Книга Дочь регента - Виктория Холт

«Милая Гаги! — думала Шарлотта. — Она с каждым днем чахнет».

Луиза тоскливо сказала принцессе, что, вероятно, на следующий год в это же время миссис Гагариной уже с ними не будет.

— Вы должны беречь себя, — строго произнесла Шарлотта.

Миссис Гагарина улыбнулась и протянула к ней руку.

— Я больше пекусь о вас, Ваше Высочество.

— Вы всегда слишком много из-за меня волновались. Я уже взрослая и способна сама о себе позаботиться. Знаете, ходят слухи о том, что Клиффи уходит в отставку.

— Да, Луиза мне говорила. И что тогда?

— Тогда я буду свободна. У меня больше не будет гувернанток. Я твердо решила. — Шарлотта заколебалась. Нет, лучше все-таки не упоминать про влиятельных людей, которых она видела в гостях у мамы. Бедняжка Гаги начнет волноваться, а ей это сейчас вредно.

Луиза Льюис, стоявшая рядом с кроватью, сказала, обращаясь к миссис Гагариной:

— Вам нельзя утомляться. Лучше поспите.

— Да, — добавила Шарлотта, — вам нужно спать, а я не даю уснуть. О, дорогая Гаги, поправляйтесь! — Она опустилась на колени перед кроватью, взяла руку миссис Гагариной и горячо ее поцеловала.

Луиза положила руку принцессе на плечо, Шарлотта встала на ноги и, наклонившись над миссис Гагариной, нежно поцеловала ее в лоб. А потом вышла на цыпочках вместе с Луизой в соседнюю комнату.

— Она умирает, Луиза? — спросила девушка.

— Угасает, — ответила Луиза. — Но какое-то время еще побудет с нами.

— Я привыкла считать, что она будет здесь вечно. И думала, что когда стану королевой, подарю ей собственный дом... и вы будете там тоже жить, Луиза.

— Я знаю, моя дорогая, но наши планы не всегда осуществляются. Порой происходят перемены.

— Перемены... — пробормотала Шарлотта. — Перемены повсюду. Где миссис Адней? Я ее уже давно не вижу.

Луиза поджала губы.

— Значит, — вздохнула Шарлотта, — она тоже ушла. Полагаю, это дело рук моей бабушки. Луиза, я боюсь, что она попытается навязать мне другую гувернантку. Но я не соглашусь! Я буду непреклонна.

Луиза промолчала, не понимая, как Шарлотте удастся противостоять натиску королевы и принца-регента. Они, конечно же, решили взять ее в оборот. Принцесса подрастает, а ведь она всегда считала, что в один прекрасный день ей суждено стать королевой...

— Наверное, в жизни всегда бывают перемены, — пробормотала Шарлотта. — Это немного грустно. Миссис Адней... больше здесь не будет. Я уверена, что она ушла. Но мне ничего не сказали. А должны были бы сказать! Она же прислуживала мне! Хотя на самом деле я не знаю, грустить мне или радоваться. Я ее недолюбливала, но она вносила разнообразие в мою жизнь, передавая сплетни, принося карикатуры и все такое прочее. А теперь она ушла и даже не попрощалась. Мама говорит, я слишком взрослая, чтобы иметь гувернантку, и что люди вроде Броугхема и Уитбреда помогут мне получить независимость и все, что мне полагается по праву. Луиза, хотите, я вам скажу кое-что? Мерсер приедет меня навестить.

— Но ваш отец запретил ей приезжать.

— Да, но я выросла и не понимаю, почему мне нельзя самой выбирать себе друзей.

— О, дорогая, позаботьтесь о том, чтобы вас никто не увидел.

— Я позабочусь, но о другом: о том, чтобы со мной больше не обращались как с ребенком!

* * *

— Мерсер! — Подруги обнялись. — Как прекрасно, что мы увиделись. Ваши письма служили мне таким утешением! А как вы смело поступили, что приехали сюда.

Мерсер пожала плечами, давая понять, что Шарлотта ей льстит.

— Я не думаю, что регент будет на нас очень сердиться, если узнает. Сердце у него доброе, и, наверное, он иногда сожалеет о том, что запретил нам встречаться.

Шарлотта засияла от удовольствия. Это случалось всякий раз, когда при ней говорили о достоинствах ее отца.

— Да, — горячо поддержала она подругу. — В глубине души он добрый.

— Итак, — сказала практичная Мерсер, — теперь точно известно, что леди Клиффорд уходит со своего поста. Она попала в немилость, и хотя бедняжка надеется, что вы устроите сцену и будете умолять ее остаться, в известных кругах ее отставка уже является делом решенным.

— Как хорошо, что вы это выяснили!

— Я получила эти сведения из разных источников, и высказываются предположения, что вашей следующей гувернанткой станет герцогиня Лидс.

— Герцогиня Лидс!

— Она кроткая женщина и не станет докучать вам.

— Но я поклялась, что у меня больше не будет гувернанток!

— Они будут на этом настаивать.

— «Они»? Вы имеете в виду королеву? Я полагаю, она стоит за всей этой историей.

— Ваш единственный шанс — обратиться к отцу.

— Конечно. Я напишу ему. Вы поможете мне составить письмо, Мерсер?

Мерсер наклонила голову, словно мудрый китайский мандарин. Она как раз хотела предложить принцессе свои услуги.

— Написать такое письмо крайне важно, — сказала Мерсер. — В конце концов, забота о вашем благополучии — дело государственной важности. Копию письма следует послать лорду Ливерпулю.

— Лорду Ливерпулю?!

— Разумеется. Он же премьер-министр, не так ли?

* * *

Чтобы утешиться, леди Клиффорд взяла чуть больше табаку, чем обычно. Все эти годы она подумывала об отставке, чувствуя в глубине души, что ей не следует задерживаться на посту гувернантки. Ах, она столько лет ухаживала за принцессой, и вот... ее прогоняют.

Видя, что гувернантка страшно угнетена, Шарлотта попыталась ее подбодрить и лучезарно ей улыбнулась.

— Моя дорогая принцесса Шарлотта, я так рада вас видеть, — вздохнула леди Клиффорд. — Боюсь, что скоро меня лишат этой привилегии.

Шарлотта кивнула, с готовностью соглашаясь.

— Разумеется, — продолжала леди Клиффорд, — для меня это огромное несчастье.

— Расставания неизбежны.

— И весьма печальны.

Шарлотта не могла с этим согласиться, не покривив душой.

— Вам без меня будет лучше, — попыталась она утешить старушку. — Вспомните, сколько я доставляла неприятностей. Сколько шалила.

— Дети обычно бывают шалунишками.

— А моя привычка заводить неподходящие знакомства! — продолжала Шарлотта. — А то что у меня нет чувства собственного достоинства! По-моему, вы облегченно вздохнете, когда избавитесь от меня.

Леди Клиффорд была шокирована. Она надеялась на милую, сентиментальную сцену, на то, что Шарлотта заплачет и попросит ее не уходить. А получилось совсем другое.