Книга Быть жертвой. Природа сексуального насилия - Юрий Антонян

Страх смерти – не удел убийц. Он способен быть мощными стимулом труда и творчества: преодолевая его, человек может стремиться к накоплению жизненных благ, чтобы передать их детям и внукам, создавать произведения искусства и литературы, активно работать в науке, чтобы его труды пережили его. Можно думать, что чадолюбие, столь украшающее человека, своими глубокими корнями тоже связано с созидающей силой страха смерти.

Жизнь Чикатило могла бы развиваться дальше по иному сценарию, и вообще его преступное поведение хотя и не случайно, но и не фатально. Но тут появляется новый и исключительно мощный разрушительный фактор – импотенция. Она окончательно губит последние попытки хоть как-то приспособиться к этой жестокой и бессердечной для него среде, например, путем удачного брака. Напомним, в этой связи, что первое убийство он совершил после наступления полной половой слабости. К смерти же у него свойственное, амбивалентное отношение типа «тяготение – отвергание», т. е. он отвергает ее – и это страх смерти, но в то же время испытывает тяготение к ней, столь близкой с раннего детства. В этом тяготении к смерти, которое находит свое выражение во множестве кровавых убийств, преодолевается его страх перед ней, поскольку каждой такой расправой он как бы еще больше породняется с ней и ищет у нее милостей. Возможно, что как раз в этом лежит объяснение того, что убийца заглатывал кончики языков и другие небольшие части тела, а также долго не мог расстаться и носил с собой по лесу куски расчлененных им покойников: он мог воспринимать части трупов в качестве символов смерти.

В то же время обращает на себя внимание, что в большинстве случаев Чикатило съедал те части трупа, которые связаны с сексом. Это можно интерпретировать так: преступник не был способен к сексуальному овладению телом, поэтому он, проглатывая «сексуальные» кусочки, на таком чисто символическом уровне владел телом, вступал в половые сношения. Возможно также, что, заглатывая именно «сексуальные» кусочки, он пытался (на бессознательном уровне) усилить свой половой потенциал. К тому же указанные части, как отмечалось выше, одновременно символизируют и смерть, что в совокупности мощно усиливало бессознательную мотивацию анализируемых поступков.

Необходимо отметить, что Чикатило достаточно хорошо осознает некоторые важные моменты своего поведения и даже их смысл. Так, он говорил: «Я отрезал половые органы, матку, груди и кромсал их, так как видел в них причину своего несчастья, своего отчаяния». Эти осмысленные его действия тоже носят символический характер, поскольку он уничтожал то, что олицетворяло недоступную для него область сексуальных связей, отсутствие которых было для него источником глубокой психотравмы. Он отрезал и мужские половые органы (у мальчиков), тем самым не только пытаясь, как уже говорилось, обрести мужскую силу, но и символически, абстрактно наказывая сам себя путем оскопления за полную свою импотенцию.

Подведем итоги. Мы полагаем, что преступления Чикатило носят характер его мести окружающему миру и мотивируются стремлением к самоутверждению. Правда, возникает вопрос, почему реализация такого мотива в его случае принимает столь кровавые, чудовищные формы? По-видимому, ответ следует искать в некрофильской натуре этого убийцы, в его страхе смерти и тяготении к ней; в тех его садистских наклонностях, которые обусловливают сексуальное удовлетворение при виде безмерных страданий, предсмертных конвульсий и агонии жертвы.

Чикатило – чрезвычайно противоречивое явление: с одной стороны – ничтожный, мелкий, всеми презираемый человечек, полный банкрот и неудачник в жизни, импотент и пассивный педераст, с другой – грозный и безжалостный убийца, кромсающий людей и расхаживающий по темному лесу с кусками человеческого мяса. У него серая, ничем не примечательная внешность постоянно нуждающегося мелкого чиновника, и он, замкнутый и отчужденный, ничем не обнаруживает себя, но в лесу становится неумолимым палачом нескольких десятков беззащитных женщин и подростков, вырастая в грандиозную фигуру, в абсолютное воплощение зла. Он получил от жизни то, что требовала его разрушительная суть, и в этом смысле – не проиграл.

Рассказывая нам о своих преступлениях, Чикатило был ровен и совсем не эмоционален. О себе, своей жизни и кровавых похождениях рассказывал спокойно, как обычно повествуют о вещах будничных, хотя и не очень веселых, часто жаловался на судьбу. Однако у него ни разу не промелькнула даже тень раскаяния о совершенных преступлениях и сочувствие к погубленным им людям. Впрочем, можно ли ожидать иное от человека, который сделал смерть своим ремеслом? Можно, если он ощущает себя на пороге вечности и боится собственной смерти, но у нас как раз и сложилось впечатление, что смертная казнь, близкая и вполне реальная, его совсем не беспокоит. Он ни разу не вспомнил ни о суде, ни о грядущем наказании, одним словом, ничем не проявил своего страха перед смертью. Это тяготение к смерти, в данном случае – к собственной.

Глава IV

Предупреждение сексуальных преступлений

Как предотвращать сексуальные преступления

Предупреждение половых преступлений по сравнению с предупреждением других видов преступлений отличается существенной спецификой и повышенной трудностью. Обусловливается это прежде всего тем, что причины половых преступлений носят сугубо интимный, скрытый характер, большая часть из них не охватывается сознанием субъекта и плохо контролируется им. Они связаны с тончайшими переживаниями, порой имеющими бытийную значимость, с межличностными отношениями, внутреннее содержание и смысл которых далеко не всегда очевиден.

Поэтому первостепенное значение имеет максимальное внимание к человеку, понимание сложности и противоречивости его субъективного мира, расширение возможностей реализации личностных потребностей и интересов (например, самоутверждения) в различных сферах трудовой и общественной деятельности, компенсирующих некоторые другие, более интимные потребности, создание лучших условий труда и отдыха, оказание психологической, психотерапевтической, сексопатологической помощи в сочетании с повышением эффективности воспитательной работы, особенно индивидуальной.

Не менее важно нравственное, в том числе половое воспитание. Лишенное ханжества и ложной стыдливости и в то же время циничности и обнаженности, нравственное воспитание обязано ориентировать молодых людей в сфере сексуального общения, в котором каждый может выступать в качестве уважаемого и равноправного партнера. Подобное воспитание сейчас очень актуально из-за общего снижения нравственности, требовательности к себе и другим в вопросах половых контактов, из-за того, что в некоторых молодежных кругах мужчины выступают отнюдь не в рыцарском облике, а молодые женщины – не в образе прекрасных дам.

Разумеется, изменение в наши дни отношения к человеку, стремление к более полному удовлетворению его потребностей, улучшение воспитательной работы за счет обогащения ее содержания потребует экономического обеспечения, возможно, и значительных материальных затрат. Однако социально-экономические меры, тем более мероприятия производственного характера, сами по себе непосредственно не могут привести к успехам в борьбе с сексуальной преступностью. Не следует забывать, что в самых богатых и процветающих странах сексуальные преступления все-таки совершаются, а это приводит к выводу, что причины подобного рода преступления в общем-то мало зависят от материальных условии жизни людей и их экономического благополучия. Но чем богаче страна, тем лучше, как показывает практика, работают там правоохранительные органы, в частности, полиция быстрее раскрывает половые преступления, не давая им раскрутиться в бесконечную ленту кровавых деяний.