Книга «Несвядомая» история Белой Руси - Всеслав Зинькевич

В 1930-х годах, когда в СССР возник запрос на единство и сплоченность советского народа, политика «белорусизации», направленная на разобщение белорусов и великорусов, была существенно смягчена. В исторической науке возобладала концепция трех братских народов, которая, с одной стороны, постулировала национальную обособленность русских (этот этноним в советское время был закреплён лишь за великорусами), белорусов и украинцев, а с другой – объявляла их братскими народами, вышедшими из единой колыбели Древней Руси и выступающими за политическое единство в рамках СССР. Существенный вклад в развитие идеи восточнославянского братства внесла героика Великой Отечественной войны, в которой больше других себя проявили жители трёх восточнославянских республик – БССР, РСФСР и УССР.

Концепция трёх братских славянских народов таила в себе серьёзное противоречие: сепаратная белорусская идентичность изначально была антирусской (т. е. основывалась на отрицании общерусского единства и акцентировании отличий белорусов от великорусов), в этой связи официально декларируемое восточнославянское братство немалой частью политической и интеллектуальной элиты БССР воспринималось как нечто искусственное, навязанное московскими властями. Примечательно, что в 1990-х годах одними из главных белорусских националистов стали бывший член КПСС Станислав Шушкевич и писатель Василь Быков, ещё в 1980-х годах демонстрировавший свою полную лояльность коммунистической партии. При этом простые белорусы в советский период идентифицировали себя преимущественно с большой страной от Бреста до Владивостока, а не с отдельной республикой, в которой родились и жили.

После провозглашения независимости Республики Беларусь идея восточнославянского братства была отброшена большей частью белорусской интеллигенции, сделавшей ставку на местечковый национализм, который в постсоветской редакции приобрёл ещё более русофобские формы, нежели он имел в дореволюционный и раннесоветский периоды.

Если в начале XX века местечковые националисты считали белорусов чистокровными славянами, противопоставляя их нечистокровным великорусам, то в суверенной Беларуси этногенетическое дистанцирование белорусов от великорусов было усилено теорией балтского происхождения белорусского этноса, в рамках которой белорусы объявлялись либо балтами, либо славянами, имеющими балтский субстрат.

Из новой националистической концепции истории полностью «выпала» Древняя Русь, частью которой были белорусские земли. В 1993 году в Республике Беларусь была издана научно-популярная книга «100 вопросов и ответов по истории Беларуси», в которой авторы следующим образом отвечали на вопрос «Существовал ли древнерусский народ?»: «Такого народа не было. Его придумали российские историки. К терминам «древнерусский народ», «единый русский народ» они обращались каждый раз, когда возникала потребность оправдать имперскую политику Москвы, которая стремилась всеми путями доказать своё якобы историческое право на Беларусь и Украину»[316].

Если в начале XX века Великое княжество Литовское называлось местечковыми националистами «литовско-белорусским» или даже «литовско-русским» государством, то начиная с 1990-х годов «свядомая» публика, опираясь на работы историка-любителя Николая Ермоловича, стала воображать ВКЛ как исключительно белорусское государство. Наиболее радикальные националисты даже предложили переименовать Беларусь в Литву, а белорусов – в литвинов, при этом Литовскую Республику предлагалось называть «Летува», а её граждан – «летувисы». В качестве «своего» государства националистически настроенные интеллектуалы сегодня рассматривают также Речь Посполитую, частью которой стало ВКЛ после заключения с Польшей Люблинской унии в 1569 году. В связи с этим в националистической среде принято фетишизировать различные артефакты польско-литовской эпохи (статуты ВКЛ, слуцкие пояса, шляхетские замки и многое другое), объявляя их белорусскими национальными ценностями.

Многочисленные войны Литвы и Москвы в националистической историографии рассматриваются как межэтнические (или даже цивилизационные) конфликты великорусов (московитов) и белорусов (литвинов). Придуман даже белорусский аналог «Голодомора», им является «Кровавый потоп» – так местечковые националисты называют события Русско-польской войны 1654–1667 годов, происходившие на территории Белоруссии.

Наиболее ярко русофобский характер белорусской самостийной историографии проявился в оценке Российской империи. Этот период «свядомые» историки именуют «московской оккупацией», а существовавший в то время политический режим – «кровавым царизмом». Особым почитанием в среде местечковых националистов пользуется польское восстание 1863 года. Несмотря на то, что целью мятежа было восстановление Речи Посполитой в границах 1772 года, то есть возвращение земель Белой Руси в состав польского государства, националисты изображают данное событие как проявление национально-освободительной борьбы белорусского народа против российского империализма.

Февральская революция 1917 года оценивается местечковыми националистами сугубо положительно, ибо она создала условия для «национального самоопределения белорусов», в результате чего 25 марта 1918 года, в условиях немецкой оккупации, была провозглашена независимость Белорусской Народной Республики.

Белорусская Советская Социалистическая Республика, которая была образована через некоторое время после ликвидации БНР, как правило, не воспринимается националистами в качестве формы национального самоопределения белорусского народа. При этом насильственная «белорусизация» 1920-х годов и укрупнение БССР за счёт территории РСФСР в 1924 и 1926 годах оцениваются ими как положительные моменты в деятельности советской власти. Декларируемый антисоветизм нередко приводит националистическую интеллигенцию к оправданию белорусских пособников нацистов.

В начале 1990-х годов националистическая концепция истории Белоруссии была широко представлена в научной и научно-популярной литературе, а также в учебной программе белорусских школ и вузов. Как считает белорусский историк Пётр Петриков, во второй половине 1990-х годов влияние националистов на историческую науку стало постепенно ослабевать. «Особая заслуга в этом принадлежит президенту Республики Беларусь А.Г. Лукашенко, – пишет Петриков. – В своих выступлениях глава государства говорил о необходимости тесных, союзных отношений с братской Россией, использовании в новых реалиях жизни положительного опыта советского периода. Это сыграло решающее значение для конкретной научной критики некоторых базовых положений сторонников новых подходов (имеются в виду приверженцы националистической концепции белорусской истории. – Прим. авт.), их отказа прежде всего от антирусского и антисоветского векторов изложения истории Беларуси. Значительный вклад в этот процесс внесла созданная президентом Республики Беларусь А.Г. Лукашенко Комиссия по подготовке учебников и учебных пособий в обществоведческой сфере»[317].