Книга 24 часа - Клэр Сибер

То, что происходит в последнее время, нужно наконец прекратить. Прекратить навсегда.

Сейчас: час двадцать второй

6 часов утра

– Пожалуйста, – прошу я, выходя в это раннее утро на темную и холодную улицу, ослепленная светом уличных фонарей, – не могли бы вы выяснить, где находятся моя мать и моя дочь?

Я даю полицейским адрес Сида и номер его мобильного телефона. Они сажают меня на заднее сиденье полицейского автомобиля, но при этом не делают ничего особенного, например не надевают на меня наручники, а потому никто в Холланд-Парке не обращает на нас внимания, не высовывается из окон и не глазеет на нас. Богатым людям, пожалуй, скорее свойственно прятаться, чем высовываться. Меня везут мимо Королевской оперы на Боу-стрит, а в участке усаживают в маленькой унылой комнате и приносят мне чай в пластиковом стаканчике. Затем меня расспрашивают о пожаре.

– Я ничего об этом не знаю, – решительно заявляю я. – Все, что мне известно, – так это то, что мы легли спать, а затем я встала, чтобы сходить за обезболивающими средствами для Эмили. Они остались в автомобиле. К тому моменту, когда я вернулась к нашему номеру, уже сработала пожарная сигнализация, и я не смогла открыть дверь.

– Какую дверь?

– Дверь нашего номера. Ее то ли закрыли на замок, то ли подперли чем-то изнутри.

– Еще пока рано однозначно утверждать, почему дверь не открывалась, если мы вообще когда-либо сможем это установить, – говорит полицейский с редкими волосами, которого зовут Келли; он сержант уголовной полиции. – Огонь сильно повредил автоматику дверей.

– Не знаю, по какой причине, но карточка-ключ не срабатывала.

– Вы уверены?

– Да, уверена.

Однако правда состоит в том, что очень трудно помнить отчетливо всю череду жутких событий. Правда состоит в том, что в тот вечер мы с Эмили распили за ужином бутылку вина и к тому времени, когда мы легли спать, я была слегка пьяна.

Впрочем, ясно одно: во всем теперь виновата я.

– Вы утверждаете, что вышли из номера по собственной воле?

– Эмили попросила меня принести таблетки из бардачка ее джипа. У нее началась мигрень. Видимо, она выпила слишком много красного вина.

– Тогда почему вы пустились в бега? – спрашивает сержант Келли. Я замечаю у него на галстуке следы яичного желтка. – Почему вы скрылись, ведь такой поступок создает впечатление, что вы виновны?

– Потому что я тогда думаю… то есть, я тогда думала… – Я так устала, что не могу даже употребить глагол в грамматически правильном времени. – Я думала, что кто-то пытается меня убить, и, кроме того, мне нужно было разыскать свою дочь.

– Кто хотел вас убить, по вашему мнению?

– Я… я не знаю. – Я не желаю, чтобы этот полицейский решил, будто я еще более безумна, чем ему казалось раньше. Я желаю выбраться отсюда и разыскать Полли, после чего я буду готова разбираться со всеми обвинениями и подозрениями. – Для этого много причин. В последнее время моя жизнь полна стресса. И по дороге в отель кто-то пытался отправить нашу машину в кювет.

Он смотрит в свой блокнот.

– Да, я вижу, что вы подали жалобу по этому поводу в Тавистоке. Два дня назад?

– Да. Но никто не отнесся к этому сколько-нибудь серьезно.

– Вы упомянули своего мужа.

– Да, упомянула, – неохотно соглашаюсь я. – Но меня попросту проигнорировали.

– Хорошо, мы разберемся.

– А какой в этом смысл? – Я недоверчиво качаю головой. – Вообще-то уже поздно.

Раздается стук в дверь, и в помещение заглядывает низкорослый жилистый мужчина.

– Можно на одно слово, сержант?

Сержант Келли извиняется и ненадолго выходит в коридор. Вернувшись, он говорит:

– Думаю, вам будет приятно узнать, что мои коллеги видели вашу дочь и что у нее все хорошо.

Меня сотрясает неудержимая дрожь, руки тоже начинают дрожать.

– А моя мать? – спрашиваю я.

– С вашей матерью, похоже, все в порядке, но в данный момент она проходит обследование в государственной больнице.

– Почему?

– Точно не знаю. Думаю, это просто мера предосторожности. Мы постараемся выяснить все как можно быстрее.

Я встаю и затем быстро сажусь, чувствуя, как от лица отхлынула кровь.

– Возьмите из машины баночку кока-колы, – говорит Келли сидящей в углу женщине-полицейскому. – И шоколад. Послушайте, миссис Смит, – обращается он ко мне, когда мне становится чуть лучше. – Я понимаю, что все эти события были весьма драматическими. И в данный момент нет никаких доказательств того, что вы являетесь непосредственной виновницей пожара.

– Потому что я, черт побери, ничего не поджигала, – начинаю сердиться я. – Вы что, и в самом деле думаете, что я хотела убить свою лучшую подругу? Зачем мне это делать?

– Да, вы, безусловно, правы. Но…

Женщина-полицейский возвращается с шоколадным печеньем «Твикс» и баночкой кока-колы. Внезапно ощутив, что вот-вот умру от голода, я тут же набрасываюсь на еду.

– Как я уже говорил, мы все-таки подозреваем, что был совершен поджог, – осторожно продолжает полицейский. – Пока руководство пожарной бригады не установит причину пожара, кое-какие сомнения останутся.

– Почему?

– Этот пожар, по-видимому, начался где-то возле вашего гостиничного номера.

Значит, я была права.

– Откуда вам это известно?

– В данный момент я не имею права вам это сказать.

Почему все полицейские изъясняются какими-то книжными фразами?

– Ну так что? Что это означает лично для меня? Я арестована?

– Нет, – говорит он. – Не арестованы. Но тот факт, что вы скрылись, отнюдь не свидетельствует в вашу пользу. Я обязан вас освободить, но советую вам находиться там, где мы могли бы при необходимости с вами связаться.

У меня вдруг пропадает желание доедать «Твикс».

– Я убежала, потому что была испугана. И для того, чтобы разыскать свою дочь. – Я очень устала, и мне уже наплевать, верит он мне или нет. Я просто хочу найти Полли. – Пожалуйста, скажите, где сейчас Полли?

– Насколько я понимаю, у своего отца в Ислингтоне.

– Что? – переспрашиваю я и снова встаю. Меня охватывает гнев. – Ей, черт побери, не следует там находиться. Как я уже говорила раньше, вам нужно допрашивать его, а не меня.

– Почему? Какие у вас основания для такого заявления?

– Потому что он в тот вечер находился в Сент-Айвсе. И я уверена: на том мотоцикле был именно он.

– Ага. – Судя по виду сержанта Келли, он утомлен не меньше меня. – Сид Смит во время этого пожара находился в Сент-Айвсе. И что это доказывает?