Книга Джеки Чан. Я счастливый - Чжу Мо

Возможно, оттого, что я был завернут, при падании я вовсе не почувствовал боли, к тому же я упал в воду.

Но сложность заключалась в том, что я не умел плавать!

Сначала я очень сильно перепугался: ведь меня с ног до головы опутали стропы, кожа вокруг глаз и на лбу была содрана до крови, из-за чего раны сильно саднили в воде.

Затем я собрался с духом: «Не нужно паниковать, я только что упал, на берегу это видели, и все знают, что я не умею плавать, меня обязательно спасут».

Я набрал полную грудь воздуха, затем задержал дыхание, но все же я продолжал тонуть. Не знаю, сколько времени прошло, но вдруг меня подхватили чьи-то руки и потянули к берегу.

Только оказавшись на поверхности, я понял, насколько все было серьезно!

Мне рассказали, что я упал как раз в маленький зазор между двумя лодками. В тот момент на море было очень шумно: прибыло немало больших и малых судов, водных скутеров… А я возьми да упади именно в тот зазор! Вот уж повезло так повезло!

Все друзья сбежались, чтобы посмотреть на меня. Первым, кто прыгнул меня спасать, был Чарли Чин, и после этого случая мы стали настоящими друзьями. И тут я увидел стоящую в стороне Бриджит Лин.

— Все прибежали спасать меня, а ты одна не стала помогать… Почему?

— Я тоже хотела, но у меня под одеждой только бикини, и когда я начала раздеваться, то заметила репортера… Да и к тому же я увидела, что к тебе побежало уже много людей, они бы и без меня справились, — не растерялась она.

Две богини со странными характерами.

Раньше я часто рассказывал эту историю, но всякий раз меня осуждали: «Джеки, сочиняешь поди?» Меня это, конечно, очень злило. А вообще я и до сих пор плохо плаваю, я только умею нырять.

Легенды навеки: Лесли Чун, Анита Муи

Я поставил этих людей рядом, потому что, во-первых, они — мои хорошие друзья, во-вторых, они покинули этот мир в один и тот же год, но в разное время.

С очень давних пор я был дружен с Лесли Чуном. Тогда еще был жив Дэнни Чан, и они вдвоем любили меня разыгрывать. В то время при каждой встрече Лесли Чун вплотную подходил ко мне, шептал что-то мне в ухо и одновременно дул в него. Я весь цепенел, покрывался мурашками, однако на него невозможно было злиться. Как-то раз я увидел в Интернете одну нашу давнишнюю совместную фотографию, на которой он сжимает рукой мое лицо — на самом деле это лишь один из множества таких маленьких эпизодов, он часто подшучивал надо мной.

Если мы с Лесли оба были в Гонконге, мы часто встречались, ходили вместе в рестораны, на вечеринки, мне нравилось развлекаться с ним.

Затем внезапно заболел Роман Там, и как-то раз я навестил его в больнице. Тогда он уже был близок к смерти, при виде его мучений у меня болело сердце. Я решил немного приободрить своего друга: «Выздоравливай скорее, мы тебя ждем, чтобы выпить», — до его болезни мы любили пропустить по стаканчику виски. Поболтав с ним еще немного, я пообещал ему, что обязательно зайду к нему еще раз, и затем отправился на съемки. Когда же они закончились и я вновь вернулся в Гонконг, он уже ушел в мир иной. И тогда я подумал: «Эх, надо чаще видеться со своими близкими».

Легенды навеки, друзья навечно.

Однажды я пригласил Мэгги Чун, Аниту Муи, Лесли Чуна, Карен Мок и еще нескольких человек в ресторан. Мы заняли прямоугольный стол: по правую руку от меня сидела Мэгги Чун, напротив нее — Анита Муи, дальше — Карен Мок, рядом с ней расположилось еще двое друзей. Лесли Чун же сел с краю. Всем известно, что прямоугольный стол вовсе не способствует беседе: ты можешь общаться только с рядом сидящими людьми и людьми напротив, поэтому я считаю, что величайшим изобретением китайского народа является круглый обеденный стол, за которым видно всех, и все могут разговаривать между собой.

И в тот раз прямоугольный стол оказался очень неудобным. Когда я пошел в туалет, то заметил, что Лесли Чун исчез. Друзья пояснили: из-за того, что мы ужинали в ресторане под землей, Лесли почувствовал себя неважно, от этого ему стало не по себе, и он решил уйти. Тогда я решил, что это немного странно, но не стал переживать по этому поводу: я сам вовсе не суеверен в подобных вопросах и поэтому лишь подумал, что в тот день у него просто не было настроения. Вскоре после той встречи я отправился на съемки в Германию, а прибыв туда, сразу услышал новость о том, что Лесли выпрыгнул из окна. Как же мне было тяжело… Я постоянно корил себя за то, что проглядел, что у него были душевные проблемы. Он был таким славным человеком…

Затем почти сразу же заболела Анита Муи. Когда я вернулся в Гонконг, я немедленно отправился к ней домой, чтобы навестить ее. Ее родные открыли мне дверь и сказали, что она у себя. Войдя в ее комнату и увидев Аниту, я не смог сдержать слез. Из-за химиотерапии у нее выпали все волосы, она очень сильно осунулась.

Я никак не мог избавиться от тянущего чувства на душе: когда я уезжал, с ними обоими все было хорошо, а когда я вернулся, одного уже не было, а другая оказалась в таком ужасном состоянии…

Анита дала несколько последних концертов, куда пригласила всех своих друзей — таким способом она хотела попрощаться со всеми. На выступлении она была одета в платье, чем-то напоминающее свадебное, что было особенно пронзительно. Тогда я был на съемках в Германии и не смог там присутствовать. Но, к счастью, в ее последние дни я все время сидел с ней в больнице, я был с ней вплоть до самого последнего момента и проводил ее…

Они вдвоем уже стали легендами гонконгской киноиндустрии. Мне повезло, что у меня были такие выдающиеся друзья.

Мои отец и мать

Раньше я никогда не задумывался над тем, что у меня могли быть братья или сестры, и тем более я даже не представлял, что выпало на долю моих родителей.

После того как папа вернулся из Австралии в Гонконг, я заметил, что иногда он отправляет деньги в материковый Китай, а однажды он даже съездил. Но он не сказал мне зачем, да и мне было лень спрашивать. Я не люблю лезть не в свое дело.

Как-то раз я увидел в офисе письмо, адресованное «Дорогому папе». Я удивился — ведь я не писал никакого письма. Взяв конверт в руки, я подошел к своему отцу.

— Что это значит? Внутри еще есть фотографии, кто все эти люди на них?

Папа мне не ответил, а лишь очень небрежно сказал:

— Что это ты? Столько вопросов!

Я рассудил, что раз он не хочет об этом говорить, ну и ладно, мне все равно.

Затем до меня дошли слухи, что настоящая фамилия моего отца — Фан, и я немало удивился. Я много раз пытался расспросить об этом папу, но он все время отмахивался: