Книга Пламенная роза Тюдоров - Бренди Пурди

– Никогда! – заявила я, даже не обернувшись. – Не бывать этому, пока дыхание будет теплиться в моей груди!

Роберт застыл на месте – уверена, он ожидал, что я немедленно улыбнусь и соглашусь выполнить его просьбу, как смиренная Гризельда, а потому даже не сразу понял, что происходит, и лишь спустя несколько мгновений выбежал из комнаты вслед за мной. К тому моменту я уже успела дойти до лестницы.

– Я – твоя жена, Роберт, – невозмутимо начала я, удивившись ледяному спокойствию, звучащему в моем голосе. – Я – твоя жена и останусь таковой до конца своих дней.

– Отчего меня вновь и вновь постигает кара небесная за глупую ошибку, что я совершил в далекой молодости? – возопил взбешенный Роберт, швыряя в меня корзинкой с вышиванием. Она угодила мне в спину, и ее содержимое рассыпалось по лестнице, у которой я остановилась.

– И это не только моя вина, что у нас нет детей! – с укором воскликнула я. – Ведь я не могу пойти в огород и вырастить там сына вместе с салатом мистрис Хайд! Для зачатия ребенка нужны двое родителей, Роберт, а ты никогда не уделяешь мне достаточно времени, поскольку всегда занят лишь ею!

– Не смей винить меня в своих неудачах! – прокричал в ответ Роберт, раскрасневшись от злости. – Ты не понесла ни разу за все годы нашей супружеской жизни, в то время как шлюхи в тавернах тяжелеют каждую ночь от мужчин, которых едва знают! Так что твоей вины в этом много больше, нежели моей. Впрочем, Эми, теперь я рад, что ты так и не дала мне наследника, это все только усложнило бы!

Затем он развернулся и кинулся к двери, бросив мне напоследок:

– Я добьюсь свободы! Ты не удержишь меня, я никому не позволю встать у меня на пути! Я был рожден не для такой участи и заслуживаю лучшей женщины, чем ты, и я получу ту, какую захочу, и ты не сможешь мне помешать! Тебя ждет незавидная участь, ведь королева приблизила меня к себе, она любит меня, и мне довольно шепнуть ей лишь слово – и она отправит тебя в темницу, будешь гнить там до конца своей никчемной жизни. Берегись, Эми, остерегаю тебя, берегись! Тебе не победить, так зачем сражаться? Теперь я отказываюсь от своего обещания взять тебя в любовницы, я скорее отрежу свое мужское достоинство, чем позволю себе доставить удовольствие такой упрямой суке, как ты! Запомни мои слова, Эми: я стану свободным! – повторил он и ушел, хлопнув дверью и оставив меня одну.

Я вся дрожала от ужаса и, цепляясь за перила, пыталась найти в себе силы сделать спасительный вдох. У меня в горле встал огромный ком, мне будто накинули петлю на шею, но спустя несколько мгновений я снова смогла дышать.

Возможно, я зря повела себя столь заносчиво и непримиримо, быть может, мне стоило умерить гордыню ради собственного блага, ведь в Писании сказано: «Погибели предшествует гордость, и падению – надменность». Но я хотела сделать ему так же больно, как он сделал мне. А еще мне хотелось досадить ей, королеве, укравшей мою любовь. Возможно, меня толкнула на это злоба, в которой он меня упрекал, но я не могла поступить иначе, хоть и понимала в глубине души, что уже потеряла мужа. Разум подсказывал мне, что глупо пытаться удержать того, кто намерен бросить меня, но упрямство и гордыня твердили: стой на своем! Я понимала и умом и сердцем, что мое упрямство не принесет мне ничего хорошего и теперь Роберт испытывает ко мне только лишь ненависть и злобу, которые разъедают его изнутри, словно коварная язва. А еще его одолевает жажда мести из-за моей самонадеянности.

Я понимала, что повела себя как обезумевшая ревнивица. Если бы я сдалась и дала ему развод, чего он страстно желал, то исполнила бы его мечты. Ну а как же я? Ведь мои мечты тогда развеялись бы по ветру седым пеплом. Я потеряла бы самое важное в своей жизни. Даже мой родной дом – Сайдерстоун – Роберт продал ради своей высокой цели вместе с улыбками простых крестьян и наших слуг, большинство из которых знали меня с детства и плясали на моей свадьбе, вместе со всеми овцами, яблочными садами и ячменными полями. Он обещал мне все – а оставил ни с чем! Без мужа, без отца, без любви и без дружеской поддержки близких я не знала, как теперь возродить свою сломанную жизнь и собрать кусочки своего разбитого сердца. Я попросту не могла начать жизнь заново и придумать для себя новые мечты.

– Какая же ты бесхребетная трусиха! – презрительно прошипела я сама себе, войдя в опочивальню и увидев отражение своего бледного, искаженного мукой лица в зеркале.

Я была так зла на себя, что мне хотелось плюнуть в лицо и себе, и своему супругу.

Меня сковал страх, я будто окаменела и была не в силах пошевелиться. Мне оставалось лишь стоять на своем, оставаясь женой Роберта, и делать хорошую мину при плохой игре, в которую вовлек меня злой рок. Я не дам ему развода, это уж точно. Не стану покорной, послушной Гризельдой с вечной улыбкой на лице, не позволю раздеть себя донага и пустить себя босой по пыльной дороге, чтобы мое место могла занять другая.

– Я – Эми Робсарт! – громко молвила я и сама удивилась тому, что с моих губ невольно сорвалось мое девичье имя, а потому тут же поправилась: – Я – Эми Дадли, леди Эми Дадли, а не смиренная Гризельда!

Бросившись к письменному столу, я вырвала из тетради страницы, которые исписала рассказом об этой терпеливой женщине, и стала рвать их на мелкие кусочки, после чего выбросила их в окно, и обрывки бумаги снежинками полетели на красавца-скакуна Роберта, привязанного под моим окном. Затем я схватила дорогущий томик «Кентерберийских рассказов» в кожаном позолоченном переплете и швырнула его в ночную тьму, с радостью услышав, как он шлепнулся наземь. Так, как в тот день, я никогда еще не рыдала.

Я рухнула на кровать, и это простое движение отдалось в моей груди такой нестерпимой болью, что я вскрикнула и вскочила на ноги, испуганно ощупывая свою левую грудь. Казалось, будто осколок разбитого сердца вонзился в мою нежную плоть, словно стальной кинжал, и хотя тому не было никаких разумных подтверждений, я чувствовала себя в тот момент именно так. Мне было больно даже дышать, я наконец даже сумела выбросить из головы мысли о Роберте. Но только на миг – опять вернулась другая, причиненная мне жестокостью мужа и его предательством боль, которая накрыла меня гигантской волной и сбила с ног. Я снова залилась слезами, оплакивая все, что я любила и потеряла. Я лежала, будто разорванная в клочья пушечным ядром на поле битвы любви.

– Только через мой труп он получит развод! Лучше умру, чем дам свое согласие на это! – прокричала я во весь голос.

В тот момент меня совершенно не беспокоило, что кто-то может услышать мои крики, наверняка разносившиеся по всему дому. Да будь они все прокляты! Мое сердце было разбито и вонзалось ледяными осколками в плоть, мне плевать было, кто и что обо мне подумает.

В мае я попросила его приехать. Бесстыдно солгав, я написала ему, что мне нужно с ним срочно увидеться, что у меня есть для него сюрприз, который, несомненно, его порадует. Понимая, что эти слова убедят его в том, что я сдалась, отступилась и решила все же дать ему столь желанный развод и он поскачет ко мне во весь дух, я написала ему именно эти слова своим новым, уверенным и изящным почерком, который я приобрела, переписывая бесчисленное множество раз рассказ о смиренной Гризельде. Я знала, что он не станет искать предлога, чтобы не ехать ко мне, как он всегда делал раньше, так что, скорее всего, мой супруг поцелует свою любовницу королеву на прощание и придумает какой-нибудь предлог – на этот раз для нее, а не для своей законной жены. «Поспеши, Роберт, пока я не передумала и мое сердце снова не взяло верх над разумом!» – написала я ему и, чтобы он наверняка уже попал в расставленные мною сети, дважды жирно подчеркнула эти отчаянные слова черными чернилами.