Книга Джон Рокфеллер. Промышленник и филантроп - Аллан Невинс

Редко с богачом обращались таким образом! Рокфеллер проявил интерес к основанию крупного университета. Он хотел, чтобы его ректором стал конкретный человек, и знал, что без него университет не добьется большого успеха. Теперь избранник Рокфеллера спокойно информировал его, что не примет предложения, пока еще один миллион долларов не будет вложен в предприятие.

Но Рокфеллер хотел, чтобы с ним обращались именно таким образом! Гейтс сразу же выложил перед ним соглашение из восьми пунктов и убедился, что оно принято. Харпер находился в Кливленде 4 и 5 сентября. Там они с Рокфеллером посвятили почти весь день обсуждению подробностей. Затем промышленный магнат подписал письмо с обещанием предоставить еще один миллион и вручил его Харперу для передачи совету попечителей, а сам Харпер повел себя так, словно он всегда был ректором. В тот же день после встречи он написал Гудспиду письмо, выразив желание сделать полдюжины дел. На основе изъявления такой готовности попечители избрали его ректором университета, и, хотя ему дали шесть месяцев на принятие окончательного решения, всем было ясно, что предложение будет принято. И в самом деле, он сразу взялся за выполнение плана организации университета. Всегда неутомимый труженик, он проявил в этом деле огромную энергию и рвение, которые наряду с его мощным интеллектом, научным энтузиазмом и знанием мира науки обеспечили ему столь восторженное избрание ректором.

Основатель университета понимал, что, когда он сделал первоначальный взнос в 600 000 долларов, это было лишь скромное начало. Это объясняет ту готовность, с которой Рокфеллер добавил еще один миллион, как только его попросил Харпер, – миллион, который способствовал немедленному преобразованию колледжа в университет. В письме попечителям от 16 сентября 1890 года Харпер рекомендовал использовать новые средства на сумму 800 000 долларов для обучения выпускников обычных школ и стипендии, в то время как оставшиеся 200 000 долларов должны были пойти на финансирование богословского факультета. В 1891 году Рокфеллер снова выделил миллион, подлежавший выдаче 1 марта 1892 года, оговорив, что «принцип финансирования состоит в том, чтобы обеспечить дальнейшие вложения в университет, и его доход должен использоваться только на текущие расходы, а не на содержание или ремонт территории и зданий».

С равным интересом Рокфеллер следил за усилиями, которые теперь предпринимались в Чикаго и дополняли его собственные взносы. 7 апреля 1892 года Маршалл Филд предложил пожертвовать 100 000 долларов при условии, что в течение 60 дней будет собран 1 000 000 долларов. Вскоре этот период был увеличен до 90 дней. В конце второго месяца было собрано по подписке меньше половины этой суммы. Однако затем в течение нескольких дней поступил взнос на сумму в 150 000 долларов от Силаса Б. Кобба, одного из ранних поселенцев в Чикаго. Этот взнос послужил мощным импульсом для кампании по сбору средств, и 1 000 000 долларов был собран по подписке до установленного срока. Сидни А. Кент выделил 235 000 долларов. Фонд в 1 000 000 долларов обеспечил возможность строительства еще восьми новых зданий в дополнение к другим. С ресурсом в более чем 4 000 000 учебному заведению было обеспечено место в ряду первоклассных американских университетов.

Таким образом, руководство университета с возросшей уверенностью подошло к 1 октября 1892 года, великому дню, когда это учебное заведение открыло свои двери. Гарри Пратт Джадсон пишет, что он провел предыдущую ночь вместе с Харпером, уточняя подробности церемонии открытия. Они работали почти до полуночи. Когда закончили, Харпер бросился на диван и воскликнул: «Интересно, появится завтра хоть один студент?!» На следующее утро прозвучали звонки. 120 преподавателей ждали студентов в аудиториях. В этот год поступили учиться почти 600 абитуриентов. Чикагский университет начал свою работу.

Еще до окончания первого учебного года Соединенные Штаты захватила паника 1893 года. (Обычно панику в США в 1893 году связывают с принятием Серебряного пакта Шермана, который разрешил свободное ценообразование на рынке серебра. Инвесторы, ожидая, что после принятия этого пакта США отойдет от золотого стандарта, стали выводить капитал из страны. Сокращение денежного предложения и коллапс фондового рынка вызвал банковский кризис. Непосредственной причиной паники стали падающие цены на экспортные товары и закрытие трех крупных банков. Кризис был усугублен изъятием британских депозитов. – Ред.) Чикагский университет проделал колоссальную работу с использованием даже в обычные дни всех ресурсов. Он не выдержал бы такого внезапно свалившегося на него напряжения, если бы не щедрость Рокфеллера и других спонсоров.

К счастью для университета, Рокфеллер сделал в 1892 году на Рождество новый взнос на 1 000 000 долларов. Но этот новый дар не был сразу выдан, и до 1894 года не поступило никаких денег. Поэтому для покрытия текущих финансовых нужд Рокфеллер предоставил университету 150 000 долларов немедленно. Между тем глава совета попечителей Мартин Райерсон авансировал 100 000 долларов. Затем осенью 1893 года, когда паника, казалось, достигла апогея, Рокфеллер неожиданно сделал другой крупный дар. Сотрудники университета тогда только запустили кампанию по сбору 350 000 долларов и получили по нему дополнительный взнос на сумму 100 000 долларов от Мартина Райерсона. 31 октября 1893 года Рокфеллер сообщил в письме к попечителям, что он пожертвует 500 000 долларов при условии выполнения требований, которыми сопроводил свой грант Райерсон. Несмотря на жестокий экономический кризис, эти требования были выполнены.

Даже в эти годы депрессии деятельность, число студентов и расходы университета возрастали. Ежегодные расходы превысили уровня 500 000–600 000 долларов, а в 1896–1897 годах выросли почти до 700 000 долларов.

Рос также и дефицит. Все попытки удерживать его где-то на уровне 50 000 долларов в год провалились в 1896–1897 годах, когда сумма дефицита почти удвоилась. Рокфеллера тревожила неспособность университета свести концы с концами.

В результате он решился 30 октября 1895 года на пожертвование в 3 000 000 долларов. 1 000 000 долларов он внес сразу, а 2 000 000 предусматривалось выдавать суммами, равными взносам других спонсоров, которые те должны были сделать до 1 января 1900 года. По условиям этого дара университет был поставлен перед проблемой собрать от других доноров 2 000 000 долларов в период чуть больше четырех лет. Проблема выглядела трудновыполнимой. Она оставалась таковой даже после того, как Элен Кальвер передала университету в 1895 году имущество, которое оценила в 1 000 000 долларов. Фонд возрастал месяц за месяцем, год за годом и все-таки недостаточно быстро. Рокфеллер продлил срок сбора до 1 апреля 1900 года. Предпоследний день попечители общества и сотрудники университета провели в состоянии крайней тревоги. Затем от Гейтса поступила телеграмма, устранившая все опасения: «Я добился от друзей университета реальных обязательств сделать взносы, достаточные для покрытия всего, что, при проверке, могло быть признано острой нехваткой средств… поэтому вы можете объявить об успехе всей кампании».

Университет не проявил интереса к идентификации упомянутых «друзей». Его руководство подозревало, что они были обнаружены среди родственников Рокфеллера. Таким образом, в результате его обязательства от 30 октября 1895 года ресурсы учебного заведения увеличились на 5 000 000 долларов. Такая сумма, поступившая в критический период возмужания молодого учреждения, была просто бесценна.