Книга Ты победил - Александр Зорич

ГЛАВА 21. ПАЛКА И СТРУНА

Двадцать шестой день месяца Алидам

x 1 x

Высланные в Ваю лазутчики вернулись только с рассветом. Авелир, блуждавший где-то на границе между жизнью и смертью, все-таки пересилил боль и взялся переводить. Все еще не привыкшие к тому, что их собрат Кух на поверку оказался исполинской саламандрой, горцы начали свой сбивчивый рассказ.

Вообще, разглядеть толком ничего нельзя, никакого света факелов, костров – ничего. Поэтому ждали до того момента когда начнет светать и только в предутренних сумерках кое-что увидели. Да, действительно в Вае видимо-невидимо костеруких. Сколько? Больше, чем шишек на кедре. А может не больше? Это уж смотря на каком кедре. Есть ведь кедры и вовсе без шишек.

На этом месте доклада Лагха едва не схватился за голову. Если бы, например, Альсим доложил ему, что в Багряном Порту стоит «черепах» не меньше, чем волос на голове лысого человека, он, Лагха, заставил бы Альсима съездить в Багряный Порт и лично развесить бирки с номерами на всех «черепахах». Но Лагха сдержался и промолчал.

И чем же костерукие заняты? Сказать трудно. Копошатся то тут, то там, как муравьи. Что-то копают. Вот как? Копают? Да, очень ловко копают своей змееподобной конечностью. Еще там по всей Вае расставлены бочки, разные плетеные корзины вроде той что мы носили сюда, в Серый Холм. Особенно много их на берегу Ужицы и на восточной окраине Ваи. Все костерукие – в одеждах из мешковины, закрывающей голову и лицо. Ни одного человека не видать.

Больше ничего путного от лазутчиков услышать не удалось. Лагха смачно выругался на варанском.

x 2 x

– Итак, милостивые гиазиры, – начал Лагха тоном, не допускающим возражений, – перед нами стоит очень простой вопрос: что же все-таки происходит на растреклятом Медовом Берегу и что нам делать дальше? Признаться, когда я направлялся сюда, я был уверен в том, что по крайней мере увижу картину сложившихся здесь обстоятельств. Однако обстоятельства я вижу, а картину – нет.

– Лагха, Лагха, – едва слышно проскрипел Авелир. – Ты не на Совете Шестидесяти. Изъясняйся покороче. Либо предоставь изъясняться Эгину.

– Пожалуйста, – развел руками Лагха, ревниво косясь на аррума. – Пусть говорит. Хотя я не понимаю, почему бы тебе самому, как наиболее опытному надзирателю Медового Берега, не поведать нам свои догадки и предположения.

– Слаб я болтать твоей милостью, – лягушачье лицо эверонота исказилось слабым подобием улыбки. – А Эгин тут все не хуже нашего понимает.

Эгин вздохнул. Ни хрена он здесь не понимает, милостивые гиазиры. Но делать было нечего. Ударить лицом в грязь перед гнорром не хотелось и Эгин заговорил:

– Поскольку деревня багидовых смердов совершенно пуста и лазутчики не видели в Вае ни одного человека, у меня есть нехорошее подозрение, что всех мужиков костерукие переделали под себя по указке южанина. Далее. Понятно, что южанин, который заправлял здесь, в Сером Холме, по каким-то причинам перенес свою ставку в Ваю. Я думаю, это имело смысл делать только в том случае, если его миссия подходит к концу и он намерен вскоре покинуть Медовый Берег на корабле южан. Есть еще одно обстоятельство. Поскольку лазутчики донесли о земляных работах, о каких-то «корзинах» и «мешках», у нас есть все основания полагать, что южанин собирается что-то взорвать. И я, кажется, догадываюсь что именно.

Авелир посмотрел на аррума с одобрением. Он тоже догадывался. Лагха фыркнул:

– А что тут догадываться?! Понятно ведь, что взрывать он будет главное логово шардевкатранов.

– Именно это я и имел в виду, – сдержанно кивнул Эгин. – И главный вопрос в том, препятствовать ли нам этому или нет.

– Вообще-то, Князю и Истине не нужны шардевкатраны, – иронично заметил Лагха. – Князю и Истине также не нужны костерукие, южане и аютцы. Нам просто нужен чистый Медовый Берег. Поэтому наиболее разумным из всего, что мы можем сделать, представляется дать южанину полную свободу действий в уничтожении шардевкатранов, а самим уйти на север через горы той же дорогой, которой я сюда пришел.

Эгин откровенно признался себе, что это действительно отменная идея. Уйти прочь из этих диких и страшных мест, чтобы потом вернуться уже во всем великолепии Свода Равновесия. Кстати, где аррумы с «облачными» клинками и хваленые «лососи»? За всеми перипетиями и заботами последнего дня Эгин совершенно упустил из виду этот мягко говоря недетский вопрос.

– Простите, гнорр, – кашлянул Эгин. – А почему вы пришли сюда один?

Лагха посмотрел на аррума так, будто бы тот спросил у него, отчего днем светит солнце, а ночью – луна.

– Потому что я очень спешил, – сказал он сухо.

– То есть вы хотите сказать, что основные силы Свода Равновесия следует ожидать из Нового Ордоса через несколько дней? – Эгин знал, что Лагха всегда сам говорит все, что хочет сказать, а прочее из него не вытянешь и калеными клещами, но вопрос был очень важный и он отважился упорствовать.

– Нет, этого я сказать не хочу. При самом благоприятном исходе дел наши корабли смогут появиться здесь через две-три недели.

«Ну тогда точно надо уходить отсюда подобру-поздорову», – подумал удивленный и разочарованный одновременно Эгин.

– Милостивые гиазиры, – вмешался Авелир. – Ваша беседа, с моей точки зрения, носит достаточно отвлеченный характер. Ибо вы забываете то, о чем я с ужасом вспоминаю ежечасно.

– О чем же? – запальчиво осведомился Лагха.

– О коконах шардевкатранов. О том, что со дня на день из них выйдут молодые и очень злые девкатры.

– И ты тоже веришь в эту аютскую чушь? – спросил Лагха раздраженно.

– А как я могу в нее не верить, достопочтенный гнорр, если пятьдесят лет назад, на аютской границе, я видел как лучницы Гиэннеры расстреливали девкатра?

– А что это ты там делал? – осведомился Лагха тоном бывалого офицера Опоры Единства.

– Тебя искал, – ответил Авелир совершенно спокойным тоном.

К удивлению Эгина, Лагха не стал переспрашивать. Напротив, он казался совершенно удовлетворенным ответом Авелира. Вместо этого Лагха задал вопрос совсем о другом:

– Ну и что же девкатр?

– Девкатр? – насмешливо переспросил Авелир. – Плохой был очень. Его, пожалуй, только лучницы Гиэннеры и могут остановить.

– А я одного уложил когда-то, – мечтательно протянул Лагха и Эгину показалось, что он глух, слеп и нем в обществе этих непостижимых существ, один из которых, Авелир, человеком заведомо не являлся, а второй, Лагха, тоже в последнее время вызывал у Эгина большие сомнения.

– Ты его в «Исходе Времен» уложил, а не в нашей ветви Древа Истории, – сухо отметил Авелир. – Это во-первых. А, во-вторых, то ведь был уже наполовину развоплощенный девкатр.

– Согласен, – вздохнул Лагха. – Так и что же мы будем делать?