Книга Лубянка. Подвиги и трагедии - Николай Лузан

9 апреля В. Карасев в короткой радиограмме П. Судоплатову сообщил:

«В результате 11‑часового боя противник понес убитыми и ранеными свыше 100 человек. Было взято в плен 10 немцев. Пулеметчики Крапивин и Дорофеев из ПТР сбили самолеты типа «Фоккевульф‑127» и «Ю‑87». Во время бомбежки погибло 4 человека, ранено 5. Героически погибли Румак Василий и Афанасьев Михаил».

В дальнейшем на пути к району основных оперативных действий — Яновским лесам и вплоть до перехода РДР в Чехословакию 29 июля 1944 года, по докладу В. Карасева, ею «…было уничтожено 1034 немецких солдата и офицера, взято в плен 44 человека. Диверсионными группами пущено под откос 3 эшелона, в том числе бронепоезд. Установлено 130 мин на стратегически важных железных дорогах и шоссейных магистралях».

Одна из основных задач, которая ставилась перед разведчиками «Олимпа» по дезорганизации тыла противника, была выполнена. Появление РДР в восточных районах Польши многие местные жители и гитлеровское командование восприняли как прорыв передового соединения Красной армии. Паника охватила фашистских пособников и «фольксдойч», началось их повальное бегство из Хрубешувского и Замосцьского районов в города Люблин и Краков. Ее масштабы оказались настолько велики, что вынудили генерал‑губернатора Польши Франка отдать специальное распоряжение «О применении расстрела к распространителям панических слухов».

Наряду с этим эффективная боевая деятельность «Олимпа» способствовала значительному росту повстанческого движения. К моменту перехода РДР в Чехословакию вокруг нее консолидировалось 11 партизанских отрядов из числа польских патриотов.

Кроме того, ею эффективно решалась и другая, не менее важная задача — получение разведывательной информации. В этих целях В. Карасевым и руководителями мобильных разведгрупп В. Витковским, С. Вронским, Е. Ободовским и Т. Авдеевым активно использовались оперативные возможности боевых структур Армии Людовой, ориентирующейся на Москву, смело осуществлялись целевые вербовки агентов среди военнослужащих армии сателлитов фашистской Германии: венгров, румын и словаков, а также членов прозападной Армии Крайовой.

Решая задачи по получению информации о планах противника и обстановке в Польше, они показали себя не только признанными мастерами боевых операций и диверсии, но и высококлассными разведчиками‑агентуристами. За короткий срок пребывания в Польше им удалось создать мощную разведывательную сеть и добыть ряд ценных материалов. Один из них вскоре поступил от агента‑поляка и касался будущих планов военно‑политического руководства Армии Крайовой и «Народнови силы збройни» (НСЗ). Это был приказ № 1844 Главнокомандующего польскими вооруженными силами, в котором говорилось следующее:

«С момента перехода советскими войсками польской границы польское правительство в Лондоне и польское общество выражают свою несокрушимую волю восстановить независимость польской территории на востоке в границах до 1939 года…

Исходя из настоящей обстановки, даю следующее общее приказание:

1. Советские войска на территории Польши считаются вражескими.

…

4. Стремление к нормализации отношений с правительством СССР и возможный договор с ним не могут задержать жесткой борьбы с коммунизмом и разлагающими акциями большевистской агентуры на польской земле…»

Судя по этому и другим документам, которые позже добыли разведчики РДР «Охотники» и «Весенние», Польское правительство в изгнании видело своего главного врага не в фашизме, превратившем в сентябре 1939 года красавицу Варшаву в груду развалин и уничтожившем в концлагерях и газовых камерах миллионы поляков, а в русском солдате. В угоду политическим амбициям и идеологическим догмам они готовы были цинично принести в жертву жизни тысяч граждан своей страны и страны‑освободительницы.

Об этой будущей угрозе руководство 4‑го Управления уже на следующий день после поступления радиограммы от В. Карасева проинформировало наркома госбезопасности В. Меркулова. Тот не медлил с ответом, его указание, основанное на установках политического руководства СССР о послевоенном устройстве Польши, было доведено не только до В. Карасева, но и других резидентов: Н. Прокопюка (РДР «Охотники») и Роберта (РДР «Весенние»). В частности, П. Судоплатов в очередной радиограмме № 2916 от 27 апреля 1944 года ориентировал их:

«По вопросам отношения Советского Союза к Польше нарком указал руководствоваться следующим:

1. Наше правительство желает видеть сильную и независимую демократическую Польшу с парламентским строем.

2. СССР не будет создавать из Польши Советскую республику и вмешиваться в ее внутренние дела.

3. Экономические, политические и социальные вопросы будут решаться польским народом».

Исключительно важную роль положения Польши в разгроме гитлеровской Германии и послевоенном устройстве Европы хорошо понимали как И. Сталин, так У. Черчилль, но каждый понимал с позиций своих политических убеждений и национальных интересов собственных стран.

Путь на Берлин для Советского Союза и его Красной армии лежал через Польшу, а будущее спокойствие на его западных границах зависело от того, какая в ней установится власть. Так исторически сложилось, что на протяжении последних столетий именно с ее территории на Россию и Советский Союз приходили завоеватели.

Об этом 27 декабря 1944 года И. Сталин еще раз напомнил в своем послании президенту США Ф. Рузвельту:

«В укреплении просоюзнической и демократической Польши Советский Союз заинтересован больше, чем любая другая держава, не только потому, что Советский Союз несет главную тяжесть борьбы за освобождение Польши, но и потому, что Польша является пограничным с Советским Союзом государством, и проблемы Польши неотделимы от проблемы безопасности Советского Союза. К этому надо добавить, что успехи Красной армии в борьбе с немцами во многом зависят от наличия спокойствия и надежного тыла в Польше, причем Польский национальный комитет вполне учитывает это обстоятельство, тогда как эмигрантское правительство, находящееся в Лондоне, и его подпольные силы своими террористическими действиями создают угрозу гражданской войны в тылу Красной армии и препятствуют успехам последней»[76].

Через полтора месяца, 6 февраля 1945 года, на одном из заседаний Ялтинской конференции он в разговоре с президентом Ф. Рузвельтом и премьером У. Черчиллем вернулся к обсуждению вопроса о месте Польши в послевоенном устройстве Европы. В частности, как позже вспоминал У. Черчилль, в той беседе Сталин говорил:

«Для Англии Польша — вопрос чести. Однако для России — это вопрос как чести, так и безопасности. Это вопрос чести потому, что у русских было много конфликтов с поляками, и Советское правительство хочет устранить причины подобных столкновений. Это вопрос безопасности не только потому, что Польша граничит с Россией, но и потому, что на протяжении всей истории Польша служила коридором, через который проходили враги России для нападения на нее. За последние тридцать лет немцы дважды прошли через Польшу. Они прошли потому, что Польша была слаба. Россия хочет видеть Польшу сильной и могущественной, с тем чтобы она сама, своими силами, могла запереть этот коридор»[77].