Книга На пути к мировой войне - Арсен Мартиросян
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Это один из самых уникальных по своей сути мифов. Уникальных потому, что историческая правда в нем намертво, но причудливо переплетена с невероятной ложью. Потому, что если хорошенько «пошерстить» анналы «тайной истории, где видны подлинные причины событий», то легко убедиться в том, что войны в 1941 г. и в самом-то деле не должно было быть! Выбор 1941 г. сроком нападения на СССР в действительности никак не был связан с «оценкой той степени разгрома военных кадров, который у нас произошёл».
Согласно декабрьскому 1933 г. решению Гитлера, первоначальное утроение численности сухопутной армии должно было произойти в течение пяти лет. То есть эта его программа должна была завершиться в 1938 г., а сухопутная армия достичь уровня всего 300 тысяч человек, или 21 дивизии. Чтобы довести их общее число до 36, а это решение появилось с 16 марта 1935 г., предстояло создать еще 15 новых дивизий. Полностью же комплектование армии по этим планам должно было быть завершено в 1943 г., флота и укреплений — в 1945 г.[99] Альфред Йодль — один из главных военных преступников — после войны признал, что в 1937 г. германский генералитет откровенно предупредил Гитлера, что лично он может делать все, что ему угодно, однако они, вояки, «не в состоянии воевать раньше, чем через семь-восемь лет». То есть и по этим данным выходит, что не ранее 1944–1945 гг.
* * *
Кстати, и советская разведка в 1937 г. установила, что «рейхсвер в течение 1937-го и 1938 г. на военные авантюры по причине неподготовленности не пойдет, не останавливаясь ни перед саботажем, ни перед переворотом». Эти сведения были получены из высших военных кругов Германии[100].
* * *
Аналогичная ситуация имела место и в люфтваффе, в котором не было опытных офицеров, способных командовать эскадрильями и особенно более крупными авиасоединениями. Командовавший люфтваффе Г. Геринг на совещании в декабре 1936 г. прямо заявил, что для подготовки ВВС нацистской Германии к войне ему нужен срок не менее десяти лет. То есть и по этим данным, опять-таки, выходит, что война должна была состояться не ранее 1945–1946 гг.[101] И это несмотря на гигантские средства, вбухивавшиеся в милитаризацию страны и экономики.
Да и сам фюрер, хотя и болтал, что-де Германия является «остриём западного мира, противостоящим большевизму и его атакам», и о необходимости победоносной войны против России, время начала такой войны именно против СССР указывать не рисковал. К примеру, в подписанном им меморандуме «Об экономической подготовке к войне» от 20 августа 1936 г. фюрер собственной рукой начертал: «Целью этого меморандума не является предсказание времени, когда нетерпимая ситуация в Европе перейдет в стадию открытой войны. Я хочу лишь выразить мое твердое убеждение, что этот кризис не преминет наступить»[102]! То есть Гитлер и сам толком не знал, когда же можно будет начать войну.
* * *
Правда, тут следует сделать одно важное примечание. В тексте меморандума содержится такая постановка задачи: «через четыре года экономика Германии должна быть готова к войне». Прибавьте к 20 августа 1936 г. ещё четыре года и получите конец 1940-го, максимум начало 1941 г. Формально вроде бы всё совпадает. Временной параметр потенциально возможного начала войны выполз на уровень 1941 г. Но только формально[103]. Между принципиальной готовностью экономики к войне и принципиальной готовностью самого государства к войне — слишком большая разница. Экономика может быть готова, но будут ли готовы вооруженные силы, будет ли готово само государство? Не говоря уже о том, что ситуация могла повернуться ровным счетом наоборот. Так что с указанными в меморандуме четырьмя годами невозможно увязывать «оценку той степени разгрома военных кадров, который у нас произошёл». Но даже если вопреки элементарной логике и попытаться это сделать, то степень невозможности увязывать с этой «оценкой» будет и вовсе оглушительной. Меморандум ведь был подписан 20 августа 1936 г. Между тем то, что обычно именуют «разгромом военных кадров», началось только весной 1937 г., а завершилось в 1938 г. Как правило, Сталин достоверно знал, что планирует Гитлер, но вот фюрер никогда не знал, когда и в силу каких причин Сталин сделает то или иное.
* * *
Не просматривается подобная связь и в рамках того времени, которое последовало уже за периодом так называемого разгрома военных кадров. Так, из содержания сообщения от 4 мая 1939 г. одного из наиболее ценных в те времена агентов ГРУ — «Арийца» (Рудольф фон Шелия, советник посольства Германии в Польше) — чётко видно, что после так называемого разгрома военных кадров в СССР Гитлер крайне опасался мощи Советского Союза. В его планы входило следующее: «После того как с Польшей будет покончено, Германия обрушится всей своей мощью на западные демократии и одновременно определит Италии более скромную роль» и только после этого «будет осуществлено великое столкновение Германии с Россией, в результате которого окончательно будет обеспечено удовлетворение потребностей Германии в жизненном пространстве и сырьё»[104]. Как видите, и тогда Гитлеру вовсе не приходило в голову устраивать «оценки той степени разгрома военных кадров, который у нас произошёл». Напротив, он всерьёз был озабочен совсем иным. Фюрер ясно отдавал себе отчет в том, что без концентрации в своих руках, хотя бы и вооружённым путем, всей мощи военно-экономического потенциала Западной Европы нечего и думать о том, чтобы соваться на Восток. Тем более не имея соответствующего удобного плацдарма для нападения на Советский Союз. Более того. Это прямое свидетельство того, что даже тогда им владел страх перед экономической и особенно военной мощью СССР (напоминаю, что от сотворения мира в понятие последней в статусе её неотъемлемой составной части входят и качественные характеристика командного состава), которой не давал ему покоя. Вот, собственно говоря, чем и была обусловлена такая поэтапность реализации его планов международного бандитизма.
