Книга На этот раз – да! - Лесия Корнуолл

– Вы изъявили желание меня видеть, – твердо сказал Гленлорн, сцепив пальцы.

Глядя на его руки, граф неким сверхъестественным чутьем уловил, что Гленлорн с куда бóльшим наслаждением сомкнул бы свои ручищи на его горле. Непроизвольно поправив воротник, Кит присел на стул, хотя хозяин не предложил ему этого.

– Надеюсь, вы не пострадали в результате… м-м-м… приключений в замке? – спросил Алек.

Кит бы не рискнул этого утверждать. Последнюю пару ночей он дурно спал, согласившись с требованием Гленлорна два дня повременить с визитом в Дандрамми, чтобы «продолжить дискуссию». Алек не скрывал, что ему нужно время, чтобы все хорошенько обдумать. И вот Кит наконец-то здесь, а когда щекотливое дело будет улажено, он проспит неделю кряду, Бог даст, обнимая Меган…

– Я хочу просить у вас руки вашей сестры Меган, – перешел Кит к делу, не ответив на вопрос графа.

Лицо Гленлорна налилось свекольным румянцем:

– Вы делаете это из соображений сохранения вашей чести?

Кит гордо вскинул голову:

– Отчасти. Меган станет графиней…

– Думаю, ей наплевать на все титулы мира.

– Вы колеблетесь, потому что я не шотландец? – спросил Кит.

– Отчасти, – передразнил его Гленлорн. – Вы что-нибудь слышали об Ичэнне Ренни?

У Кита запершило в горле.

– Слышал.

– Ну, тогда вам и без меня известно, что титул для нее ничего не значит. Меган – самая романтичная и сентиментальная из моих сестер. Алана – та весьма рассудительна и принимает лишь тщательно обдуманные решения. Уверен, она сделает прекрасную партию. Но Меган слушается лишь собственного сердца, а это не всегда безопасно. Ичэнн – не первый юноша, с кем сестра нафантазировала себе любовь. Но свою родину Меган любит куда более преданно и верно. Сомневаюсь, что она была бы счастлива в Англии.

Кит с трудом сглотнул. А вдруг Гленлорн ожидает, что он прямо сейчас объявит о своей пламенной страсти к Меган? Но он даже ей пока не признался в любви и не сделает этого, если она все еще любит своего Ичэнна…

– Я сделаю все возможное, чтобы она была счастлива, но если она по-прежнему любит Ичэнна, а вы не станете противиться их союзу, то я…

– У Ичэнна теперь есть Грейс[13], – объявил Гленлорн.

…Грейс? Благодать? Это еще что означает? Это некая непереводимая игра гэльских слов? Или это значит, что Гленлорн благословляет союз Меган с женихом?…

– Меган никогда не станет правильной графиней, – тем временем продолжал Гленлорн. – Ну, по крайней мере типичной английской графиней. Хотя Деворгилла, несомненно, одобрит сей союз.

Брови Кита изумленно поползли вверх:

– Разве ее одобрение может повлиять на исход нашей беседы? Я полагал, что решать нам троим: вам, мне и Меган.

– Так-то оно так, однако этот брак – семейное дело. А теперь объясните: если вы хотите взять в жены Меган, к чему был обряд скрепления рук?

Кит подался вперед:

– Ни она, ни я не желали тогда связывать себя узами брака. Меган хотела спокойно дождаться возвращения Ичэнна, а я не хотел, чтобы меня окрутила какая-нибудь… – Кит вовремя прикусил язык, с которого готово было слететь соленое словцо. Гленлорн, казалось, был ошарашен. – Если бы вы познакомились с моей сестрой Арабеллой, то поняли бы меня. У нее, похоже, самый несчастливый во всей Англии брак. Ну, если не считать ее супруга. Должен сознаться: вдовствующая графиня Гленлорн сделала мне брачное предложение, и я ответил ей отказом.

Гленлорн выпучил глаза:

– Что-о? Деворгилла хотела выйти за вас?

– Она хотела, чтобы я взял в жены Меган! Тогда мы впервые с ней встретились, и волосы у нее были… – Подняв руки над головой, Кит попытался изобразить карикатурную прическу, которую в тот вечер соорудили на голове у девушки. – Тогда я еще совсем не знал ее… А когда волосы ее струятся по спине, она прекрасна… Когда ходит по холмам этой своей волшебной походкой… А какой огонь у нее в глазах! В этих невероятных, колдовских глазах… – Спохватившись, Кит понял, что Гленлорн смотрит на него во все глаза, и обуздал свой порыв. – Разумеется, если она предпочитает выйти замуж за кого-то другого по любви, я не смею стоять у нее на пути, – мрачно закончил он.

– Полагаю, мне нужно переговорить с Меган, – пробормотал Гленлорн. – Или моей жене… потому что я, дьявол меня побери, уже ни черта не понимаю!

– Все просто. Я отменю свое предложение, уеду в Англию тотчас, как только узнаю, что сердце Меган принадлежит другому… Да пребудет благодать с этим человеком! – Он достал из кармана конверт и швырнул его на стол. – Вот мой свадебный подарок для Меган. За кого бы она ни вышла – за меня или за другого. Это Глен Дориан.

– Ты даришь ей развалины?

Улыбнувшись, Кит извлек из другого кармана фляжку, отвинтил крышечку и протянул сосуд Гленлорну:

– Я дарю ей сокровище…

Глава сорок третья

В горах неподалеку от Глен Дориан

Январь 1747 года

Вскарабкавшись по крутому склону горы, Натаниэль тихо свистнул. Из зарослей вереска вмиг показался Руарид – теперь он был выше ростом, но сильно похудел, и глаза его заметно ввалились. Юноша робко улыбнулся. Следом показался еще один мальчик, куда младше.

– Ты Дункан, я угадал? – Натаниэль взъерошил темные волосы ребенка и дал ему кусочек сахара.

Ребенок сразу сунул его за щеку и убежал.

– Как она? – спросил Натаниэль Руарида.

– Она сильно изменилась с тех пор, как потеряла малыша. Ты привез новости?

Натаниэль вручил мальчику мешок – там лежали бекон, овес, сушеная говядина и немного муки. Это было все, чем он смог разжиться.

– Нет, – отвечал он. – О Конноре по-прежнему нет известий.

Юноша погрустнел. Натаниэль знал, что Руарид во всем винит себя. Если бы не его выходка в день битвы, Коннор был бы у себя в замке Глен Дориан. Однако Натаниэль знал и то, что за ним все равно рано или поздно пришли бы солдаты и им наплевать было бы, якобинец он или нет. Лэрда арестовали бы или повесили прямо во дворе, а потом убили бы всех, а жену его обесчестили бы прямо у него на глазах… Такое происходило сплошь и рядом по всей горной Шотландии. А оставшиеся в живых умирали от голода.

Натаниэль шел вверх по склону вместе с Руаридом, по направлению к пещере, где все еще скрывались жалкие остатки клана Макинтошей из Глен Дориан. Людей оставалось около двух дюжин, их с каждым днем становилось все меньше, хотя Майри всеми силами старалась сплотить их, согреть, накормить и вселить надежду в их сердца. Но они все равно уходили, уверенные, что смогут обрести лучшую долю, понимая, что здесь у них нет будущего. Они смирились с тем, во что Майри отказывалась верить. Коннор Макинтош канул в небытие – он почти наверняка погиб. Он просто растворился, исчез. Теперь Натаниэль точно знал, что в Англии его нет. Его имени не было в списках казненных или переправленных на юг.