Книга Расколотое небо - Кори Маккарти

– Слышала разговоры? – спросил он, переключаясь на серьезный тон – тот, который у Чейз ассоциировался с его политическими рассуждениями. – Представители Жи Сюнди согласились на встречу в верхах. Первую за двадцать один год. Три европейские страны готовы присутствовать, в том числе Британия. Готов спорить, что еще несколько скажут «да».

– О чем будет разговор?

– Скорее всего, о ядерном ответе. Никому не хочется думать о возможности подобной эскалации. А еще будут настаивать на отмене Атлантических ограничений торговли.

– Даже не верится, что такое возможно. Жисюндинцы не допустят, чтобы США снова получили возможность воевать.

– У них нет выбора. Объединенные силы. – Тристан чуть сильнее сжал ей руку. – Положение меняется.

– Да, но к лучшему ли?

– Не знаю, как долго они будут бояться «Стрикеров». Адриен боится, что они достаточно быстро сообразят, как их изготовить, и тогда…

Чейз сжала ему руку и не стала уговаривать не тревожиться. В конце концов, неопределенностей еще много. Например, ее не перестали мучить кошмары. Слишком часто ей приходилось заново переживать то, как она несется вниз, вниз, вниз к океану.

И каким-то образом промахивается.

Она тосковала по Пиппину, мучительно, но у нее начало получаться выражать словами свою боль, когда она приходила – делиться ею с некоторыми людьми, например с Кейлом и Тристаном. Даже с Сильф, когда ей был нужен более отстраненный слушатель. Благодаря такой откровенности потеря начинала ощущаться как часть ее личности: Чейз убедилась, что только так она может с ней жить.

Они стремительно прошли по Парку к ангару. Кадеты сновали повсюду. Чейз все еще не привыкла к другому оттенку синих мундиров, которые теперь встречались в «Звезде», выделяя канадских кадетов.

– Как ты думаешь, что за сюрприз Кейл приготовил? – спросил Тристан, когда они догнали Сильф в стеклянном переходе между зданиями. За стеклами яркая синева неба обещала появление кучевых облаков.

– Понятия не имею, – сказала Чейз.

– Кретины. – Сильф шагала первой. – Это же очевидно.

Трое пилотов «Стрикеров» обнаружили бригадного генерала у дверей ангара, рядом с одним из вертолетов.

– Залезайте! – приказал он.

Чейз забралась внутрь следом за Сильф и схватила Тристана за комбинезон, чтобы затащить за собой.

– Успел полюбить в женщине бесцеремонность, – прошептал он Чейз на ухо, садясь рядом с ней.

Сильф осуждающе посмотрела на то, как они прижались друг к другу и переплели пальцы, но Чейз это не смутило. Все, даже насмешки Сильф, было вроде как чудесно.

Вертолет доставил их на южную часть острова Банкс, к большому ангару с белой камуфляжной окраской. Они приземлились рядом с ним и выскочили наружу. Кейл какими-то секретными кодами открыл огромную дверь, и они нырнули внутрь, спасаясь от холодного ветра. Когда Чейз подняла голову, она оказалась совершенно не готова.

Ангар был полон «Стрикеров».

Голубоватое серебро подмигивало ей со всех сторон.

– Ой, е…

– Следи за языком, Харкорт! – бросил Кейл.

– Сколько? – спросил Тристан с круглыми глазами.

– Шестьдесят. Первая серия. Пятьдесят названы в честь штатов, и десять – в честь провинций Канады. – Он указал на ближайший с нанесенным на борт названием «Техас». А у соседнего оказалось невозможно длинное название «Саскачеван». – Мы в процессе подбора юных пилотов для подготовки. Вот тут и нужны вы трое.

Тристан с Чейз переглянулись.

Кейл продолжил:

– Я знаю, что вам еще несколько семестров до выпуска, но нам необходимо поднять эти самолеты в воздух немедленно. Нужно, чтобы вы помогли с их обучением.

– Серьезно? – Чейз чуть не упала от изумления. – Вы хотите, чтобы мы готовили пилотов для «Стрикеров»?

– Помогали их готовить. Тебе не позволят воспитывать их по твоему недисциплинированному образу и подобию, Харкорт.

Кейл ласково сжал ей плечо.

На лице Тристана возникло выражение холодного торжества.

– Шестьдесят «Стрикеров»!

– Шестьдесят три, считая ваших птичек.

– Вы хотели сказать, шестьдесят два, сэр, – уточнила Чейз.

Ей слишком часто приходилось напоминать остальным, что «Дракон» погиб.

Кейл указал на последний «Стрикер» в ряду.

– Я понимаю, что прошло немало времени, Харкорт, но, по-моему, он обидится, если ты его не признаешь.

Чейз скользнула взглядом по гладкому серебристому металлу и обтекаемым крыльям, а потом ее глаз зацепился на старый кусок металла на боку с видавшей виды надписью: «Дракон».

– Вы его восстановили, – еле слышно сказала Чейз.

– Еще бы. Вернее, это сделала Адриен.

Чейз бросилась к самолету, оглаживая каждый бесконечно прекрасный сантиметр. Она поцеловала его и прижалась щекой к неровной металлической табличке.

– Ты заставляешь меня ревновать, – с серьезным видом заявил Тристан.

Чейз не отрывала глаз от «Дракона».

– Ты правильно делаешь, что ревнуешь. Он был моей первой любовью.

– Ну… по-моему, он похож на тебя, – сказал Тристан. – Порывистый, быстрый… и с симпатичными ушками.

Чейз покосилась на Кейла, проверяя, что он на них не смотрит, а потом сгребла Тристана за комбез и притянула к себе для поцелуя, который заставил его схватить ее за бедра.

– Подсадишь? – спросила она.

– Конечно.

Он подставил ей руки и приподнял, помогая сесть в кресло. Она осмотрелась и провела рукой по всем циферблатам, кнопкам и переключателям, пока не обнаружила нечто новое. Небольшую бронзовую табличку с именем Пиппина. Чейз откинулась назад и закрыла глаза. Она прочерчивала пальцем буквы его позывного и дышала.

* * *

Уже через несколько часов Чейз выезжала из секретного ангара на «Драконе».

Скворец направляла их взлет при сильном встречном ветре, болтая без перерыва. Оказалось, что ей это потрясающе хорошо удается.

– И когда Сильф увидела, что я развесила ее одежду на дереве, она утащила все мое нижнее белье и выложила в рекреации. Прямо на бильярдный стол! К тому времени, когда я его нашла, Ромео надел пару моих трусов себе на голову.

– Как аукнется, так и откликнется, Лин, – сказала Чейз, стараясь не рассмеяться. – Но я бы сказала, что ты теперь по-настоящему своя.

Чейз вела «Стрикер» по голубому покрывалу небес. Они стремительно неслись на юг, преследуемые «Фениксом».

Чейз нырнула под облака, ощущая, как напряжение испаряется, сменяясь радостью полета. Небо распахнулось, моторы гудели у нее в сердце, мощные и послушные.