Книга Витязь. Содружество невозможных - Наталия Нестерова

— Велик ли ваш дракон? — спросил Тайтингиль.

Маруся задумалась.

— Ну, с коровы две…

— Три! Дура баба! С три! И это только тулово! А голова! Шея! — заворочался Василич, у которого знания были, а силы встать — нет. — И лапы с когтями, я следы видал. И от хвоста — будто лодку по земле тащили.

— Вы слушайте, он дело говорит. Это и я видел, — подал голос Евсеич. — Видел такое. Как будто что-то широкое и тяжелое перли. Видел.

— В мире, дорогу в который открыл драконий камень, должен быть дракон, — спокойно сказал Тайтингиль. — Но великие огненные ящеры не живут в воде. Это, вероятно, и правда какая-то крупная змея.

Котов поежился.

Полярный день никак не помогал определиться со временем суток. Через какое-то время компания добралась до места, сообща поставила две палатки — для дорогих гостей. У местных жителей спать на земле считалось дурным тоном, и все они разместились на ночлег в разных точках своего вездехода.

Котов предпринял последнюю отчаянную попытку подселиться к Тайтингилю, но витязь желал уединения и не пустил. Орк обреченно поплелся в палатку Маруси, которую показательно задвинули подалее, в глубь невысокой мохнатой растительности, подальше от нормальных людей, эльфов и инопланетян.

Мастер Войны не захотел ни в кузов, ни в палатку и нахохлился на камне в позе боевого сыча, безучастно глядя на вечернюю суету лагеря. Он с великим трудом согласился продержаться до завтра, отдохнуть и уже затем следовать заветным координатам, выданным несговорчивым уфологом Витьком.

Отдохнуть, да. В отличие от него, всем прочим нужна была передышка и прокорм. Ленивые северные мужики давно возили с собой газовую плитку, но Тайтингиль, заняв нож, сделал великолепный костер, и сейчас на треноге над огнем побулькивал котел с картошкой, споро начищенной орком.

Эльф с любопытством осматривал берег — заболоченный, неудобный. Дойти до воды можно было лишь в сапогах-болотниках, но какая-то добрая душа накидала гать. Впрочем, Тайтингиль не видел никаких аргументов рваться к своей любимой стихии, рискуя офицерским хромом, — а для приготовить и помыться таковая была добыта с помощью хитроумно устроенного приспособления из согнутой молодой березы, ведра и веревки.

Вода тут была какая-то…

Другая.

— Подкорм пора давать, — объявил жадный до рыбы Юрка. — Шоколадки несите.

Маруська с готовностью потащила коробку. Мастер Войны без слов стал помогать ей — по неписаным правилам, лакомство требовалось освободить от бумаги, но непременно оставить в фольге.

Юрка тем временем бойко надувал лодку, топча насос-«лягушку».

— Я не понимаю, — тихо сказал инопланетянин. — Зачем мы тут? Это для чего — ритуал? Я привык почитать ритуалы. Иначе ушел бы за своим транспортом немедленно. Змей… что это — змей?

Маруська недоуменно уставилась на тонкое бледное лицо с бесцветными глазами.

— Э, да ты и правда нерусский… ну как тебе объяснить… животная такая, в чешуе.

Мастер Войны молниеносно перешел из сидячего положения в боевую стойку, и Тайтингиль чутко шевельнул острым ухом на звук металлического клацания.

Звездный воитель выпалил что-то недобро-шипящее по-своему.

— Видишь чешую — убей, так говорят у нас! Дракон — это ящер, я понял! — Он зло наподдал скрытым в алых шелках сапогом по коробке — плоские серебристые плитки рассыпались блестящими брызгами. — Ящеры, Тайтингиль, витязь Нолдорина! Нет более бесчестных созданий меж звезд! Чтобы я делал благо для… ящера? Нет!

Он снова выругался и возмущенно закурил.

— Умерь свой гнев, союзник, — сказал Тайтингиль. — Я знаю, да, ты ушел бы за своим кораблем сам, один, прямо сейчас… но ты не поднимешь его из воды. У тебя нет… техники для этого. — Он кивком указал на могучий болотоход. — А ящеры… драконы бывают очень мудры. И в них много той силы, которая так впечатлила тебя.

Мастер Войны уставился на него ледяным взглядом.

— Я не сказал, что они глупы или слабы. Но ящеры… я верю, что ты знаешь, что делаешь.

Юрка навесил мотор и стал выбираться на чистую воду. Там он выпрямился, постоял, видно стесняясь чужаков, и вдруг заорал:

— Пашка! Вот тебе сладенького! Дай нам рыбки!

Он вывалил в воду штук пятнадцать блестящих плиток и споро вернулся.

Котик стоически терпел мягкие пухлые пальцы Маруськи на своем бритом теплом виске и время от времени поглядывал на Тайтингиля — ценит или нет эльф его самоотверженность.

Эльф оставался невозмутим. Однако он с любопытством рассматривал сквозь прозрачную воду чуть взблескивающие силуэты рыб, разом появившиеся после шаманского мероприятия Юрки.

— Гляньте, работает шоколад-то, — заметил Василич. — Понял, городской? Пришла рыба. Почти сразу и пришла. Эх, вот бы самого змея увидеть… разок… обделаться, но хоть знать, что он вправду тут есть…

— Ну да, — изрек Евсеич, — а то Пашка, Пашка, интересно же.

Мастер Войны достал из рукава пистолет и проверил обойму.

— Давайте подманим, — предложил Василич. — Это раньше мы сюда так просто, без девок. А тут — вон Маруську привязать к выворотню и подманить. На ее, стало быть, натуру. Как это… в сказках. На, значит, прекрасную деву, водяной змей.

— Во тебе, а не мою натуру, лысый черт!

Маруська показала несколько разных фигур из пальцев; Котов восхитился.

— А, ну да, — словно опомнился Василич. — Маруську — никак. Тогда это… Слышь, ты, как тебя… давай тебя за бабу выдадим. Платье подходящее, почти свадебное. Только цвет чуть подкачал.

Котов злорадно захихикал.

— Если бы я не был связан обещанием… — раздельно произнес Мастер Войны.

— Дальше сплошные болота, — ровно изрек эльф, уводя беседу от конфликтных вопросов межвидовых браков. — Ходил ли там кто-либо? Нам предстоит путь по этим болотам, каково там?

— Миши там ходят, — сообщил Василич. — Прилично миш. И лезть некуда, если что, там больших деревьев нету. Как пойдете и чего вас туда несет — уж и не знаю.

— Медведи — это не страшно, — произнес Тайтингиль.

— Скажи заранее, что такое «медведи», — задушенно прошипел инопланетянин. — Скажи заранее…

— А «витязь», «витязь» пррройдет? — встревоженно замурлыкал Котик.

— Пройдет, — хитро сказал Евсеич, — только нам туда не надо. Иди-етов нетути.

— А денежку н-надо?

— Так смотря какую…

Котов воспрянул, и торг разгорелся вовсю.

Тайтингиль облюбовал себе пенек подальше от шумной компании, поближе к воде. Вездесущие комары, нечувствительные к всяким оффам и рапторам, брезгливые к водке, игнорировали и эльфа — и в этом как раз было волшебство. Волшебство словно разливалось в здешнем воздухе, и витязь вибрировал всеми струнами души, ловя резонанс с дивной и древней природой. С озера поднимался туман, превращая деревья в замки, кусты в зверей, и даже поваленный ствол походил на хвост сказочного чудовища.