вороха различных мехов, норковых, каракулевых шуб.